Леонид Резник - Последний Еврей

— Зовите меня… — я задумался какое из моих воплощений где находится, Эли. Сейчас я Эли Бромберг. Потом я, возможно, вернусь в Дэвида Липмана, но я тогда предупрежу.

— А Штейн?

— Да это как прикрытие для темпо-станции, — отмахнулся я. — Для такого важного объекта я специально выделил имя. Если бы не ваши…

— Хорошо ты тут устроился, — перебил меня Моше, — меняешь имена, как одежду.

— Было хорошо, — гнул я свою линию, — пока мне не начали мешать. Я еще не знаю как, но с вашей помощью я должен восстановить то, что потерял.

— Мы здесь — чтобы разобраться, — на этот раз даже тихий Каплински выразил нетерпение. — У меня остались дети, жена… Да у всех есть семьи в 2049-ом. Если мы не сумеем восстановить статус-кво, мы все потеряем родных.

Я вскипел. Они еще могут меня торопить! Они могут потерять родственников! Да я их уже потерял! Мои близкие сгинули в застенках Исламской Стражи. А если задуматься, то исчезновение моих родственников уже было обусловлено возможным успехом моей миссии. Я сознательно приносил в жертву своих родителей!

Но я не мог все это сказать вслух. Из-за Веред. Пришлось углубиться в анализ.

— Я тут, чтобы не допустить уничтожение Израиля, которое планируется злоумышленниками, — я начал со своей линии, слегка отклонившись от истины. Все у меня было прекрасно и, судя по всему, увенчалось успехом, раз вы явились из вполне благополучного Израиля «плюс 55».

Сара согласно кивнула, как бы подтверждая, что их Израиль вполне благополучен. Этого-то я знать не мог.

— Но! Но! — я акцентировал внимание не на моем будущем, а на настоящем, появился какой-то фактор…

Фактор действительно появился. У Моше в кармане что-то запищало. Как будильник.

— Телефон из будущего? — пошутил я.

— Намного хуже, — ответил Моше, — кто-то пытается украсть нашу машину.

Веред двинулась к дверям.

— Не выходить! — скомандовала Сара, — Машина прекрасно защищена. Если это простые воры, мы даже можем лечь спать. Но если кто-то пришел за нашей станцией, то нам не стоит выходить так просто.

Я глянул в окно. В Израиле темнеет очень быстро. Никаких сумерек. Кажется, недавно был день, а сейчас — темень, ничего не видно. Выскочишь, как Веред хотела, — и все, готово.

Между тем, Моше слушал свою прекратившую пищать коробочку, как радио, прижав к уху.

— Что он делает? — спросил я.

— Там микрофон с мини-передатчиком, — шепотом ответила Сара. — Для таких вот случаев. И нам надо молчать. Может быть, они слушают нас. Лазером от оконных стекол.

Тут я обнаружил, что трое специалистов: Сара, Моше и Веред — уже лежат на полу и ползут к окнам (чтобы не быть слишком уязвимыми). Только мы с физиком сидели, как два дурака.

— Падай, Джоф, — шепотом скомандовал я, — ползи в угол и прижмись к стене.

— Эли, что ты думаешь, это не…? — Сара скосила глаза в сторону Веред. То есть, она имела в виду Стражу.

— Четыре года меня искали и еле нашли, — сказал я, — а тут им дня хватило? Не верю.

— Они нашу станцию засекли, — подал голос Каплински.

— Чушь, они не ищут темпо-станцию, а то бы давно нашли ее в Цфате. Раньше вас. Хотя…

Я задумался. Может, это банальные воры? Но в таких деревнях машины обычно не воруют. Арабы с территорий? Зеленая черта рядом…

— Заговорили наконец, — сказал Моше, — но я не понимаю язык.

Я перекатился по полу и взял приемничек. Русский мат… Шайтан! Неужели воры из новых репатриантов? Нет. Один говорит, что надо резать дверь лазером. Ему возражают, что сначала надо разделаться с этими жидами в доме.

— Говорят по-русски. Хотели резать лазером, но решили раньше убить нас.

— Мать их! — выругался Моше, — это из Москвы, где мы только что были. Ну, Адамс, сукин сын, осел тупой…

— Заткнись! — я оборвал его. — Вы трое — солдаты. Что нам делать?

Про себя я подумал, что это и в самом деле могут быть посланцы новой Российской Империи. Я, стражники, американцы, русские. И все в маленьком Израиле, как мухи на мед. Не перебор ли?

— Адамс и другие! — зашипел из своего угла физик. — Надо их предупредить.

— Надо развязать и дать им оружие, — сказал Моше.

— Первыми они убьют нас, — ответила Веред.

— Пошли со мной, Эли, — попросил Моше, — попробуем договориться с Адамсом.

Я успел шепнуть, что в туалете есть маленькое не зарешеченное окно, и мы на четвереньках двинулись в тюремную спальню. Сара кинулась (на четвереньках же) к туалету.

Мы только открыли зверь в комнату, как в районе входной двери что-то бабахнуло (не очень, кстати, громко, вполне бытовой шум). Свет погас практически сразу же. А потом — защелкало, застрекотало, задребезжало. Я кинулся к салону, но Моше схватил меня за ногу. Он прав, там все поливали огнем из автоматов с глушителями.

Через несколько секунд салон озарился короткой вспышкой, и выстрелы как будто захлебнулись. Возобновились…, но уже не с прежней интенсивностью.

Моше исчез. У меня не было с собой никакого оружия, и вмешиваться, когда разбираются специалисты, представлялось слишком глупым. Но если «мои» проиграют, что мне останется? Сдаться? Меня же просто убьют. Кстати, непонятно из-за чего.

Из туалета выскочила Сара. Во всяком случае, так мне показалось в темноте. Девушка помчалась к салону.

— Там стреляют, — прошипел я, не удосужившись получить ответ. Вот идиот! И без меня ясно.

Я ввалился к американцам.

И тут же споткнулся о подставленную ногу. Разобрать что-либо в темноте было невозможно, но я изловчился упасть не совсем туда, где меня ждали и крикнул:

— Адамс! Идиоты! Это же я! Ваши русские на нас напали.

— Почему наши?

— Из-за вас…

В салоне опять засверкало, но выстрелов уже не было. Я понял, что сейчас не до объяснений и соглашений. Нервы не выдержали, я должен был сам во всем разобраться. А потому — побежал в салон.

Я прибыл под занавес. Стрельбы не было, входных дверей тоже. От дверного проема тянуло холодком. В рассеянном свете снаружи видны были два силуэта людей, стоящих «на полусогнутых». Оба нагнулись, наблюдая за катающимся по полу клубком тел. От клубка доносилось сопение и рычание. Потом раздались звуки, словно кто-то отбивал мясо: бух-бух-бух… Один из силуэтов сорвался с места. Последовал классический футбольный удар ногой. По тому из лежащих, кто оказался наверху. Что-то хрустнуло, кто-то застонал.

Мне надоело это «слепое», «силуэтно-немое» кино. Кто побеждает в пантомиме?

— Что снаружи? — раздался голос Веред (неподвижно стоящий силуэт).

— На их месте я бы убежал, — ответил Моше (силуэт-футболист), — но кто их знает, этих русских? Зачем они вообще сюда полезли? И сразу стреляют!

Что-то бормоча (матерясь по-амхарски?) Сара выкарабкивалась из под своего соперника.

— Ой, моя голова! Ой, моя голова! — стонала она. — Я его била, била, а отвести голову назад некуда, проклятый пол. Я о пол стукалась, сильнее, чем о его лицо.