Энн Маккефри - Город, который боролся

— Значит, нападаем, — сделал заключение Билазир. Остальные кивнули. — Инструкции по поводу нашей тактики вскоре последуют. Всем оставаться на связи.

Несколько инструкторов Симеона-Амоса были женщинами.

«Уф», — подумал Симеон. Тощая плоская и строгая до аскетичности Флима Торкин заметно расцвела, когда Симеон-Амос склонился над ее рукой.

Однако через несколько минут ее улыбка завяла. Он оказался очень внимательным, но…

— Мистер Сьерра-Нуэва…

— Симеон-Амос, — сказал он.

— Будьте любезны внимательно слушать все, что я вам говорю. Как глава станции вы должны обладать хотя бы какими-то знаниями о том, как функционирует наша система связи.

— Прошу прощения, — кротко произнес он.

«Это будет интересно», — задумался Симеон. Оставшаяся часть занятия проходила значительно более вежливо, хотя несколько раз Амос рассеянно называл главу отдела связи «нама» .

«Это не стандарт» . Симеон запустил в дело компьютер; слово появилось в языке колонистов позже, возможно, в результате заимствования или словотворчества из языков, на которых помимо стандартного говорили первые поселенцы Бетеля, кроме беженцев.

Нама — тетя, тетушка. Возможные значения: женщина, являющаяся авторитетом для ребенка с детства, няня, учительница. [29] основное значение

— Все прошло не так уж плохо, — прокомментировал Амос, как только Флима ушла.

— Ты быстро учишься, — сказал Симеон, что было отчасти правдой, отчасти просто желанием подбодрить Амоса.

Одновременно Симеон занимался сменой времени занятий со следующими инструкторами. Естественно, и заместитель главы энергетического отдела должен был проинструктировать Амоса. То обстоятельство, что Хоулин Джейгарт была весьма аппетитной пышкой и ей еще не было тридцати, не имело никакого значения: по крайней мере, для Симеона и всех остальных, кто имел с ней дело как с экспертом по обращению с плазмой.

Через двадцать минут после начала занятия она вскочила с места, зловеще помолчала с минуту, а потом обратилась к колонне:

— Объясни ему всё, Симеон. Или пришли его ко мне в свободное время для развлечений, но сейчас у меня полно работы , которую надо срочно выполнить! — заявила Хоулин своим мелодичным голосом, развернулась на каблуках и направилась прочь.

Амос вздрогнул от удивления.

— Что с ней случилось? — печально спросил он.

— Гм! — откликнулся Симеон, наблюдая, как Амос поворачивается к тренировочному дисплею, которым они пользовались. — Скажи мне, ты можешь рассказать, какую роль играют женщины на Бетеле?

— Роль? — Вопрос показался ему бессмысленным. — Они, конечно же, наши матери, дочери, сестры, жены. Они занимаются хозяйством, воспитывают детей, изучают такие дисциплины, как медицина и рисование, сочиняют стихи и пишут романы. — Он выглядел озадаченным. — Что ты хотел сказать?

— Мне было интересно, не играют ли на Бетеле женщины второстепенную роль?

— Второстепенную? Нет, нет, конечно! На Бетеле очень маленькое население. А это значит, что для нас рождение и воспитание детей — высший долг и призвание женщины. Мы почитаем наших матерей и считаем, что женщин и детей надо кормить и заботиться о них.

Он возмущенно нахмурил брови.

— Конечно же, бывают исключения, такие как Чанна. К тому же я никогда не относился к тем, кто считает, что женщин стоит держать во внутренних покоях и что они не должны открывать рта в присутствии мужчины. Это старомодно и глупо. Да, многие из моих ближайших соратников, готовившихся к принятию Нового откровения, были женщинами! У меня создалось впечатление, что ты утверждаешь, будто уважение является неуважением.

— Вовсе нет, — утешил его Симеон, — но мне кажется, ты путаешь уважение с покровительством. — Теперь на лице Амоса появилось такое же расстроенное выражение, как и во время второй половины обеда с Чанной. — Меньше гладь женские руки, Симеон-Амос. У наших женщин создается впечатление, что ты претендуешь на лидерство по половому признаку.

— Нет-нет, — воскликнул Амос, размахивая руками в подтверждение своих слов. — Если от меня и исходит аура власти, это лишь из-за моего положения на Бетеле. Благодаря своему рождению я стал младшим членом правящего совета. Я вот уже несколько лет являюсь административным работником. — Он доверительно улыбнулся. — Хотя я и понял, что зачастую женщины совершенно неадекватно реагируют на мои распоряжения. Я никогда не отрицал, что гораздо проще работать с мужчинами. — Он небрежно пожал плечами. — По крайней мере, при работе с мужчинами никогда не возникает проблем, связанных с соблазном.

«Хорошо, что он хотя бы последователен, — подумал Симеон. — Возможно, ему попросту необходимо такое самоутверждение при общении с каждой юбкой, потому что он так далек от родины».

— Ты понимаешь, — холодно сказал «мозг», — насколько покровительственно только что разговаривал со мной? И это является лишь проявлением твоего собственного убеждения, как надо общаться со всеми, с кем ты имеешь дело? Я принадлежу к этой цивилизации. А ты нет. Я знаю этих людей, а ты нет. Я управляю этой станцией, как управлял ею до твоего рождения, и буду управлять еще много столетий после того, как ты умрешь. Так что слушай! Ты будешь обращаться со своими инструкторами-женщинами как с равными. Словно для выполнения своих обязанностей к тебе пришел мужчина. Да, среди здешних экспертов есть и женщины! Мы страшно ограничены во времени, поэтому я не собираюсь говорить тебе комплименты и ждать, что ты сразу же примешь эту необычную для тебя точку зрения. Нам нужно, чтобы ты стал одним из нас. Нам просто необходимо, чтобы ты на время забыл о Бетеле. Я понимаю, как много мы от тебя хотим, Симеон-Амос, — сказал он в заключении уже не так сурово и с пониманием, — но мы просим тебя об этом, одновременно доверяя собственные жизни.

Амос едва не задохнулся, а его глаза расширились от смущения, озадаченности и удивления.

«Ох уж эта привычка руководить, — подумал Симеон. — Чанна была права. Я действительно стал столь же взрывоопасен, как заряд тротила». Семьдесят семь сторонников Амоса погибли во время отлета с Бетеля. А такой заботливый вождь, как Амос, наверняка провел не одну бессонную ночь, мучаясь вопросом: «Почему это произошло?»

— Прости, — сказал Симеон. — Я просто неудачно сформулировал свои мысли. Знаешь, но я должен знать, сможем ли мы осуществить задуманное. И ко всему прочему должен узнать это сейчас. Ты ежедневно будешь работать с Чанной и действовать под ее руководством. Если нам придется заменить тебя кем-то другим, у кого нет таких комплексов, как у тебя, тогда шесть часов — это все, что мы могли позволить себе, совершив фальстарт. Ну же, сумеешь или не сумеешь?