Алексей Фомичев - Спаситель по найму: Преодоление

Ферлаг обвел взглядом собравшихся и кивнул первому министру.

— Вал-Делей, зачитайте депешу, присланную королем Зенчича.

Вал-Делей поклонился, достал из папки плотный лист бумаги, украшенный вензелями королевского Дома Зенчич, и откашлялся.

— Его величество король Израбек сообщает королю Ферлагу о том, что его страна на грани войны со своим восточным соседом — дворянским союзом Макермат. После многих лет мира дворянский союз выдвинул ряд территориальных претензий и готовится к вторжению. Попытки переговоров провалились.

— С Зенчичем у нас военный союз, — перебил Вал-Делея король. — Но помочь ему сейчас мы вряд ли сможем. Если только двинуть войска первой армии. Но кто знает, как будут развиваться события на границе со Степью? Может быть, вслед за тремя кочевьями на нас пойдут и остальные?.. С другой стороны, и Зенчич не сможет оказать нам военную помощь. Этот факт тоже настораживает. Не является ли агрессия Макермата спланированной одновременно с вторжением Степи?

Ферлаг сделал паузу, принял от слуги стакан с водой и в три глотка осушил его.

— Ситуация крайне напряженная. Пока что все предсказания оракулов сбываются, королевство под угрозой. Поэтому я хотел обратить ваше внимание на то, чтобы вы более тщательно планировали все действия и не исключали возможности нанесения ударов и с других сторон.

После совещания король отпустил всех, оставив при себе первого министра и обер-колонеля Вернера.

— Я вижу, вы уже приступили к новой работе, дорогой Вернер, — приветливо сказал монарх. — Как вам эта должность?

— Хлопотная, — откровенно ответил обер-колонель. — Другой масштаб. Пока я только привыкаю.

— Старание похвально. Мне доложили, что вы, не ломая старое, строите новое. Это вдвойне сложно в том момент, когда враг стоит у границы.

Вернер смутился. Не привык к похвалам монарха, да еще частым.

Ферлаг, видя состояние обер-колонеля, сменил тему.

— Читал ваше донесение о выходе наших гостей в Степь с караваном. Новых вестей от них нет?

— Нет, ваше величество. По всем срокам караван должен уже идти обратно. Возможно, с ним придут вести. Германа и Кира сопровождали мои солдаты, может быть, кто-то из них вернется.

Король невольно вздохнул. Его терзали вполне понятные сомнения относительно успеха миссии Человека Войны. Однако уверения верховного оракула и последние события подтверждали верность предсказания.

— Думаю, они прошли Степь и должны прибыть на побережье, — осторожно произнес Вал-Делей. — Иначе верховный оракул предупредил бы нас о неудаче.

— Неринг говорил, что не может сейчас точно знать, жив ли Человек Войны и где он. Транс ничего не дает.

— Значит, будем верить в Германа и его друга и молиться за них.

Король кивнул, посмотрел на обер-колонеля.

— Ты пробовал молиться, Вернер?

Тот растерянно пожал плечами.

— Давно, ваше величество. Не то что я не верю во Всевидящего, но…

— Понимаю. Лучшая молитва — это дело. Просто иногда бывают моменты в жизни, когда от тебя ничего не зависит и вся надежда на чудо, на бога.

Ферлаг замолчал, чувствуя, что излишне откровенничает с приближенными, но потом все же договорил:

— Мы делаем все, что от нас зависит. Но спасение страны не в наших руках. Остается только молить Всевидящего и ждать чуда от Человека Войны. Надеюсь, он его совершит. Иной исход я и представить боюсь.

Вернер тактично склонил голову, принимая откровенность монарха как доверие. И невольно подумал, что король в своих молитвах чаще обращается к Герману, а не к Всевидящему. Мысль была дерзкой, но верной. Ведь в спасители королевства призвали выходца из иного мира, а не бога. Значит, человек может больше, чем бог! На это вся надежда монарха. Да и остальных тоже…

Поселок Гатулин возник на месте крохотной деревушки всего десять лет назад, когда рейды поисковых отрядов за гряду стали регулярными. При новых планах федерации по расширению территорий Гатулину еще предстояло стать караван раем, перевалочным пунктом между метрополией и новыми провинциями. Пока же это был небольшой населенный пункт, жители которого зарабатывали на хлеб тем, что обслуживали поисковые отряды.

На единственной улице поселка соседствовали постоялый двор, два паба, мужской салон (бордель) и несколько магазинов. Кроме того, в поселке была конюшня, мельница, пивоварня, пошивочная и обувная мастерские.

Охотники за древностями могли купить здесь все: одежду, обувь, оружие, инструменты, подзорные трубы, бинокли, лошадей, седла, упряжь, палатки, спиртное, продукты.

Плати и бери. Если есть деньги. А если нет — ссудят в отделении Северо-западного банка Фолли. Под не очень большие проценты.

Для вернувшихся с уловом искателей в поселке созданы все условия. Номера на постоялом дворе, еда и выпивка в пабах. А для тех, кто стосковался по женской ласке — мужской салон.

Обычно в поселке одновременно бывало не больше десятка искателей. Но еще жили представители частных фирм и сотрудники экспедиционной группы. Эти следили за работой поисковиков и копателей, забирали добычу, давали наводку на новые районы. Так что поселок никогда не пустовал.

В Гатулин наемники прибыли через час после перехода границы. Первым делом сменили одежду и обувь. Это в Хартемене никого не волновал их вид. Здесь привлекать внимание странной формой не стоит.

В магазине взяли стандартный для здешних мест набор: брюки, рубашка, безрукавка. На ноги сапоги, на голову шляпа. Удобная и практичная одежда.

В оружейной лавке докупили патронов к трофейному оружию. Хозяин лавки настойчиво предлагал новые семизарядные револьверы, но наемники не взяли. Один лишний патрон дела не решит, а в случае чего достанут пистолеты.

Покончив с покупками, осмотрели себя.

— Вполне, — одобрил Кир. — Только все слишком новое.

— Обомнется.

— Да. Но мы потратили разом большую сумму. Это вызовет подозрение.

— Значит, уедем отсюда поскорее. Сколько у нас денег осталось?

Кир достал бумажник, заглянул в него.

— Восемь понгов и полсотни шкортов.

— Маловато. Надо золото обменять.

— Только не здесь, мы и так наследили.

— Перекусим в пабе и уходим. А то еще Ренд заявится.

Федерация уже целиком перешла на бумажные деньги. Расчетной единицей стал понгер (сокращенно — понг). В одном понгере было сто шкортов.

В ходу были бумажные купюры по три, пять, десять, пятьдесят и сто понгеров. Монеты по одному, два, пять, десять, пятьдесят шкортов и один понгер.

Купюры печатали на прочной бумаге с добавлением паонегра — переработанного материала из хвойного дерева паонегр. Отсюда и разговорное название денег — понг.

Еще ходили золотые монеты стоимостью в десять и пятьдесят понгеров. Но их оставалось мало, большинство переплавили, остальные осели у коллекционеров.