Ф. Ришар-Бессьер - Сады Апокалипсиса

— Ни я, ни Пегги теперь почти не возбуждаем тебя?

— Одевайся! А то другие будут беспокоиться, что нас нет.

Она поднялась и засмеялась.

— Другие — это Карэн?

Пат не успел ответить, потому что над лагуной появилась пара «нечто».

— Осторожно! — закричал он, инстинктивно выхватывая оружие.

Мира, узнав «нечто», заверещала. Этих существ привлекло нагое тело, и только красная одежда Пата заставила их несколько заколебаться.

«Нечто» на мгновение застыли, затем с необыкновенной яростью ринулись к людям. Пат в прыжке бросился, прикрывая своим телом Миру. И это было как раз вовремя.

Один из «нечто» прошел на бреющем полете едва ли не в двадцати сантиметрах над распростертыми телами, и тут Пат машинально нажал на спуск.

Жест его был совершенно абсурдный, ребяческий, бессмысленный, ибо он прекрасно знал, что термические лучи не оказывают поражающего воздействия на этих непонятных чудовищ.

Разряд только подстегнул их боевой пыл. Они вновь попытались напасть, но это усилие как бы разбилось о красный цвет одежды.

Задыхаясь, Пат ткнул рукой в направлении углубления в скалах, находившегося в нескольких метрах от них. Для Миры это был единственный шанс на спасение.

Пат медленно подгреб к себе одежду девушки и, передавая ей, сказал:

— Сейчас побежишь к скале, а я помешаю им ворваться в расщелину. Внимание! Беги!

Она вскочила и побежала, а за ней Пат. Мира влетела в проход, а тело Пата его как бы блокировало, не давая возможности проникнуть туда целой туче «нечто».

Над головой юноши раздался резкий свист рассекаемого воздуха, но и только.

Впрочем, «нечто» не стали выжидать и исчезли одно за другим.

— Бог ты мой, — воскликнул за его спиной Проныра, — что случилось?

Пат подождал, пока Мира совсем оделась.

— Пусть это будет в последний раз, — проворчал он. — Больше подобного безрассудства и неосторожности я не потерплю.

В это время небо за их спинами нахмурилось и ни горизонте возникли тяжелые тучи. Окружающее их пространство точно очнулось от летаргии. Волны вздыбились, и засвистел свежий ветер, гуляя по пляжу, а за скалами буйно заколыхалась растительность.

Какие-то животные, похожие на кошек, промчались, не обращая внимания на людей.

Воздух буравили тяжелые насекомые, удирая во всю прыть в северном направлении.

Все, что могло передвигаться, суетилось, охваченное непонятным страхом.

На пляж высыпали крупные голенастые, покрытые вздыбленной шерстью создания. В своем слепом беге они разбивались о скалы, и бурлящие воды поглощали неподвижные тела.

— Бежим в укрытие, — закричал Пат, пытаясь перекрыть шум. — Скорее за скалы!

Они передвигались почти на четвереньках, борясь со все усиливающимся ветром, задыхались, окунаясь в струи грязной взбаламученной воды.

В укрытии им пришлось поскандалить, потеснив кучку небольших существ с черепашьими головами и телами, покрытыми то-ли шерстью, то-ли чем-то растительным.

Док начал было объяснять, что это симбионты, [5] Участники симбиоза. но его никто не слушал.

Природа словно сорвалась с цепи и показывала всю свою мощь.

Вдруг из скалистой стены начала сочиться клейкая жидкость. Первой это заметила Карэн.

Вскоре «желе» уже достигло почвы, а из щелей полезли другие черепахоголовые, торопясь поглотить эту минеральную пищу, вызывающую у людей только омерзение. Члены группы скользили и спотыкались в липкой грязи, натыкаясь на тела ненасытных животных, отталкивающих друг друга в борьбе за мало-аппетитное месиво.

Потом появились еще какие-то существа и совсем загородили проход. Пат понял, что, если он хочет сохранить свой авторитет, нужно принимать какое-то решение.

— Пошли сюда, — скомандовал он, хотя и не был уверен в правильности своего выбора.

Ему хотелось любой ценой выбраться из этого убежища в скалах. Казалось, что легче переждать бурю снаружи.

Он первым ступил на скользкую каменную поверхность и помог выбраться туда другим, а затем все они спрыгнули в грязную лужу среди прозрачного камыша, который ломался, как стекло, под их ногами.

И вот тогда-то что-то невообразимое поднялось из глубины лужи и закачалось перед группой.

На вершине стебля растения, состоящего из небольших чешуйчатых завитков, покрытых желтыми и черными глазками, безумно раскачивалась почти человеческая голова.

Такое было невозможно представить, ибо оно граничило с ужасным, болезненным видением.

Люди окаменели. Застыли перед этой жуткой головой с торчащими блеклыми мокрыми волосами, головой получеловека-полуживотного, если судить по широко расставленным миндалевидным глазам и мощным клыкам, торчащим из безгубой пасти.

В течение бесконечно долгой секунды Пат чувствовал неодолимый страх, который поднимался откуда-то снизу его живота, но он сохранял абсолютную неподвижность, когда голова медленно поворачивалась в его сторону.

Внутри у него все оцепенело.

И вдруг в его мозгу зазвучал сверхъестественный голос.

Он проникал во все клеточки его существа.

Пат тут же понял, что не только он один слышит этот возникший внутри него голос, не он один подвергается воздействию этого странного феномена.

Этот голос в своем мозгу слышали все его спутники. А голос говорил:

«Жалкие человечки, на что еще вы надеетесь в этом мире, который больше вам не принадлежит? Каким чудом надеетесь вы жить и развиваться на открытом воздухе, вопреки нашим законам? Неужели вы надеетесь на возрождение своей расы?»

— Кто ты такой? — громко спросил Пат.

«Я многого не знаю об истории твоей расы, человечек. Я просто проникаю в мысли существ в любой точке этого мира. Это — увы! — ничему не служит, и только возбуждает мой мозг. Мой бедный мозг. Я слышу… я слушаю… я познаю…»

Слова эти молотом отдавались к голове Пата, и он вынужден был грубо вмешаться:

— Остановись! Говори более четко и понятно. Откуда ты взялся?

«Я являюсь частью новой расы. Ты разве не понял этого, человечек? Да, конечно, ты ведь пришел из города людей… я читаю в тебе… Я слушаю… я слышу… я познаю…»

Пат почувствовал, что психическое воздействие создания ослабело.

— Говори теперь! — снова громко крикнул он.

И тут же голос четко зазвучал у него в голове:

«Когда-то твоя раса господствовала в этом мире… Я это знаю… я в это проникаю… Но вам, людям, было трудно представить, что возможен и другой путь эволюции, в других окружающих средах. Это и утверждали ваши ученые до атомной эры, говоря о невозможности жизни в морских глубинах, тогда как на самом деле она активно развивалась в пучинах. Вы отказывались верить в микроорганизмы, кишевшие в „камнях, падающих с неба“. И та же самая ошибка в рассуждениях помешала вам понять и принять новую форму жизни, которая существовала на Капелле, [6] Самая яркая звезда в созвездии Возничего. когда ваши ракеты продырявили космос и достигли этого неведомого вам мира. Нужно было судить по аналогии, а не замыкаться в узких рамках лабораторных опытов. К тому же Капелла была даже символом жизни…»