СБОРНИК - «ДОЖИВЕМ ДО ЯНВАРЯ»

Спустя какое-то время я поймал себя на мысли, что все еще сижу на корточках, и что пора бы валить отсюда. Захлопнув открывшийся от увиденного зрелища рот, резко поднялся и чуть было не пролил на себя содержимое контейнера. Перед глазами моментально пронеслась нарисованная фантазией картинка, как два существа – человек и кровосос – барахтаются в листве, стряхивая с себя зеленую дрянь и вспоминая все известные ругательства: я на русском, а он… он на своем, кровососском.

Быстро спрятав контейнер с «ядерным титбитом» в рюкзак, я резвым шагом отправился с места преступления, пока не стал ужином для замешкавшегося кровососа. Периодически оглядывался назад, чтобы еще раз посмотреть на продолжавшего верещать мутанта, который явно распугал всю местную фауну километра на три вокруг. М-да, как-то неудобно получилось. Кстати, впервые вижу кровососа на Янтаре. Думал, они сюда не забредают. Ну, ладно снорки, это я понимаю. Зомбаки толпами бродят, это тоже понимаю. Ну, еще ученых сюда, до кучи. Но вот кровососов что-то не припомню здесь. Хотя, молодой совсем, сбежал, небось, от мамки с папкой Зону поглядеть. Поглядел!

До бункера я дошел достаточно быстро. Идти недалеко, тропа хожена, с местными знаком, да и кровосос помог. И еще очень хотелось поскорее расправиться с последним заданием, а затем со спокойной душой пойти в Бар на новогоднюю ночь. В воздухе уже витал запах праздника. В голове почему-то всплыла сочиненная тем же Паштетом песенка. Прокуренный и сопровождающийся годовалым перегаром (и еще от него сворачивались уши в трубочку) голос помнился мне до сих пор. Как, бывало, приходилось холодными зимними ночами отнимать у пьяного Паштета гитару и прятать ее в подсобке у Бармена. Как приходилось успокаивать бушующего сталкера, рвавшегося отыскать свою деревянную подругу. И как его развозило по полу (увы, не от усталости). И как весь Бар гремел от его чудовищного храпа, что, казалось, даже случайно пробегающий мимо псевдогигант, услышав такой грохот, точно навалил бы в штаны (если таковые имеются) от всех щедрот своего пропитанного радиацией кишечника. Так я топал по твердой, промерзшей земле, ностальгировал и пел:

Однажды контролеру, там-та-рам-та-рам-та-рам,

А, может быть, и снорку, там-та-рам-та-рам-та-рам,

А, может, кровососу, там-та-рам-та-рам-та-рам,

Ужасно повезло.

Нашел он человечка, там-па-рам-па-рам-па-рам,

На сорок килограммов, там-па-рам-па-рам-па-рам,

А, может, и на больше, там-па-рам-па-рам-па-рам,

А, может, и на сто. Ого!

С мясистыми ногами, да-да-да-да-да-да-да,

С филейными частями, ага-ага,

С прослойкой жировою, да-да-да-да-да-да-да,

Что с руку толщино-о-о-о-о-о-о-ой.

И сразу им позавтракал,

А, может, пообе-эдал,

А остальное спрятал

На следующий день.

Громкое шипение возвестило о герметизации помещения, и вторая дверь подалась вперед, пропустив меня внутрь бункера. Вечно здесь темнота, хоть глаз коли. Только дальше по коридору под потолком висит одинокая лампочка ватт на сорок. Экономия – издевательство над собой.

– Да-да?

– Нет-нет, – рефлекторно ответил я Сахарову. Он мне никогда не нравился. Новички у него не задерживались: либо дохли, как мухи, либо посылали старикана к псевдопсам и «чесали» на все четыре стороны. И правильно делали. Сам бы я уже давно сбрил ему хлипкую седую бороденку, а самого прокатил бы на «карусели».

– Молодой человек, вместо того, чтобы умничать, сходили бы со стажером к заводу, там недавно была замечена вспышка аномальной активности…

– Ой, да не тяните вы кота за все подробности, – перебил я ученого, от чего огонек в его глазах сразу погас. Очевидно, он подозревал, что я его ненавижу. – Давайте уже последнее задание. Вот, «киселя» вам принес.

– Очень хорошо, – маленькие глазки ученого вновь радостно засверкали. – Мы приступим к исследованиям, а от вас, Шпинат, требуется последнее дело, – он выдержал небольшую паузу, как бы подготавливая, и зачем-то отщипнул иголку от небольшой искусственной елочки на столе с одним единственным красным шариком ближе к макушке. – Принесете живого снорка и получите свой гонорар.

– Вы че, охренели? А в «трамплин» мне ни сигануть?

– Вы главное не пугайтесь. Я снаряжу вас всем необходимым.

Как все-таки плохо находиться в безвыходном положении. Так бы высказать этому козлу все, что о нем думаю, да следом гранату швырнуть, так нельзя ж.

– Даю вам капкан и спецпули с обездвиживающим раствором, – продолжал Сахаров. – Слышал, вы неплохой охотник. Напрягите свои способности. Установите капкан, сами залягте в зарослях на хорошо простреливаемой местности. Снорк только вас увидит, ринется на жертву, попадет в ловушку, и тут вы его валите. Чтобы обездвижить взрослого снорка, достаточно одной пули, в крайнем случае две.

– Как вы рассказываете, все легко и просто. Может, сами попробуете? – так хотелось сейчас вывалить содержимое контейнера, который все еще держал в руках, этому старому пердуну за шиворот.

– Сделаете все правильно – получите гонорар. Снаряжение ждет вас на выходе. Удачи, – Сахаров экспроприировал контейнер (эх, не успел я) и тут же потерял ко мне всякий интерес, направившись вразвалочку к своему рабочему столу, где в колесе безостановочно вертелась жирная крыса. Он еще и над животными издевается! Миниатюрный крысиный мозг, запрограммированный лишь на «поесть» и на «поспать», не позволял хозяйке сообразить, что она скорее сдохнет, чем добежит до конца. Кстати, сколько здесь был, всегда видел крысу в движении. Либо у Сахарова их полный запас в кладовке, либо ученый изобрел вечнобегающего грызуна. Только на хрена ему такое изобретение? Может, электроэнергию качать? Или решил разбогатеть на крысиных бегах? Ну его!

Капкан и двуствольное ружье, как и было оговорено, лежали на столике у выхода. Только капкан на снорка – затея бредовая. Эти твари прыгают дальше, чем видят. А видят они о-го-го. Если, конечно, четко рассчитать место его приземления и предварительно установить там ловушку. Или еще лучше попробовать договориться с мутантом, дескать, дружище, прыгни в капкан, а я тебе в задницу из двустволки бахну и к ученым отнесу, мне за это денег дадут. Идиотизм!

На улице стало еще холоднее. А снега не видать. Это за десять часов до Нового года. В Зоне вообще трудно определить время года. Видимо, когда-то давно еще договорились, мол, а давайте будет осень? А давайте! И с тех самых пор здесь середина октября. Не, на ПДА конечно числа и месяца менялись, а вот пейзаж оставался почти неизменным: жухлая трава, пожелтевшая листва, промозглый ветер. Вот тебе и Новый год!

Стоило мне пройти через ворота в заборе, окружавшем бункер, я поскользнулся и чуть было не шлепнулся на землю. Совершив непонятный кульбит, все же сумел удержать равновесие, правда, нечаянно ударил себя прикладом по колену. Когда же разглядел, на чем именно поскользнулся, мне даже стало обидно за себя. Вытерев ногу об арматурину, торчащую из земли, со словами «когда успели наложить, твари?», я поспешил покинуть это неудачное место, потому что меня заметил один из бродивших у бункера зомби, который уже неспешно направлялся в мою сторону. Судя по одежде, когда-то это был военный, только мало что осталось от его амуниции. Да и в самом зомби, по-моему, не хватало некоторых частей: в частности руки и челюсти. Свой автомат он тоже где-то потерял, возможно, там же, где и запчасти от организма. Вместо оружия в оставшейся руке зомби нес старый сапог без подошвы.