Вольдемар Грилелави - Сайт двойников

И не одному же коротать такой безумный срок. Ведь необходимо иметь под боком не просто хорошую женщину и хозяйку на кухне. Все это, что есть вокруг, включая работу и соответственные блага нужно иметь и делать ради кого-то, ради которой хочется и желается творить. Даже при самом грубом подсчете, если жить только ради себя единого, то с таким успехом нет смысла в этих ежемесячных командировках. Вполне двух-трех в году в состоянии обеспечить его годовой запрос. Не умеет и не хочет Сергей жить и работать на себя и ради накоплений. Он уже свыкся на протяжении всей своей сознательной жизни о семье заботиться и ради них свершать свои трудовые подвиги. В этом и был его смысл жизни.

Звонок продолжал трещать, и Сергей, чтобы окончательно и быстрей проснуться, поскольку нудный посетитель все равно не желал отступаться, сбросил с себя одеяло и скатился с кровати. Холодный пол вмиг исполнил свою миссию и завершил пробуждение, с которым категорически не хотелось расставаться. А ведь с таким трудом и так великолепно уснул. А во второй половине сна кошмары с погонями, падениями и угрозами жизни и здоровью наконец-то покинули сновидения, сменившись малопонятными, но приятными и любопытными картинками. Хотелось пристальней всмотреться в них и познакомиться с персонажами, но страшный трезвон с соловьиными трелями распугал видения, возвращая Сергея в мир настоящий.

К двери шел с грубыми намерениями — выразить свое отношение к субъекту, посмевшему прервать сон. Только вот неясно с временем суток и днем недели. А вдруг уже совсем не утро, так тогда и обижаться не имеет смысла. Но не стал удостаивать чести посетителю, потому подошел к двери в одних трусах, и, не глядя в глазок, резко распахнул дверь. Ну конечно, это была жена. Бывшая. Словно такие проблемы волновали ее, что потребовалось так срочно отрывать от сна.

— Привет! — слегка испуганно и немного неуверенно поздоровалась она, не решаясь переступить порог квартиры, буквально несколько дней назад бывшей ее родной.

— Привет, коль не шутишь, — словно отмахнулся от нее Сергей и, молча, развернувшись, пошел в спальню за брюками, бурча себе под нос неудовольствие ее появлением.

Галина потопталась на пороге, затрудняясь в принятии решения после такого холодного приема, пожала плечами и осторожно ступила на ковровую дорожку в прихожей, оставленную ею для Сергея. Она оказалась единственным ковровым изделием, что Галина не взяла с собой, рассчитывая и уверенная в виновности Сергея. А стало быть, он тогда надолго бы покинул границы этой квартиры. И если быть точным, то навсегда. Квартира перешла бы в собственность летного отряда. Она не пошла следом за Сергеем, а вошла на кухню и уселась на стул в ожидании. Сергей пришел через пару минут, накинув спортивный костюм.

— Чего забыла еще, аль просто от нечего делать навестить решила? — спросил Сергей, включая под чайником газ. — Чаем, так и быть, угощу. Будешь с сахаром или конфетами?

— Тебя совсем оправдали или до суда отпустили? — виновато спросила Галина, сидя на стуле и стараясь спрятать трясущиеся руки. — Нашли настоящего убийцу?

— По-моему, ты категорично обвиняла меня? Что так изменило резко мнение о моем участии в этом преступлении? Неужели поверила, что теперь я не виновен? — усмехнулся с легким презрением Сергей, даже немного развеселившийся ее волнением.

— Зачем ты так, Сережа. Не думала, что ты можешь быть таким жестоким и бессердечным, — чуть не плача просила бывшая, как теперь он решил ее называть, но ему не хотелось быть добрым и снисходительным. Его рана намного страшней и ужасней. А пожалеть некому. Так это почему он должен проявлять чувства к тому, кто так жестоко ранил.

— Зато ты — сама добродетель. С такой радостью спровадила в тюрьму, словно об этом только и мечтала. Легко и беспроблемно избавиться от мужа — чем не подарок судьбы?

— Ну, случилось уже, так зачем теперь злорадствовать. Виновата, поверила в твою вину. Ты с таким азартом всегда говорил о ней, так легко поверить, что ты ради нее мог бы и убить обидчика.

— Так могла хоть капельку сочувствия проявить, а не плясать от счастья. Вот именно, что всякое в жизни случается. Ну, а если случилась эта идиотская любовь, то зубы у тебя зачем? Сжала, скрипи и перетерпи. Любая боль рано или поздно затягивается. Не хронически.

— Сережа, но мне же тоже трудно дался этот шаг. Не хотелось жить в обмане, вот и решилась. Думаешь, я не думала, не тыкалась, словно котенок в темноте. Не сумела побороть, слаба я оказалась, так зачем теперь враждовать. Можно ведь остаться друзьями.

Сергей грубо и естественно расхохотался, словно услышал из ее уст пошлый, но смешной анекдот.

— Нет, милая, дружить семьями я не хочу. Дружба подразумевает встречи, посиделки и приятные общения. У нас с тобой период дружбы — прошедший этап. Мы еще с восьмого класса с тобой с дружбой завязали, если ты помнишь, конечно. Потом началась любовь и семья с соответственными атрибутами и заморочками. А поскольку она кончилась, так ничего такого и не должно другого быть.

— А сын? — Галина цеплялась за последнюю надежду. — Разве нет у нас с тобой нашего сына? Мы ведь не можем и не хотим просто так выкинуть его из своей биографии. Ведь с многими такое случается, так зачем сразу из всего этого устраивать вселенскую трагедию? И Лукины разводились, и Вайнеры, и Воробьевы. И никто из них по этой причине не умер и не стал убивать друг друга. Зачем ты сразу все прошлое хочешь перечеркнуть?

— Чтобы новую жизнь начать с нуля, — уже серьезно, словно в плане на ближайшее будущее у него есть наметки. — Легче будет, если груз прошлого выбросить из памяти.

— И сына? Он не может отвечать за наши ошибки. Да, Сережа, не нужно сыну пока писать про наш разлад. А то, я тебя знаю, ты так распишешь события, словно во всем я одна виноватая. Не хочу, чтобы он ненавидел меня. Пусть учится спокойно без нервотрепки.

— Интересно ты, Галя, рассуждаешь! Не писать совсем, или писать ложь? Как ты себе это представляешь? Я пишу мало, кратко, но всегда начинаю со строк, что у нас все хорошо, а потом немного подробностей из жизни, быта и погоды. И как ты предлагаешь написать сейчас? Все не так уж плохо, но без подробностей?

— Сережа, ну у него скоро отпуск, вот тогда мы ему про все и расскажем. Пусть хоть училище кончит без эксцессов. Ты же знаешь его импульсивность. Еще учебу бросит и примчится мирить нас, восстанавливать семью, а потом попробуй уговорить вернуться в училище.

— Так ты этого боишься? В том смысле, что восстановит? Разве теперь такое можно допустить?

— Нет, Сережа, я совсем не о том. Просто боюсь причинить ему боль. Пусть пока остается так, как оно есть.

— Не понял! — Сергей удивленно смотрел на Галину. — А на время отпуска ты переедешь ко мне? Муж отпустит? Да плевать на мужа, но как ты сумеешь заткнуть соседей! — Сергей уже явно смеялся и издевался над ее наивностью и стремлением остаться чистой и невинной перед сыном. — По-моему, так еще подлей получится. Ладно, даю тебе право самой довести до сына факт нашего развода. Не буду пока писать.