Вольдемар Грилелави - Ежик с иголками

А может и не квартира это, а личный дом, поскольку вид из окна абсолютно не квартирный. Но Володя на эту тему задумывался мимоходом и как бы между прочим. Ведь ему, по сути, не жить же здесь наяву. А сон он и есть, словно сказка, которая в любую минуту может закончиться. Так чего из-за нее голову мыслями глупыми занимать. Вот вопрос вопросов, так, сколько же ему лет в этом сне, если даже дети почти большие. Девочке семь лет, а пацану шесть. Но оба ходят в школу. Стало быть, Володе, или как его там зовут, должно быть около или рядом с тридцатью. И здесь запрет некий таинственный. Стоит напрячь мозги на биографических данных, как сразу просыпаешься, словно какое-то вето наложено на некоторые подробности этой некой личности. Вот именно, что некто. А Володя и не обижается. Кого и куда торопить, если здесь в этом мире у него времени навалом, и вся жизнь впереди. Все равно по капли за каждый сон его к этой тайне подпускают все ближе и ближе. Вдруг своей торопливостью он испортит все эти видения, и они пропадут насовсем. А не хотелось бы, поскольку за это время свыкся со своим ночным героем.

И утром сильно разогревается и жжет пятно на груди. Не болезненно. Просто в этом месте появляется излишнее тепло, будто приборы, показывающие ночное кино, слегка перегрелись, но за весь день успевают остывать. Ба! Вот это оправдание! Ему показывают бесплатное кино. Пока скучное, но ведь только начало. А потом, возможно, и вполне допустимо, что события начнут развиваться, в которых он станет главным участником. Только бы с хорошим концом. Володя не любит гибель главного героя в последних кадрах кинокартины. А там он вероятно и всю свою биографию познает и поближе познакомится с настоящим. А пока что в сон врываются некоторые эпизоды с постоянным местом событий, как квартира этого господина.

Тьфу, ты! но почему-то именно так он про себя подумал. Зачем? Он советский человек, а стало быть — товарищ. Но постоянно все равно хочется назваться господином. Черт побери, а почему? Хорошо, и с такой проблемой не будем морочиться и спорить с самим собой. Потом разберемся, позже. Вполне допустимо, что ему снится некий буржуй. А точнее, так он в его образе там проживает. Уж больно обеспечено и комфортно живет этот тип. Такое богатство Володе даже во сне впервые снится. И дети, как куколки одеты, хотя и дома носятся, и мебель дорогущая с переливами и блестками. А всякой аппаратурой, хотя технически и непонятной, но кошмарно много дом завален. Хотя она, эта техника, Володиному буржую вполне понятна и доступна. Это только тогда, когда проснешься и начинаешь рассуждать, то кажется непонятной. А там во сне он с ней обращается легко и непринужденно, словно с чайниками и вилками.

Господин. Но пока без имени. Но детей звать Наташа и Сергей. Стоп, так это русские имена. Стало быть, обитают они в России. Может не конкретно в РСФСР, а в другой республике, как Беларусь, или другая из союзных. Но они тоже Россией зовутся. Даже узбек из окопа фашисту орал, что русские не сдаются. Тогда зачем его господином зовут. А во сне он точно про это знает. Только вот здесь наяву Володе не известно. А вдруг он посол в чужой стране, капиталистической. Там всех подряд господами кличут. Вот вам и оправдание. Логичное и определенное. Так постепенно и раскроются подробности.

Проснулся от треска будильника. Эта противная машинка не звонит, а трещит и орет, словно охрипший бузотер. А чего так орать, когда Володя и без него просыпается легко от слабого бренчания. Но эта холера стоит на столе, который почему-то на ночь, словно сам отодвигается от диванчика метра на два. Володя все равно мгновенно вскакивает и хлопает его по верхней кнопке, но за считанные доли секунд он успевает разбудить остальную семью, храпящую в спальне за закрытой дверью. Нет, отец точно не проснется. Он вчера, как всегда, много выпил, и теперь до обеда его пушкой не разбудишь. А брат с сестрой уже орут и грубо возмущаются.

— Сто раз говорим, говорим тебе, чтобы ставил себе под ухо этот идиотский будильник! — орет кто-нибудь из младших. — Когда-нибудь мы его точно в печке сожжем.

А чего угрожать и бузить, когда давно утро наступило. Правда весьма раннее, но все равно через час им вставать придется, чтобы отправиться в школу. Отцу с матерью во вторую смену, но мама все равно уже давно колдует над печкой и, по-моему, печет блины. Любит Володя их с жареным салом. Это первые штук пять. А потом с чаем. Сахару побольше внутрь насыплет, свернет треугольником и под сладкий чай еще столько же в желудок отправит. Потом до обеда самочувствие удивительно хорошее. Вот только зачем заводил будильник. Ему же точно так, как и отцу, во вторую смену идти. Ну и спал бы себе, пока ухо не устанет. Но все же завел, значит не зря. Да еще в такую рань.

Стоп, руки вверх! Вспомнил. Ему же сегодня как раз в эту школу Авиацентра на занятия. Комиссию они с Васей пролетели со скоростью звука. Вокруг слева и справа, а так же и с других сторон, молодые пацаны падали, как скошенные автоматной очередью. Правда, настоящих, скошенных очередями, Володя лишь в кино видел. Но здесь сравнение вписалось, как нельзя кстати. Например, входят к невропатологу пять человек, среди которых и он находится, и лишь один Володя живым и невредимым получает путевку на дальнейшее обследование к следующему врачу. А у четверых некие отклонения. Даже такой пустяк, как мертвая коленка после удара по ней молотком, считается крупным и серьезным браком в организме. Лично Володя взлетевшей ногой чуть самого доктора не пришиб. Успел, паразит, увернуться. Расслабился вот после таких инфантильных и хлопнул Володю молоточком в коленку, неосмотрительно приблизив свой нос к изучаемому объекту. Не ожидал он такой реакции. Даже слегка побледнел с перепуга. Ведь не успей отдернуть он свой нос в сторону, то двойной, тройной перелом был бы гарантирован, и к бабке не ходи.

— Здоров! — радостно воскликнул он с непонятным для самого себя счастьем и его причиной. То ли за Володю порадовался, то ли факту, что избежал травматизма.

А ведь мог и без компенсации остаться. Сам нос подставил. А сколько в толпе выявилось слепых, глухих и кривоногих с плоскостопием! Так вообще учету не поддается. И особенно Вася с Володей хихикали над цитрусовыми маньяками. Кто-то им подсказал, что лимон снижает давление, так весь коридор и кабинеты провоняли этим фруктом. И смотреть на этих жующих ужасно невкусно. Только слюной давишься. Володя с Васей к комиссии были равнодушны и безразличны. Чему даже сам главный терапевт подивился:

— Первый попался, что так ровно дышит, — удивленно воскликнул он, прослушивая Володину грудную клетку со всех сторон. — А может, в космонавты пойдешь? Там с таким олимпийским спокойствием народ нужен.