Кеннет Балмер - Планета кочующих городов

— Парсло покончила со всем этим, — жестко сказал Уормлей.

Из окна было видно, как внизу по полям скользит огромная тень летящего города. Они пролетали над расчерченными фермами, где, не разгибая спины, трудились роботы. Пролетели над обширной безлюдной зоной, где бушевало море дикой зелени: покинутый сайт — отсюда когда-то улетел такой же город. Уормлей глубокомысленно озирал окрестности, на лице его было написано недосягаемое превосходство над простыми смертными. Но вот он дернул застежку воротника, кожаные нашивки блеснули золотом, и Дуглас вспомнил все, что он знал об этом человеке.

Несколько лет тому назад в ресторанах, спортклубах, спартанских кругах поползли первые слухи о некоем деятеле, известном под инициалом «Эр». Мэсон Уормлей был в числе приближенных этого лица, а Марсден никогда не лез в практическую политику. Хватало того, что феноменальная память позволяла ему в любой компании приводить подходящие цитаты. Кстати, он даже не гордился этим даром, а просто считал его частью своей натуры.

— Встретиться с Эр?.. Неплохо придумано, — сказал вдруг Уормлей. — Полагаю, что смогу это устроить.

— Да, конечно… — подтвердил Марсден, застигнутый врасплох: ведь он не просил об этом.

Перелет подходил к концу, и механики транспортного контроля уже выстраивали Хай-стрит над тем местом, где ей надлежало располагаться. Сначала посадили гараж — видимо, он, после этой аварии, вызывал у них особое беспокойство. Опустили пару драг-сторов, [1] Аптеки-рюмочные. вертолетную стоянку и универсам — аккуратно, прямо на позицию; потом поставили библиотеку и сад. Остальная часть города — деревни-микрорайоны и муниципальные комплексы — простерлась на добрых пять миль. Марсдену повезло: он выбрал удачное место для жилья. А заработок преуспевающего спортсмена позволял прилично жить в этом перелетном обществе.

— Спасибо за прогулку, Дуг. Прекрасное зрелище! — Флора поставила на стол пустую рюмку, поправила волосы перед зеркалом и собралась уходить. — Мэсон берет меня на вечер в честь Мелвилла. Ты там будешь?

В этом вопросе не было никакой издевки. Ведь Флора при жизни его матери так дружила с ней. Но в голове ее всегда гулял ветер. Она и не догадывалась, какую отравленную стрелу воткнула в душу Марсдена.

— Нет, я, пожалуй, не смогу прийти.

Уормлей взял ее под руку:

— Ты забыла, Флора? Мелвилл же победил Марсдена в финале.

— Ой, верно! — спохватилась Флора. — Ну, Дуг, ты в другой раз победишь. У тебя ведь это здорово получается.

Марсден отвернулся к окну. Кто такая Флора Вальдесей? Легковесное существо, «своя девчонка» порхает от мужчины к мужчине, хохочет не смолкая и потягивает через соломинку — словно коктейль в баре — дни своей безоблачной жизни. Что от нее требовать? Марсден повернулся к гостям.

— Верно, Флора, иногда получается. Может, когда-нибудь получится сразу все…

Уормлей прервал его; он не грубо, но внушительно заслонил Флору своим крупным телом, как бы защищая от возможной обиды:

— Ручаюсь, что уже чувствую разницу в воздухе. Легче дышать. Ягоды на этом сайте очень хорошие.

— Тони сам его выбрал — он на это мастер! — Флора поспешила к двери. — На сайтах у Мандрэйка ягода всегда хорошая. Мы с ним ходили на вечер к Мифлинну, и он мне там такой гороскоп показал!.. Просто чудо! Правда, пока что ничего не сбылось…

Марсден ударил по тумблеру, открывая им дверь. Напоминание о Тони вдруг привело его в ярость. Захотелось раздавить их дверью. Или стать великаном, схватить их за горло и душить, как котят… Но он сдержался. Правда, мысленно, все же выпустил в обоих по целой обойме. Почувствовал явственно, как течет по пальцам липкая кровь. И крикнул им вслед:

— Славно погостили!.. До встречи!

— До встречи! — Они забрались в свой флайер, отчалили — и взмыли прямо против солнца.

Разумеется, Уормлей никак не мог уловить усиления Парсло-Радиации. Эффект слишком тонкий, чтоб так сразу «задышать». Марсден понимал, что Уормлей совершал ритуал — общепринятое лицемерие. Каждый мечтает о свежих сайтах. Каждый старается показать, что именно в него Папа-Рад — радиация родной планеты — бьет сильнее, чем в прочих. Те же, кто чувствует себя неважно, терпит неудачу, — говорят: «Ягода, должно быть, повяла». Дуг вспомнил: он и сам что-то такое сказал, когда Мелвилл победил его в фехтовальном финале. И всем было ясно, что он хочет сказать.

Все друзья и знакомые считали, что Дуглас Марсден — красивый, здоровый молодой спортсмен, щедро одаренный физической силой и ловкостью, мастер всех видов спорта, беззаботный и наивный, этакий счастливец: в общем, славный молодой человек, не привыкший много думать. И, кажется, никто на свете — кроме Паулы — не подозревал в нем бурной натуры, со страстными желаниями и глубокими депрессиями — припадками мрачного отчаяния от неверия в свои силы.

Он как раз собирался позвонить Пауле. Вот только сперва надо поспать, посмотреть заказной сон, а уж потом, после переезда города, можно будет и пригласить ее. Марсден боялся, что Паула откажет ему, но в глубине души сам желал этого. Теперь Лоаден был перемещен на подготовленное плато, где Парсло-Радиация била мощными импульсами из земли. А ему вдруг совершенно расхотелось ее видеть. В последнее время он почему-то избегал всяких контактов, охваченный новыми, незнакомыми раньше желаниями. Жил он хорошо. Знал, что ему завидуют. Здесь, на планете Парсло, — за тысячи парсеков от Земли, — жизнь улыбается только тем, кто имеет деньги, талант или просто способен жить так, как придется, — без претензий. Собственно говоря, все это верно для любой планеты, населенной людьми, да и для самой старушки Земли во все времена ее истории. Но по ряду причин именно эта планета — Парсло — уникально подходила к вышесказанному.

А почему это Уормлей так хотел свести его с Эр? Беспокойство овладело Марсденом. Ведь он привык обходить острые углы, избегать бурных сцен и проблем, от которых расстроишь желудок. Его волновала лишь одна проблема — как стать самим собой, как оставаться самим собой, — и, решая эту задачу, он отвергал всякое чужое вмешательство: знать не хотел ни Эр, ни Уормлея, никого из этих типов.

Правда, была еще Паула.

Он теперь не засыпал, не поговорив с ней. И перед тем как окунуться вдвоем в непристойную яму страсти, он мучительно пытался хоть как-то проанализировать свое отношение к этой женщине. Они питали друг друга жгучей энергией, терзаясь своим мучительным обладанием; и, обессилев в ненасытной схватке, проваливались еще глубже — в забытье сна.

В том «разрешительном» обществе, о котором болтала Флора, едва ли испытывали что-нибудь подобное.

…Она не стала зажигать экран, когда он позвонил. Так что Марсдену пришлось говорить с безликим голосом.