Дино Динаев - Контракт Султанова

Ты пытаешься успокоить совесть. Покупаешь подарки друзьям, денег не жалеешь. Словно от этого они становятся менее ворованными.

Я сказал себе "Хватит"!

Я до сих пор не знаю, дал ли Бог мне еще один шанс, или это его наказание. Пять дней назад убит Матросов, директор порта.

Скоро все узнают правду. Это не порт, а "черная дыра". Много головушек полетит (судя по всему, и моя тоже), чтобы узнать, где все эти деньги. Нет, я неправильно выразился. Титанические деньги. Деньжищи. Сокровища Агры.

Не знаю, почему Пал Палыч выбрал меня. Скорее всего, ткнул пальцем. (Это уж вряд ли, подумал Султанов. Пал Палыч даже срать бы не сел рядом с непроверенным субъектом. Молодой перспективный генерал. Маленькая дочка, всегда можно шантажировать, держать в узде). Эх, Ксюха, все бы отдал, чтобы увидеть тебя в подвенечном платье. Да, видно, не судьба.

Мы тут проворачивали одно дельце, да не успели до конца. Пал Палыча убили. Мне удалось вовремя затихариться, но это временно. Меня все равно вычислят.

Нехватка времени меня и сгубила.

Если б знал ты, мой неизвестный адресат, какую шутку я с ними сыграл, и куда я спрятал деньги! Сейчас, когда вся операция уже позади, можно было бы опять уйти в тень, но я опоздал буквально на день. А может быть, даже на несколько часов. Короче, на целую жизнь. Видно грех на мне слишком тяжел, чтобы я мог так просто отделаться. Сейчас закрою письмо в сейфе и уйду. Наверное, навсегда. Напоследок открою одну тайну, которую узнал сам лишь на краю бездны. Не верьте попам, что за грехи придется платить на том свете. Наказание за грехи не так далеко, как они говорят. Кара постигает грешников уже на ЭТОМ свете.

Александр Дивулин.2 мая. Ночь"

Пашу в очередной раз словно током ударило. Как верно написал убитый генерал? Кара ждет нас не на том свете. Она постигает нас уже здесь.

Виктор Ильич Кандидов, заведующий сектором фирмы "Конструктор", жил за городом. Дом на окраине Мословки он купил совсем недавно. В связи с близостью к силосным ямам и соответственно круглогодичному аромату свежего пахучего навоза дома в районе стоили не слишком дорого, и их раскупали городские начальники среднего звена. При этом они были чрезвычайно горды, словно покупали коттеджи, по крайней мере, на Гаваях. Султанов подъехал с утра. "Вольво" был отреставрирован, насколько было возможно в полевых условиях. Единственно, что аккумулятор не удалось вернуть к жизни, пришлось переставлять с кабриолета. В десять часов из дома показались Колобок с женой. В отличие от кругленького пузатого Кандидова жена его оказалась худой и высоченной словно каланча. На длинном сердитом лице выразительно торчал длинный нос. Кандидов трусил за ней, а она, не оборачиваясь, выговаривала ему, указывая рукой на обнаруженные ею на куцем участке с жухлыми деревцами неполадки. Полное ощущение, прораб раздает замечания подчиненному. Озадачив "братца Колобка" по всей форме, супруга отбыла на микролитражке, забрав с собой переростка-дочку. Такую же плоскогрудую каланчу с висячим носом. Дождавшись, пока Кандидов скрылся за дверью, Султанов вышел из машины и направился к дому. Все вокруг поражало своим убожеством. Участок запущен. Кругом кучи собачьего кала. Видно соседские собаки превратили участок в общественный собачий сортир. Дом собран из тонких опилочных плит, того и гляди, ветром сдует. Султанов подошел и постучал. Внутри загремели торопливые шаги, и дверь распахнулась, открывая для обозрения испуганное лицо бывшего начальника. Видно думал, что "прораб" забыл дать одно из ЦУ и вернулся. Стоило Кандидову увидеть Султанова, как лицо его разительным образом изменилось, сделавшись надменно-презрительным. Некоторое время он молча изучал Султанова, потом спросил:

— Зачем пожаловал?

Ни здрасте, ни привета. Обычный хам. Султанов поискал в себе чувство робости или всегдашнего заискивания перед начальством, но ничего не обнаружил кроме все жарче разгорающейся ярости.

— Я вам долг принес, — ответил Паша.

— Какой долг? — в выпученных глазах Кандидова мелькнул живейший интерес.

— Вы мне как-то червонец до получки давали, — соврал Паша.

Как же, даст Колобок червонец. Да он скорее удавится. На работе у них общий холодильник стоял, так он вечно устраивал надоевшие всем до коликов в печенках разборки, кто таскает его колбасу.

— Принес, давай! — протянул Кандидов руку. — Это хорошо, что ты должок не забыл. Честность, брат, дорогого стоит, а то вокруг столько всяких ублюдков, которые живут только для себя. Давай же скорее деньги! Некогда мне тут с тобой лясы точить!

— Давайте в дом пройдем, — предложил Султанов. — Через порог деньги не дают, а то вас обокрадут. Примета такая.

— Примета? — Колобок почесал лысину, было видно, что он в упор не помнит такого рода примету. — Ладно, зайдешь только в прихожку, и ноги вытирай, а то натащишь грязи, убирай потом. Ну, ты и грязный как свинья, брат, — он хохотнул.

— А разве вам приходится убираться? — невинно поинтересовался Султанов.

— Нет, конечно. Жена у меня на что? — пучеглазки Кандидова забегали, сразу стало ясно, что он отчаянно врет.

Они вошли в прихожку, застеленную настолько истертым половичком, что иной хозяин и в собачью конуру не положит. Из прихожки был виден зал со старыми перетянутыми стульями и торшером, вышедшим из моды в середине прошлого века. Кандидов торопливо прикрыл дверь, недовольно буркнув:

— Чего зыркаешь? Давай деньги и проваливай.

Султанов посмотрел ему прямо в глаза, которые от столь откровенной наглости даже на некоторое время замерли на месте, и проговорил:

— Я тебе соврал, и денег у меня нет.

Глаза Колобка стали белыми от злобы.

— Ты мне не тыкай, мы с тобой коров не пасли! — выкрикнул он. — На каком основании ты мне говоришь "ты"?

— На том же основании, что и ты, — усмехнулся Султанов.

— Вот что, щенок, вали-ка отсюда по добру по здорову! — Колобок шагнул у нему и поднял свои толстые ручонки, наверное, хотел за плечи встряхнуть.

Был он плотный. Кило под девяносто. Всегда хвастал, что в молодости занимался борьбой, имел юношеский разряд. Так что в прямом силовом единоборстве у Султанова не было бы шансов. Но он и не собирался устраивать какое-то там единоборство. Показуха все это.

Вместо этого он дотронулся до начальникова пуза разрядником, одолженным у Сорокина. Раздался треск, будто у Колобка лопнули трусы. Он выгнулся буквой "Зю", внушительно лязгнув зубами. Продавив дверь в зал, Колобок наткнулся седалищем на стул и от неожиданности сел. Султанов вошел следом и аккуратно прикрыл за собой дверь. Как только Колобок разглядел потрескивающий разрядник, он смотрел только на оружие.