Курт Маар - Обелиски без теней

Внезапно раздалось гудение зуммера. Эллсмере был явно удивлен. Он не ожидал от этого забытого богом мира больше никаких неожиданностей. Майор подошел к пульту управления и заметил на экране, связанном с детектором, крошечную черную точку.

— Кохем?

— Я здесь!

— К нам посетители. Маленький быстрый глайдер направляется прямо к нам. Я не думаю, что нам грозит какая-то опасность. Но, на всякий случай, подготовьте парочку лучевых пушек.

Кохем тотчас же принялся за работу. Чужой глайдер находился еще на расстоянии двухсот километров от корабля, а оба орудия уже были готовы. Глайдер приближался со значительной скоростью. Совершив головоломный маневр, привлекший внимание Эллсмере, глайдер влетел в долину с юга. Теперь он стал виден в оптике. Он имел форму чрезвычайно плоского диска.

Глайдер совершил посадку на расстоянии километра от нижней точки УСТ-3048, но внутри зоны, ограниченной экваториальной выпуклостью космического транспорта. Открылся люк, и в нем появилась фигура гуманоида. Это был мужчина среднего роста, одетый в плотно облегающий тело черный комбинезон. Он приблизился к нижней точке гигантского корабля на сотню метров и остановился.

— Мне кажется, он хочет что-то сказать, — крикнул Эллсмере. — Внешние микрофоны!

Щелкнуло несколько переключателей. Через секунду раздался глубокий, сочный голос чужака:

— Миллионы нашли здесь свой мир! Они пришли в интересах всех. Почему вы им мешаете?

Затем он внезапно повернулся и направился к своему глайдеру. Вскоре диск снова пришел в движение. Он со значительным ускорением устремился в безоблачное небо и, спустя минуту, стал абсолютно невидим даже для самых чувствительнейших приборов.

Эллсмере повернулся и задумчиво произнес:

— Это была короткая проповедь морали — сообщение о вреде, который мы причинили обелискам.

Через двадцать минут УСТ-3048 стартовал. Курс — Мир ста солнц.

И тут произошло чудо, которого до сих пор никто не видел. Как только гигантский корабль нырнул в линейное пространство, у профессора Хун-Чуина и его более чем четырехсот ученых вновь проснулся их прежний разум.

В централи управления состоялось первое совещание, в котором приняли участие Эллсмере, Холлингсуорт, Хун-Чуин и Перш Хэнколор.

— Я могу все это объяснить только тем, — начал Хун-Чуин, — что обелиски, или что там скрывается за ними, использовали нас в качестве подопытных кроликов. Мы были разделены на две неравные группы. Чуинисты должны были развиваться естественным путем, и со временем к ним вернулась бы небольшая часть их первоначального разума. Нейтринистов, напротив, держали в состоянии глубочайшего торможения разума. При этом орхидеи должны были играть важную роль. Дым цветов в сочетании с присутствием обелисков оказывал тормозящее воздействие на разум нейтринистов. Одновременно усиливалась зависимость от Духа леса. Влияние это было ограниченной продолжительности. Поэтому так называемые жертвоприношения должны были проводиться через равные промежутки времени.

— А кто такой, как вы думаете, Дух леса?

— Все обелиски вместе взятые, — без колебаний ответил Хэнколор. — Они врастили нам в мозг это название, потому что его легко было запомнить.

— Я убежден, — добавил Хун-Чуин, — что в то мгновение, когда мы вновь обретем свои мыслительные способности, к нам вернется множество воспоминаний, полученных во время пребывания на Обелиске. Мы находимся на корабле всего лишь пару часов, а мне кажется, что эпизод с приключениями на Обелиске произошел в далеком прошлом, много лет назад. В любом случае, твердо установлено, что нейтринисты так же, как и чуинисты, находились с Духом леса — или с обелисками — в постоянном парапсихическом контакте.

— Когда вы сейчас пытаетесь вспомнить прошедшие годы, — сказал Эллсмере, — то кем вам кажутся обелиски — врагами, друзьями или они вам безразличны?

Чуин некоторое время обдумывал вопрос.

— Они не были нашими врагами, — ответил он наконец. — Они могли уничтожить нас в любое время. Вместо этого они заботились о нас. Они пригоняли из леса животных, заставляли их падать мертвыми перед нами, так что нам оставалось всего лишь освежевать и приготовить их. Нет, они, конечно, не были и друзьями. Как я уже говорил, их интерес к нам был интересом к подопытным животным.

— И я того же мнения, — неожиданно вмешался Роберт К. Холлингсуорт. При этом я думаю о несчастном случае, произошедшем со мной и Элизой.

Эллсмере веско кивнул.

— Вы доставляете мне все больше трудностей, господа. Чем больше мы говорим об обелисках, тем более в дружественном свете они предстают, и мне приходится только сожалеть, что я так грубо обошелся с ними.

Четырнадцатого августа 3442 года по всеобщему времени УСТ-3048 совершил посадку на Мире ста солнц. Так как эта планета находилась за пределами Млечного Пути, в межгалактическом пространстве, здесь не ощущалось ни следа влияния тормозящего разум поля. Хун-Чуин и его люди вновь обрели свой прежний разум сразу же после того, как корабль покинул линейное пространство.

Хун-Чуина принял Джеффри Варингер. Он целый час информировал его о недавних событиях в Галактике и на Мире ста солнц. Он сообщил также о своих безуспешных попытках разработать аппарат, который мог бы нейтрализовать тормозящее влияние поля, возникшего в результате манипуляций с гравитационной постоянной Галактики.

Хун-Чуин молча слушал его. Потом он выразил желание посмотреть на четыре обелиска, недавно материализовавшихся на Мире ста солнц. Оба мужчины без сопровождения отправились в путь.

Хун-Чуина охватило странное чувство, когда он, находясь в тысячах световых лет от Обелиска, в первый раз оказался перед одним из представителей чужого народа. Он чувствовал, как это каменное образование, не отбрасывающее теней под светом солнц, странным образом притягивает его.

И внезапно произошло чудо.

В его мозгу сформулировалась мысль, картинка, впечатление…

— Чужак, пришедший от наших братьев… Друг…

Почти час Хун-Чуин стоял перед обелисками, неподвижно, не обращая внимания на окружающее. Затем он улыбнулся.

— Я знаю, почему вам не удается сконструировать аппарат для нейтрализации тормозящего разум поля.

Варингеру не удалось скрыть своего удивления.

— Вам это известно?

Хун-Чуин кивнул. А потом сказал то, что часто вспоминалось Джеффри Варингеру в следующие недели и месяцы:

— Камень знаний есть не только на Земле. Он есть также и здесь, на вашем Мире ста солнц.

Меса — (здесь) плоский каменный блок на краю пропасти.