Джефф Вандермеер - Пиратское фэнтези

Грэйс потерла рукой лоб, провела ладонью по седеющим волосам:

— Я знаю. Ты что, думаешь, я не знаю?

Когда таверна опустела, Грэйс предложила Дэвиду стул. Перебрала в уме поручения, по которым можно было услать Кэт, но передумала. Девочка сидела как на иголках, с языка у нее, конечно, рвались вопросы.

— Зачем явился? — спросила Грэйс.

— Мне нужно узнать, как вы прошли Железный Зуб.

Она закатила глаза и расхохоталась:

— Только и всего? Ну, Дэви Мэй… — Она хлопнула ладонью, чуть не опрокинув его стакан с бренди. — А мне нужно знать, как ты сбежал от маршала Хеллварта.

Они долго боролись взглядами, молча, выжидая, кто не выдержит, заговорит первым. Шестнадцать лет прошло. Он уже не юнга, а она — не пират. Им надо было заново оценить друг друга.

— Я — капитан Мэй, — наконец сказал он.

Она подняла бровь:

— Галеон в гавани?

— «Сердце королевы», — уточнил он.

— Очень мило. Особенно если вспомнить, что в последний раз я видела тебя в цепях на тюремном дворе. Чем ты заслужил свободу? Как уговорил стражу тебя отпустить?

— Маршал не мог повесить двенадцатилетнего мальчишку, так же как не мог повесить беременную женщину. Он отправил меня на один из своих кораблей. Он… перевоспитал меня.

Маршал Хеллварта — суровый старик с понятиями о чести, принадлежащими давно ушедшей эпохе. Он ловил и вешал пиратов. Женщины и дети пиратами быть не могут, не правда ли? Как странно, его милость спасла…

— Мама? — Кэт была очень серьезной — хмурила лоб, поджимала губы. — Грегори Ларк… Грегори Ларк был мой отец.

— Нет, Кэт, — так же серьезно ответила Грэйс. — Грегори Ларк была твоя мать, переодевшаяся мужчиной и связавшаяся с пиратами.

Кэт долгую минуту осмысливала ее ответ. Наконец все сложилось у нее в голове. Она глазела на Грэйс, открыв рот, как глазела бы на великана или на дракона. «И звезды в ее глазах стали вдруг очень яркими», — с упавшим сердцем подумала Грэйс.

— Ты? — Загнанное вглубь возбуждение наконец прорвалось наружу в этом слове. — Ты плавала на «Нимфе»? Грэйс Ларк… Грегори Ларк! Ты была первым помощником на «Нимфе»! Ты всегда говорила, что женщины не бывают моряками, что суеверные моряки такого не допустят, а сама… И ты мне не рассказала!

— Господи, Кэт. Узнай люди, что кто-то из команды «Нимфы» жив, они высадили бы нам дверь в поисках клада. Я никому не говорила. И тем более не сказала бы тебе. Ты с малых лет заглядывалась на корабли. У тебя в головке и без моих рассказов хватало глупостей.

— Как это было? Это правда? — жадно спрашивала Кэт, кажется не услышав предостережения в ее словах. Покосившись на Дэвида, она перешла на шепот. — Ты правда убила капитана Алана?

Грэйс слушала эти байки вместе с Кэт — Кэт больше всего любила слушать сказки о «Нимфе» — и всегда держала язык за зубами. «Нимфа» была пиратским кораблем, но ее капитану и команде хотелось не столько золота, сколько приключений, потому-то они и пошли проливом Железный Зуб, где подстерегали острые рифы и предательские мели и в дополнение к ним — дракон. Не ради сокровища, которое, по слухам, скрывалось за проливом, а чтобы сказать, что они это сделали. А когда команда все-таки нашла клад, он их погубил: команда обвинила капитана Алана в том, что он спрятал сокровища; Алан зарыл их, чтобы клад никому не достался; первый помощник Грегори Ларк убил Алана, а команда потом в отместку убила Ларка. Рассказ этот разошелся в дюжине версий, и с каждым годом их становилось больше. Грэйс твердила себе, что она не Грегори Ларк и ее не касается, что болтают о нем люди.

Шли минуты, а Грэйс молчала. Стоит ей заговорить, голос сорвется, и ей конец. Кэт так испытующе, так жадно вглядывалась в ее лицо, что Грэйс чуть не вздрогнула. Совсем как Алан, когда сказал: «Мы сумеем, Грэйс. Мы пройдем Железный Зуб».

Кэт прикусила губу и взглянула на Дэвида. И Грэйс тоже взглянула на него. И чуть заметно кивнула. Он кивнул в ответ. Если он готов взять это на себя, пусть говорит.

— Она его не убивала, — сказал Дэвид девочке. — Совсем наоборот. Капитан Алан был твоим отцом.

Кэт наморщила лоб, потупила глаза. И долго сидела так под взглядами Грэйс и Дэвида. Раз или два она как будто готова была что-то сказать, но останавливала себя. В конце концов она заговорила:

— И его вправду повесили в Хеллварте? Он не войдет в дом, как тень из сказки, да?

— Я видел, как он умирал, — тихо ответил Дэвид.

Грэйс отвела взгляд. Ей не выпало такого счастья — или проклятия.

Кэт стиснула пальцы между коленей.

— Какой он был на самом деле? В рассказах есть хоть сколько-то правды?

— Он был самым лучшим и самым храбрым из всех, кого я знал, — сказал Дэвид. — Когда мне приходится трудно, я спрашиваю себя: «Что сделал бы Алан?» — и становлюсь лучше, обдумывая ответ. Я узнал тебя, едва увидев, потому что у тебя его лицо и его серые, как море, глаза.

Сейчас ее глаза покраснели. Но она застенчиво улыбнулась:

— Правда?

— Клянусь душой моего корабля!

— Мама… ты по нему тоскуешь?

— Да. Каждый день.

Случалось, при виде корабля она готова была поклясться, что это «Нимфа», что капитан Алан вернулся за ней.

— Мистер Ларк, сэр… мадам… — заговорил Дэвид. — Я, право, не хотел нарушать ваш покой. Вы, как никто, заслужили мирную и спокойную жизнь. Но это дело жизни и смерти. Я должен знать, как вы прошли Железный Зуб.

Грэйс криво усмехнулась:

— А ты не знаешь? Ты же был с нами.

— Вы заперли нас в трюме. Оттого-то Блаунт и вбил себе в голову, что вы прячете клад.

История была знаменитая.

Команда поставила паруса. Задул сильный ветер, и шли они быстро. Алан стоял у штурвала, и, когда команда поняла, куда он правит — к башням утесов, выступающих над океаном, как когтистые пальцы, — люди подняли крик. Он что, сошел с ума? Всех хочет погубить? «Вы мне верите?» — спросил Алан и бешено оскалил зубы. Почти все верили — до края земли и за краем. Но несколько моряков — Блаунт и еще кое-кто — угрожали бунтом. Тогда-то и появился Ларк с наведенным на них мушкетом, и еще четыре заряженных мушкета были заткнуты сзади за пояс. Он приказал всем спуститься вниз и запер люк. В его вахту — никаких бунтов. Команда, в том числе и Дэвид, так и просидела под палубой и всю дорогу спорила: взбунтоваться, наплевав на Ларка с его мушкетами, или поверить капитану и выждать? При каждом содрогании корпуса, при каждом крене на волне команда ахала и молилась. «Нимфа» шла ровно и быстро, а шесть часов спустя, когда Ларк открыл трюм, Зуб остался позади. Алан с Ларком не рассказывали, как им это удалось, и тем больше веры было байкам о зарытом кладе.

Только Ларк — Грэйс осталась в живых и знала правду.

Она сказала:

— Мы нигде не бросали якорь. Нигде не причаливали — вы бы заметили это, даже сидя в трюме.