Рэй Брэдбери - Гольф по ночам

— Все ясно, — сказал парень.

— Так уж и все.

— Будьте уверены, — подтвердил парень. — Я вас понял. Прекрасно понял. Только не думаю, что меня самого когда-нибудь еще потянет сюда на закате дня.

Покосившись на него, старик кивнул:

— Похоже, ты прав. Если такое и случится, то не скоро. Годков этак через двадцать-тридцать. Слишком у тебя ровный загар, слишком пружинистая походка, и сам ты сейчас на коне — сразу видно. Приезжай-ка ты сюда в полдень, сыграешь настоящий форсом. А ночной гольф подождет.

— В потемках ноги моей здесь больше не будет, — сказал парень. — Это все не про меня.

— Будем надеяться, — ответил старик.

— Вот увидите, — сказал молодой. — Ладно, с меня хватит, дальше не пойду. Похоже, зафигачил мяч в самую темноту — рыскать тут без толку.

— И то верно, — заметил старик.

И они повернули обратно сквозь туманную мглу, неслышно ступая по траве.

Позади все так же двигались в разных направлениях одинокие игроки.

Возле здания гольф-клуба молодой человек посмотрел на старого, который казался совсем древним, а старый посмотрел на молодого, показавшегося совсем юным.

— И все же, на тот случай, если вернешься, — заговорил старик, — то есть если вернешься в сумерках, если надумаешь сыграть партию, которую начнешь с тремя другими игроками, а закончишь в одиночку, должен тебя кое о чем предупредить.

— О чем, интересно?

— Есть выражение, которое ни под каким видом нельзя произносить в разговорах с теми, кто бродит по вечерней траве.

— И какое это выражение?

— Семейная жизнь, — прошептал старик.

На прощание он пожал парню руку, повесил на плечо свою сумку с клюшками и ушел.

Вдали, над полем для ночного гольфа, сгустилась непроглядная тьма, и припозднившихся игроков было уже не видно.

Загорелый, ясноглазый парень развернулся, дошел до стоянки, сел в машину и нажал на газ.