Светлана Ягупова - Феникс

— Айка, вернись, вернись, — отчаянно тормошил ее Гали.

Она глубоко вздохнула и открыла глаза. Склоненное над ней лицо Гали было встревоженным.

— Ты стонала, и я испугался. Было больно?

— Не мне, Синеглазке. Это мероу, рыба из семейства каменных окуней. Удивительное существо. В молодости была самцом, потом у нее стало два пола, а сейчас превратилась в самку. К тому же Синеглазка — настоящий хамелеон: меняет цвет не только в зависимости от обстановки, но и от настроения. У нее редкостные глаза — таких нет ни у одной рыбы. Я пришла вовремя, помогла ей избавиться от крючка. Видел бы, какими красками расцвечено океанское дно! Есть рыбы совершенно сказочных форм и цветов. Когда впервые встретила золотистую рыбу-ангела, решила, что кто-то зажег электрическую лампочку. А какая чудная рыба-клоун! А у рыбы- кошки длиннющие усы. Представь, есть рыбы-бабочки, пестрые, веселые. Но я никому, Гали, слышишь, даже маме, не рассказывала о своих путешествиях. Только тебе.

Он смотрел на нее с завороженным любопытством и не мог понять, сочиняет она или говорит правду. Начиталась книг, может и придумать, что угодно.

— Ты, конечно, не веришь. Твое право. Но ведь и я могу не поверить, что ходила. В прошлом году я написала одному академику о таинственных развалинах подводного города с точным указанием его координат. Может, Атлантида? И получила ответ: "Продолжай, девочка, мечтать, это так замечательно!" Давай пообещаем всегда верить друг другу… Ты хотел, чтобы я увидела Батиста?

— Уже дождь кончился. Поехали!

Тучи, погромыхивая, уходили на запад. Всадники продолжали путь.

В Салторию прибыли около полудня. Здесь тоже промчалась гроза, и стайки курортников запоздало опешили на пляжи, не желая терять ни минуты целебных благ августовского солнца.

На въезде их остановил милиционер. Пока он рассматривал пропуск Гали, коня окружили мальчишки, ощупывали, гладили его, кто-то даже дернул за хвост.

Этот небольшой уютный городок с мечетями, узкими улочками, с безоконными стенами домов, повернутых спинами к прохожим, нравился Гали тишиной и таинственностью. Новая часть города, менее экзотическая, вырисовывалась стройными шеренгами зданий, аккуратной планировкой детских площадок, стадионов, санаторских парков. Он показал Айке караимскую кенассу, старую турецкую баню, проехал по брусчатке петлистых переулков, таких тесных что только два коня могли бы разойтись здесь. Впрочем, автомобильное движение в городе было запрещено, лишь весело перезванивались старые трамвайчики.

Единственный, в области кинотеатр иллюзион-фильма начинал работу с двух часов. Айка давно мечтала посмотреть хоть один такой фильм, создающий впечатление реального участия зрителей в действии, и Гали решил после прогулки по городу вернуться сюда.

Чуть ли не в центре велись раскопки древнего античного города. Разглядывая стены укреплений, полуоткопанные строения умершей цивилизации, Айка впервые засомневалась: не поступить ли вместо исторического факультета на археологический? Как должно быть интересно восстанавливать прошлое. И, наверное, не обязательно самой копаться в земле, хотя с удовольствием потрогала бы века руками.

Отцветала софора, и еще влажные после дождя мостовые были усыпаны желто-салатовым цветом. Сизая от жары уходящего лета и соленых ветров листва тополей и акаций предвещала скорую осень.

Они посетили аквапарк, вдоль аллей которого тянулись длинные ряды аквариумов. Увидев в одном из них мероу, похожую на Синеглазку, Айка расстроилась. Рыбе явно не хватало океанского простора, как и двум небольшим акулам, дельфину и маленькому китенку.

— Вероятно, ты никогда не была в зоопарке, — догадался Гали, заметив ее удрученность.

— Не была. Но рыбам в неволе еще хуже, чем зверям, я чувствую.

Орлик выходил на центральную аллею аквапарка, когда наперерез коню выскочила девушка, в которой Гали не сразу узнал Светлану: на лоб ее была надвинута пляжная шляпка с лохматым ободком. За ней подбежал чернявый парень в форме солдата МФВ.

— А мы только что электричкой приехали, хотим пойти на иллюзион-фильм, затараторила Светлана. — Как здорово, что встретились. Знакомьтесь, это мой адресат.

— Мы уже знакомы. Марио, вы помните пас? — узнала Айка парня.

Теперь и Гали разглядел в нем итальянца, который увязался в море за Айкой.

Марио пожал им руки и простодушно осведомился:

— Не правда ли, я не ошибся, потратив три года на переписку с этой девушкой?

Светлана стала взахлеб рассказывать, как они утром встретились в назначенном месте и в ту минуту, когда протягивали друг другу руки, громыхнул гром, и это несомненно было небесным салютом в знак их встречи. Потом, как-то сразу снизив голос, сказала, оглядываясь:

— Гали, с нами в электричке ехали Батист, Паша и одна из вчерашних девиц. Мне показалось, что они с товаром. Батист спрашивал, почему вы ушли не попрощавшись, а Паша интересовался, где ты. Они собирались прибыть сюда па баркасе, но там что-то с мотором. На тебя, Гали, они очень злятся, будь острожен.

— Это пусть они осторожничают. Думаешь, сбросил рюкзак и на этом успокоюсь?

— Ребята, о чем вы? — не понял Марио. — Есть предложение: до начала сеанса покататься на катере или на лодке.

Айке не хотелось, чтобы ее лишний раз снимали с Орлика, и Гали понял ее.

— Нам нужно на озеро, — сказал он. — Встретимся у кинотеатра.

Кресла в зале располагались ярусами, а площадка с панорамным экраном напоминала арену. Многие шли сюда прямо с пляжа, распаренные солнцем и теплым послегрозовым морем.

Айка сразу узнала Батиста. Он вошел со своей свитой и уселся на два ряда перед ней, так что был виден его длинноносый профиль. Слева расположился Гриня, справа Пашка и вчерашняя итальянка. Айка жадно смотрела им в затылки, сверяя свое мысленное впечатление с тем, что видела наяву. Нет, она не ошиблась, все совпадало: и долетающий сквозь гул уже наполненного зала визгливый смешок Батиста, и вишневое платье итальянки, и кудлатая Пашкина голова. По мере того как все более убеждалась в том, кто находится перед ней, тревога ужом вползала в нее, а по возвращении Гали еще более усилилась, потому что компания заметила его и Пашка даже негромко свистнул.

— Шут бы их побрал, — выругался Гали. — И здесь мозолят глаза.

Он долго не мог застегнуть манжеты, подключающие зрителей к действию на экране, пока Айка не помогла ему.

— Может, улизнем, когда погасят свет? — предложила, угадав состояние Гали.

— Еще чего! — неожиданно разозлился он. — Много чести им. Сиди не волнуйся, все будет ладом. — Он успокаивающе притронулся к ее руке, перехватил программку, уткнулся в нее, не видя ни букв, ни кадров из фильма, и лишь когда зал стал медленно погружаться в темноту, успел прочесть: