Сергей Гжатский - Колодец

"Какая тебе бумага, чудак? — заговорил сам с собой Игнатов, — У них, небось, всё на компьютерах было построено, на электронике…

В углу кабинета, чуть в стороне от рабочего стола, возвышался мигающий огоньками подковообразный пульт управления физическими и химическими поцессами, запущенными в лаборатории миллионы лет назад! Десятка два супер — плоских цифровых монитора на стене показывали практически каждый уголок лаборатории, в том числе и хранилище с монстрами.

Игнатов прошёл за пульт и бесцеремонно опустился в удобное кресло на грави-подушке, стоящее в углублении слева. А когда откинулся на высокую спинку и вперил пристальный взгляд в наклонную панель с полусотней светозвуковых кнопок и рычажков, то вообще почувствовал себя в родной стихии. Отталкиваясь от пола ногами, он "прокатился" от пульта к рабочему столу и обратно и внезапно обнаружил, что верхняя часть спинки кресла имеет горизонтальную панельку с кнопочкой. Думая, что она регулирует наклон спинки, он нажал на неё. Однако спинка не разложилась, а выпустила из себя закрытый шлем из тёмного, зеркально — бликующего материала, подобного плексигласу. Обычно в таких шлемах на сумасшедших скоростях по Москве гоняют байкеры — отморозки, жалкая пародия на киношные американские моторизованные бандитские шайки головорезов…

Игнатов повертел шлем в руках но одеть на голову не рискнул.

"Наверное, с его помощью начальник лаборатории стимулировал мозговую дея тельность… — подумал он, — Или прокручивал свои эксперименты в виртуальной реальности…"

Он повернулся к Симакову, что бы уточнить свою догадку, но валун оказался пустым. Лёгкой, неспешной походкой зять прошёл мимо "эстрады" с кабинетом и завернув за угол, направился вглубь второй половины пещеры. Игнатов пулей катапультировался из кресла и бегом бросился за ним следом. По тому, как целеустремлённо двигался родственник, он понял, что сейчас должно произойти то главное, ради чего и затевался весь этот поход — встреча Стража со своими Вратами!

Насколько малая часть пещеры была благоустроена атлантами, настолько её вторая, большая половина, сохранила свой дикий, первозданный вид. Выложенная плиткой тропка оборвалась на повороте и вместо неё под ногами путников зашуршал крупный белый песок. То тут, то там по всей пещере из него торчали гигантские и не очень валуны и скальные обломки. А между ними к по толку оплывшими свечками тянулись сталагмиты, что бы где-то на полпути сто лкнуться со шприцевидными сосульками сталактитов…

Свет тут падал с потолка от уже знакомого голубоватого тумана, который тонкой мантией растёкся под высоченными сводами.

"А ведь весь этот природный хаос частично создан самим человеком. — осенило Игнатова, — Неверняка эта часть пещеры служила атлантом местом отдохновения от трудов научных… Прогуляешься по такому каменному саду или лесу

и, глядишь, что-нибудь путное на ум и придёт…"

Он двигался в фарватере Симакова по натоптанной тропке и ловко лавировал между базальтовыми обломками с острыми как у бритвы краями. Внезапно каменный лес закончился, путники вышли на свободное, залитое мягким светом пространство и одновременно издали возгласы восхищения и удивления.

Возле дальней, торцевой стены пещеры, в художественном беспорядке громоздились искрящиеся обломки кварце содержащих пород. Из их глубины, к изумлению путешественников, бил родник! Он давал начало журчащему ручейку, который петляя среди камней, сбегал вниз к подножию этой мини-горы и впадал в небольшое живописное озерцо с песчанно — каменистым дном.

Вокруг озера вилась тропинка, посыпанная белым песком, а на берегу, возле самой воды, стояли четыре скамейки, вырезанные неизвестным умельцем из цельных кусков известняка.

"Неплохое местечко для медитаций и размышлений о бренности человеческого существования…" — подумал Игнатов и обойдя озеро по дуге, осторожно, что бы не соскользнуть в воду, вскарабкался по обломкам к роднику и почерпнул ладонью из ручья. Вода оказалась ледяной и на вкус необычайно вкусной.

— Холодная, Степаныч, аж зубы заломило, — пожаловался он зятю.

Тот улыбнулся в ответ:

— Я знаю!

И тоже напился воды, но из озера. Игнатов достал свою фляжку, которая давно опустела, и хотел наполнить её из источника.

Симаков, увидев это, резко остановил его:

— Нет! Не делай этого!

— Почему? — удивился Костя.

Симаков как-то странно посмотрел по сторонам и снизив тон до полу шопота, загадочно пообещал:

— Я тебе потом объясню, лады?

— Лады…

Игнатов смотрел на Симакова и диву давался. Тот вёл себя как-то непонятно. Куда только подевалось его азартное желание во что бы то ни стало отыскать свои Врата и ради спасения жизни жены и будущего ребёнка заслать их на край Света! Вот они пришли на место, позади трудный путь, сопряжённый со смертельными опасностями и приключениями, а Страж ведёт себя так, словно забыл зачем сюда пришёл. Молчит и молчит, будто воды в рот набрал. Странно всё это! Игнатов не выдержал и насел на Симакова:

— Степаныч, извини конечно за назойливость, но мы будем зафигачивать Врата или нет? Кстати, ты так и не показал их мне, а сам я ничего подобного не вижу…

— Прости, Костик! Совсем замотался! Вон они, где мои Врата стоят…

По левую сторону от озера, возле самой дальней и затенённой стены, среди трещин, неровностей и выступов, Игнатов наконец заметил глубокую нишу, наполовину природного, наполовину искусственного происхождения. В этом углублении, уместившись почти целиком, стояла серебристая кабина современного… био-туалета!

Подобных кабин на московских улицах в последние годы появилось не мерянно! Игнатов кинул взгляд на Симакова, не смеётся ли? Но, нет! Тот выглядел серьёзным и сосредоточенным как никогда.

— Это, Костик, и есть та самая "ТФ"- кабина, о которой ты читал в Архаических

Рекордах атлантов. Теле — портал индивидуального пользования с выходом в

соседние галактики…

Странно, но голос Стража показался Игнатову непривычно равнодушным и несколько отчуждённым, что мало соответствовало настоящему моменту. По мнению Костика, говорить и действовать в такой торжественно-волнующий момент зять должен бы был совсем иначе…

К кабине от озера вела ухоженная тропинка. Путники прошли по ней к Вратам и остановились перед запертой дверцей. На Игнатова вдруг напала весёлость. Это была реакция на спад нервного напряжения, в котором находился человеческий организм последние несколько дней…

Он от души расхохотался: ещё бы, им со Степанычем посчастливилось выполнить колоссальную работу — отыскать в бескрайнем подземелье маленький по габаритам артефакт. Это вам не иголка и не стог сена, это было покруче!