Сергей Гжатский - Колодец

А потом мы поэдэм к тэбэ домой за дэнгамы, так?

Загоготав во всё горло, он направился к Симакову, который уже не изображал испуг, а в панике по — настоящему боролся с охватившей его слабостью.

— Н-н-е… надо бить… я заплачу… сколько хотите… только не бейте! — лепетал он слабым, дрожащим голосом и был противен самому себе за своё загадочное бессилие. Такого с ним прежде никогда не случалось, и он не знал, как долго это физическое опустошение продлиться…

Грузин сделал ещё один шаг, потом другой…

"Да, драться в таком состоянии будет совсем не просто!" — Симаков попытался слезть с мотоцикла, но ноги не держали его…

В этот критический момент произошло нечто, что он впоследствии называл не иначе как чудом! Вдруг откуда-то сверху на него с силой обрушилась не видимая светлая волна — он ощутил её вибрацию каждой клеточкой организма.

Она обдала его с головы до ног мощной живительной энергией и в мгновение ока изменила всё его существо. Он почувствовал в себе силу тысячи Гераклов взятых вместе и это было непередаваемое ощущение.

Симаков облегчённо рассмеялся!

"Как раз вовремя! " — радостно вздохнул он и перевёл посветлевший взгляд на главаря рэкетиров, который остановился в отдалении, уставившись на него с подозрением. Надо было продолжать игру, чтобы не спугнуть бандитов раньше времени и Симаков снова залепетал:

— …Заплачу, сколько хотите… — и вдруг грозно рявкнул во всё горло, — Мало не покажется!!!

И преобразился на глазах!

Теперь это был не униженный собственным бессилием мужичок, а былинный богатырь, вставший на защиту родной Руси!

В следующую секунду Симаков взвился в воздух! Он прыгнул прямо с седла мотоцикла вперёд и вверх на шесть метров! Все детали последовавшего затем скоротечного боя отложились в его памяти в виде десятка мгновенно схваченных и зафиксированных сознанием слайдов, на которых отчётливо, в цвете, запечатлелись и он сам, и его противники.

Смех мужика насторожил главаря, но он списал его на нервный срыв потенциальной жертвы и это было ошибкой. Увидев же, какой тот совершил прыжок, грузин мгновенно догадался, что деревенский лох не так прост, как хотел казаться и всё это время откровенно дурачил их.

— Стрэлай, да! — крикнул он растерявшемуся охраннику, но было поздно.

Перелетев через голову грузина, Симаков приземлился точно в центре треугольника, образованного главарём и его подельниками. Но ещё до того, как его ноги коснулись асфальта, он резко выбросил их вперёд и в стороны. Обе пятки с хрустом врезались в небритые подбородки "гориллы" и "крестника".

Последний утробно икнул и выронив ружьё без сознания отлетел назад к автомобилю. Помначкар оказался покрепче. Он не "вырубился", хотя на ногах тоже не устоял. Он шлёпнулся на дорогу пятой точкой метрах в трёх от Симакова и ещё проехал немного по асфальту, раздирая штаны в клочья.

— Ну, бля-я-я! — заревел он, делая неловкие попытки подняться и броситься на врага.

Но Симаков уже отпрыгнул к грузину, который успел наполовину обернуться к нему, и ударил ребром стопы под левое колено, одновременно вгоняя указательный палец в ложбинку между ключицами. Главарь схватился за горло и всхлипывая скатился к обочине. Симаков проводил его коротким взглядом и снова обернулся к "горилле".

Тот, продолжая реветь как гомодрил, уже умудрился наполовину привстать, опираясь на пудовые кулаки. Симаков не стал ждать, когда он поднимется полностью и в прыжке впечатал правую пятку в его узкий лоб. Мордоворот резко захлебнулся, глаза его закатились, не издав ни звука он кулём завалился на бок

Всё, с бандитами кажется покончено!

Вдруг Симаков спиной ощутил укол тревоги. Он живо обернулся к грузину и увидел как тот, стоя на одном колене, потянулся к внутреннему карману куртки и выхватил пистолет "ТТ" китайского производства.

Ещё мгновение и начкар откроет огонь на поражение!

Под ногами Симакова валялась резиновая палка "гориллы". Не раздумывая, он подцепил её правым носком, подбросил вверх, перехватил на лету и метнул в стрелка. Палка со свистом располосовала воздух и рубанула по кисти с пистолетом. Оружие отлетело к речушке, загремев на прибрежных камнях.

Следом за палкой к главарю подскочил и сам Симаков. Он хладнокровно обрушил на него серию ударов: рука — нога — рука и тем самым надолго отправил того на больничную койку.

Когда с последним членом банды было покончено, он посмотрел на часы и не поверил глазам: вся схватка уложилась в девять секунд! Как такое мо- гло произойти, Симаков вряд ли смог бы объяснить…

Он удивлённо осмотрел поле боя и почесал затылок:

"Эх, ёлы-палы! Ну и делов я наворотил! Пора сматываться отсюда, пока кто-нибудь не подъехал и не стал задавать вопросы. Но для этого нужно разгородить проезд…"

Сначала Симаков оттащил к обочине "гориллу" и "крестника", потом подошёл к иномарке и ухватившись за днище, одним рывком завалил автомобиль на бок. Он как-то видел по телевизору, что так проделывал один американец, пытаясь попасть в Книгу Рекордов Гинесса. Михаил Степанович решил его перещеголять. Вторым рывком он опрокинул "Мазду"… на крышу и толчком развернул вдоль полотна дороги! Вот теперь порядок. Шоссе немного освободилось, для проезда места вполне хватит.

Навёрстывая упущенное в стычке время, Симаков гнал мотоцикл на пределе всех его возможностей. До пересечения "большака" с автобаном он домчал за двадцать минут и только тут, опасаясь гаишников на посту, сбросил скорость до разрешённой. Впрочем, едва пост остался позади и скрылся из вида, он снова наддал, сколько это было возможно на избитом вдрызг просёлке. Ещё спустя четверть часа он въехал в село Троицкое…

По большому счёту село можно было принять за небольшой обустроенный посёлок. Вокруг центральной площади помимо действующей церкви тянулись в ряд два магазинчика из кирпича-сырца, построенные ещё в шестидесятые: "Одежда" и "Продукты", парикмахерская, чайная, кинотеатр и баня. Свободное пространство между ними заполнили ларьки со "Сникерсами", "Марсами", жевачкой "Пепси", "Фантой" и пивом…

Симаков объехал площадь по краю и свернул в проулок. Метров через десять асфальт закончился и под колёсами запылила обычная колея. Впереди,

с краю от дороги, показался колодец. Возле него судачили женщины. Они указали ему на хату Пешнёвых и проводили любопытными взглядами.

Остановив мотоцикл возле лавочки, врытой справа от калитки, Симаков облегчённо вздохнул: ни заплаканных женщин, ни пожарных машин с милицией возле дома не наблюдалось.

"Слава те, Господи! Кажись, всё в порядке! "- проворчал он и толкнув калитку вошёл во двор. Перед ним стояла большая добротная изба на высоком фундаменте и под шифером. Рядом — гараж и сарайчик, за избой — хлев и птичник. В глубине двора, ближе к боковой ограде весело дымила летняя кухня /такая же как и у Симакова/, на отшибе, за огородом, в зарослях бузины виднелась крыша приземистой баньки… Всё здесь говорило о трудолюбии и достатке хозяев.