Евгений Евтушенко - Ардабиола

Девушка подошла к столу и спросила:

- Скажите, кто-нибудь из вас знает Ардабьева?

- Откуда всех знать... - пробурчал человек в тапочках с помпонами. Это не то, что в прежних коммуналках. Теперь все в своих квартирах прячутся, как в норах. Я сам четыре года здесь живу, а фамилии соседки по лестничной клетке не знаю. Вот друг друга в нашей компании мы знаем. "Козел" соединил. А какой он из себя, этот Ардабьев?

- Бритый. У него оранжевый пикап. Он живет на восьмом этаже, в четыреста шестнадцатой. Я звонила в дверь, но никто не отвечал. А мне его обязательно надо увидеть.

- А, этот бритый! - оживился человек с помпонами. - Как же, как же... Я ему месяц назад выгружаться помогал. Еще вместе выпили... Компанейский парень... Да вот куда-то он с того дня исчез. Жена, правда, приезжала один раз на его машине, в гараж ее поставила... Они как-то не по-русски живут: не поймешь, то ли вместе, то ли порознь... А он точно в воду канул... Может, что передать, когда объявится?

- Нет. Ничего не надо передавать, - сказала девушка в кепке, повернулась и пошла.

Но едва человек с помпонами снова сел за стол под деревянный грибок, блаженно ощутив в пальцах костяшки домино, на стол перед ним лег вчетверо сложенный блокнотный листок.

- Я передумала, - сказала девушка. - Передайте, пожалуйста, вот это.

Через день она сидела в самолете, следующем рейсом Москва - Норильск, куда получила направление после окончания библиотечного института. Кепку ей пришлось сразу там снять и надеть ушанку, потому что в Норильске уже выпал снег. Когда один читатель сдал ей книгу Глемзера "Человек против рака", она спросила его:

- Скажите, а почему вы брали эту книгу?

- К сожалению, не из любопытства, - ответил он. - Я онколог.

- А вы когда-нибудь слышали о таком лекарстве против рака - ардабиола?

- Нет, - ответил он. - Никогда не слышал.

8

Погожим сентябрьским утром 1981 года Ардабьев стоял во дворе и, окуная тряпку в пластмассовое ведро, мыл свою машину. Это был уже не оранжевый пикап, а новенькая бордовая "Волга", купленная им за чеки Внешпосылторга, после того, как его кандидатская диссертация на тему "Опыт использования музыки в выращивании овощей" была издана книгой в Москве, а затем переиздана в США, ФРГ, Франции, Италии и других твердовалютных странах.

Психология растений... Загадочная, еще мало исследованная область, Люди издавна замечали, что в домах, где часто происходят семейные ссоры, цветы вянут. Присоединенные к стволам датчики отмечали, что в деревьях начинается вибрация, когда к ним подходят с пилой или с топорами. В опытных парниках Ардабьев присоединил к помидорам наушники от магнитофона, включая музыку, и помидоры начинали молниеносно расти. Некоторые из них достигали килограммового веса. Сначала над Ардабьевым смеялись. Потом перестали. Но помидоры в наушниках для него неожиданно оказались лишь мелочью. Главным стала ардабиола. Когда он выращивал ее у себя дома, в обыкновенных ящиках с землей, он тоже включал на малой скорости магнитофон с симфоническими записями, и она росла быстрее. Легкая музыка на ардабиолу не действовала в отличие от парниковых огурцов, которые хорошо созревали под песни Муслима Магомаева, Иосифа Кобзона и Льва Лещенко, Ардабиола любила Моцарта, Бетховена, Чайковского. Но диссертацию Ардабьев защитил не об ардабиоле, а о музыкальности овощей. Полезность овощей для общества была очевидней. Материализованным общественным признанием явились кандидатская степень и книга, превратившаяся в бордовую "Волгу", которую Ардабьев мыл во дворе своего, пока еще чертановского дома.

Вымыв "Волгу", Ардабьев стал привинчивать на ее крыше алюминиевый багажник. Он и его жена собирались на юг.

Это была первая поездка Ардабьева после того, как он год назад летал на похороны своего отца в Хайрюзовск, где после поминок его зверски избили и сняли с него джинсы. Ардабьеву наложили на изуродованную голову двенадцать швов. Но волосы за год отросли, скрывая под собой шрамы. Только чуть выше переносицы осталась заметная вмятина, а на груди возле соска - багровые следы ожогов.

Все замечали, что Ардабьев сильно изменился и, по некоторым мнениям, в лучшую сторону. Исчезла его обычная рассеянность, когда он полуслушал собеседника, думая о чем-то своем. Он стал предупредителен с людьми, а злые языки говорили, что особенно с начальством. Он с радостью принимал участие во всех "капустниках", вечеринках и даже сыграл роль Сеньора Помидора в институтском детском утреннике, ходил в коллективные вылазки на лыжах или по грибы.

Установил в опытных парниках уже не магнитофоны, а телевизоры и, по слухам, работал над докторской диссертацией: "Влияние телевидения на развитие некоторых видов овощей". Его самого было невозможно оторвать от телевизора, особенно во время хоккейных матчей или "Голубого огонька". Он помирился с женой, и его лучшими друзьями стали Мишечкины, которых раньше он не выносил.

Именно с Мишечкиными Ардабьев и его жена собирались ехать на юг двумя парами на двух машинах.

Протирая замшей сверкающие бока "Волги", Ардабьев заметил на ее левом крыле свеженацарапанный вопросительный знак.

- Черт знает что!.. - вырвалось у Ардабьева. - Кто это мог сделать?

- Дети... - раздался около него сиплый голос. - Наши замечательные советские дети...

Ардабьев обернулся и увидел человека в женских тапочках с помпонами. Человек с помпонами провел по вопросительному знаку желтым обкуренным пальцем, проверяя качество работы...

- Гвоздем действовали, - определил он.

- Но почему именно вопросительный знак? - задохнулся от возмущения Ардабьев.

- А от восклицательного вам бы легче стало? - усмехнулся человек с помпонами. - Их кругом полно, а от них никому не легче.

- Что же теперь делать?.. - беспомощно опустил руки Ардабьев. - Мы завтра утром собираемся на месяц на юг, а катить через весь Советский Союз с вопросительным знаком - это, знаете, как-то... - И не смог подыскать слова.

Человек с помпонами разделил и даже подогрел ардабьевское волнение:

- Я бы сказал, и органы ГАИ могут заинтересоваться... И не без основания... Это ведь знак сомнения. А сомнения в чем?

- И ведь он не маленький, а сразу бросающийся в глаза... - занервничал Ардабьев.

- Да, немалый! - удрученно покачал головой человек с помпонами и заговорщицки наклонился к Ардабьеву: - Есть люди.

- Что есть? - не расслышал его Ардабьев.

- Не что, а кто. Есть, говорю, люди. Сделают. Чисто сделают. Вопрос будет ликвидирован в прямом и переносном смысле.

- А где эти люди? - недоверчиво спросил Ардабьев.

- Здесь, - тихо, чтобы не слышал никто, произнес человек с помпонами. Эти люди - я.

- Сколько? - невольно впадая в его конспиративную интонацию, спросил Ардабьев.