Иван Афанасьев - Последняя надежда творцов

— Не хочу.

Юрий демонстративно развел руками в стороны и, возвращая их в обычное положение, мимоходом хлопнул ладонью по груди Д'раба. Висевшее на груди начальника стражников Священное Яйцо разлетелось на мелкие кусочки. Д'раб закрыл глаза и тихонечко завыл. Его рука дернулась к мечу, затем обратно и затряслась на уровне живота. Затем он упал на спину и замер.

Овиту нагнулся над ним и осмотрел.

— Пойдем, Юри. Мы выслушали хорошие советы — ими надо воспользоваться.

Стражники подобрали тело начальника и молча унесли. Юрий огляделся. На всем рынке осталось лишь несколько торговцев, которые побоялись оставить без присмотра свой товар. Близлежащие улицы тоже опустели. Конечно, Юрий понимал, что наносит Д'рабу жестокий психологический удар, но он не ожидал, что тот отреагирует на физиологическом уровне.

"Надеюсь, оклемается. В конце концов, у меня этих яиц полно. Могу с ним поделиться". Отправив Овиту опрашивать население, чтобы выяснить, кто же приехал в поселок, Юрий взглянул туда, где сидел точильщик. Алери мельком глянул в его сторону, и землянин почувствовал скользнувшее по сознанию сообщение:

— Колдун-чародей…

Больше ничего. Ни имени, ни обстоятельств. Но Юрий понял — с таким противником надо бороться осмотрительно. Он мгновенно замкнул свое сознание приемом, показанным Алери ранее, и отправился домой. Колдун-чародей? Их было немного, и без дела никто из них в Кару бы не прибыл. Теперь понятно, почему его угроз не устрашился Д'раб. Юрий мог угрожать его жизни, чародей бы прихватил и всех его друзей и близких. Здесь, в поселке холостяков, дружеские или братские узы значили больше, чем семейные в прибрежных поселках.

Войдя в дом, Кондрахин сосредоточился. Как искать след колдуна, он не представлял. Но если начальник стражников сказал "изучать", значит, это возможно. Что вообще он знал о колдовских силах? Знал многое. Но какие возможности для их использования давал именно этот мир? На выяснение этого вопроса могла уйти вся жизнь.

Недавно он обрел горное зрение, научившись видеть рельеф скал в тумане. Может, здесь пригодиться что-то схожее? Трудно сказать, сколько времени ушло на то, чтобы настроиться. Но это было что-то другое. Теперь он видел не серые скалы на черном фоне, нет. То, что увидел Юрий, поражало цветом и движением. Красными фонтанами вылетало изо рта дыхание, закручиваясь в водовороты и, постепенно желтея, уплывало вглубь комнаты.

Темно-фиолетовый узор каменных стен слабо выделялся на фоне совершенно черного потолка. Бледно-желтыми всполохами искрились сквозь штаны ноги, а открытые кисти рук пламенели, как осенняя рябина. Синевой отсвечивал меч, а на спальных местах, свернувшись в колючую спираль с торчащими вверх остриями, лежали две темно-багровые змеи. Змеи? Ни здесь, ни на Земле он не знал змей, у которых их спин торчали бы вверх источающие красноватый дымок острия.

Кондрахин оглядел дом полностью. Все мертвые предметы отсвечивали синевой или фиолетовыми оттенками, горючий сланец добродушно светился зеленью. Красные тона имел только он сам — и две колючие неподвижные спирали.

Когда землянин усилием воли вернул себе обычное зрение, как он и ожидал, на спальных местах посторонних предметов не разглядел. "А ведь мы с Овиту обязаны Д'рабу жизнью. Без его совета мы бы завалились спать, не заметив Заклятия Внезапной Смерти." Кондрахин припомнил, что на плато Симул отмечалось слишком много таких вот смертей, когда причиной становилось вроде бы случайное событие. Быть может, Вступившие-на-путь не знали, как распознавать подобные заклятья?

Конечно, убивало не само заклятье. Юрий прекрасно знал, что это всего лишь энергия, только сконцентрированная определенным способом. Как его волевое усилие поднимало руку с мечом, поражая врага насмерть видимым оружием, так и злая воля чародея, только посредством иных форм энергии, подготовило смертельную ловушку.

Повезло. Предупредили. Землянин знал, что постигшие тайны силы способны свивать в жгуты огромные потоки энергии, перебрасывая предметы и себя самих на огромные расстояния. Что есть Вступившие-на-путь, как и свернувшие с него, которые могут словом рушить скалы и жестами вызывать молнии. Все это возможно, но требует времени и сил, сопоставимых с масштабами деяния.

Здесь масштаб мал. Всего лишь смерть двоих колдунов. Но и для этого потребовалось немалое искусство и силы. Много сил. Куда как экономнее было пустить Юрию стрелу в затылок. Исподтишка. "Боятся. Выйти на бой со мной никто не решается. Используют то оружие, которое представляется самым надежным. Ну-ну".

Пришел Овиту, злой, напуганный. Юрий вытянутым мечом преградил ему путь в комнату. Жестами показал: там, где спим, смерть. Землянин надеялся, что они станут объясняться знаками и рисунками. Может быть, такой разговор чародей не сумеет подслушать. Не получилось. Овиту его не понял, а, может быть, ему было все равно.

— Я узнал. Приплыли на быстрой длинной лодке, под парусом, трое. Двое — левые самцы, с луками, мечами, в броне. О третьем все молчат. Я думаю, чародей, чтобы нас убить.

Овиту смог узнать, где остановились прибывшие. Подошел, в надежде подслушать. И возле стены его как будто что схватило. Рука, державшая яйцо, сама собой сжалась, раздавив Священное Яйцо в порошок. Овиту не смог пошевелиться, а в его голове как будто шарили с факелами, высвечивая один уголок за другим.

— Мне в затылок как будто воткнули иглу. Я трогаю руками — ничего нет. Но я ее чувствую, Юри, она внутри моей головы. И ползет вниз! Когда она дойдет до сердца, я умру.

— Не паникуй. Это лишь внушение. Возьми Священное Яйцо — у нас их много — и останови иглу. Лучше пошли ее назад к чародею. Я схожу, снесу несколько голов. Чтобы лучше спалось. Ни в коем случае не входи в спальную комнату!

Кондрахин замкнул свое сознание, зажал в руке камень. Припомнились слова Лады: камень можно использовать для защиты. Взял лук и осторожно вышел через второй выход. Желток уже зашел, а зеленоватый свет Капли порой закрывали проплывающие облака. Кондрахин сделал над собой усилие и вновь огляделся тем новым, особым зрением, позволяющим видеть скрытые от глаза излучения энергии.

Вдоль улицы стояло трое наблюдателей. Кондрахин поднял лук. Находящегося в густой тени конда глазом различить невозможно, и наблюдатели не прятались за углами. Они ждали, когда великий воин Юри выйдет на середину улицы, под свет луны. Ждали зачем? Проследить, убить, самим спастись?

Вглядевшись, Юрий обнаружил в цветовом контуре одной из фигур багровые отблески. "Этот хочет убить". Землянин поднял лук. Щелчок тетивы был слышен на всю улицу. Два других наблюдателя прижались к стенам, а Кондрахин со всех ног бросился к убитому. Другие наблюдатели тотчас скрылись в домах. Дома Юрий запомнил. Посторонних конды в дома не пускали, так что завтра он потребует отчета у хозяев.