Иван Афанасьев - Дни без князя

Сев в позу медитации, Кондрахин очистил свое сознание, ожидая возвращения княжьего дара. В этот раз он рассчитывал сразу послать часть своей души на разведку в леса Прежних. В то место, которое на карте князя белело пустотой. Дар возвращался, как и исчезал, медленно. Лишь ощутив движение астральных полей, Юрий отделил часть своей души — наблюдателя, послав ее в поиск. Бесплотной душе темнота — не помеха.

Взгляд сверху, метров с восьмисот. Внизу — небольшая кучка огней в сплошном море темноты. Ниже. Уже видна спускающаяся с обрыва труба, уходящая под большое темное здание, в котором светятся лишь несколько окон. Но астральные поля в нем просто бурлят. Электростанция. Вот и поток воды из-под здания вырывается.

Провода уходят вдоль реки, то повисая на высоких столбах, то прячась в тоннелях. Река извивается среди высоких голых скал. Там, где скалы расступаются, находится поселок. Несколько жилых домов, в каждом — около десятка помещений. А вот большой дом, где все жители располагаются в одном большом зале. Спят. Казарма?

Кондрахин прислушался к ментальным полям вокруг. Бодрствующих в поселке немного. Трое на вершинах скал вокруг поселка, не спят несколько женщин с маленькими детьми, не спит человек в подземном бункере, куда уходит множество проводов. Он лихорадочно что-то делает и его занятие связано с самим Кондрахиным. Обнаружен!

Землянин мгновенно возвратил наблюдающую часть души обратно и закрылся сплошной защитой. Если Ведмедь прав, его местонахождение установлено. Пожалуй, князю не следует сейчас возвращаться во дворец. Поднявшись, Кондрахин стремительно вышел во двор, устанавливая контакт с князем на ходу.

Амаравата ничем похвастаться не мог. Всадники каким-то образом почувствовали его приближение и поспешно ускакали вглубь леса. Когда исчез княжий дар, Аю Амаравата пережидал в темном лесу, благоразумно отказавшись от продолжения погони. А сейчас он выбирается из леса. Всадников обнаружить не может, но уверен, что вблизи Руга их больше нет. В том районе, где прячут Васанта, тоже спокойно.

Они встретились под утро в Руге, в доме князя. Здесь же находились Сита, Ме Васаат, Ме Харуна. Последний, морщинистый старик с темно-коричневой кожей, смотрел на Юрия неприязненно.

— Это ты тот бродяга, с появлением которого рассыпался весь порядок в княжестве Дастран?

— Не думаю, что я тому причина, — с вызовом ответил ему землянин, угрожающе глядя на монаха и слегка приподнимаясь на носках.

Юрию уже давно приелось объяснять каждому местному недотепе, что его не следует считать бродягой. И он решил использовать угрозы, чтобы сократить ненужные словоизлияния. Монах, видимо, знавший, в каком фаворе безродный бродяга находится у князя, задираться не стал. Лишь спросил, уже более миролюбиво, как здоровье княжича. Юрий тоже миролюбиво ответил, что княжич чувствует себя хорошо, только скучает по дому.

Когда к ним присоединились Сур и Ме Димешвар, совет начался.

— Юр предлагает сообщить всем князьям и монахам, что Тжанак использует Прежних и их колдовские амулеты для расправы с князьями. После этого даже смерть Аю Амараваты уже ничего не изменит для Зрящих, — закончил свою речь советник Сита.

Ме Димешвар молча глядел на пистолет убийцы, что лежал перед ним на столе. Кондрахин мог поклясться, что это не первое огнестрельное оружие, которое видит монах. Возможно, он прекрасно знал и его предназначение. Монаха Ямы Справедливого Юрий в этом лишь подозревал. А вот что князь не раз держал в руках огнестрельное оружие, Юрий знал точно. Не мог измотанный последними событиями князь надежно закрывать свои мысли.

— Зрящие вполне могут обвинить в Его Высочество тех же намерениях, — заявил Ме Висаат, — Юр не смог задержать убийцу. У нас есть лишь слова Юра, да вот этот пистолет, — монах произнес новое для себя слово по слогам.

— У нас есть свидетель, способный на княжьем сходе обвинить Зрящих, — бросил князь. — Именно обвинить, а не заронить подозрения. Мы должны разделить вопрос о чернокнижном искусстве Прежних и убийство Ити Шаратхи. К первому так или иначе, окажутся причастными слишком многие: князья, монахи, простолюдины.

Ме Димешвар, подумав, согласился с князем — следует ограничиться расследованием убийства. Юр, как единственный и сомнительный свидетель, недостаточен для суда Зрящих. Но владельцы княжьего дара могут принять решение, основываясь только на его показаниях. Он, как жрец Ямы Справедливого, рекомендует созвать всех соседей, что присутствовали тогда на пиру, и в из присутствии пусть Юр предъявит свое обвинение Зрящим.

— Доказать правоту свидетеля легко, — сварливо пробормотал Ме Харуна, — Юр ведь знает, где найти этих Прежних.

Над столом воцарилось молчание. Никто не делал ментальных посылов, все угрюмо смотрели на гладкую поверхность мраморного стола.

— Боюсь, если их найдут, это нарушит порядок не только в Дастране, — прервал молчание Юрий.

— Рад, что ты это признаешь, восточный гость. Скажи прямо, на чьей ты стороне? — спросил Ме Димешвар.

— Я на стороне князя Аю Амараваты, — твердо заявил Юрий.

Остальные тоже заявили, что они поддержат владельца Дастрана, и что решение принимать ему. И Амаравата решился. Он созывал всех своих соседей на княжий суд. Едва рассвело, ментальные посылы с приглашением были отправлены всем князьям, что присутствовали на пиру в день смерти княгини.

Но задолго до рассвета, едва окончился совет, Ме Висаат позвал князя и Юрия в храм Кумбера. Он заявил, что им обоим следует выспаться, а в своем храме он обещал надежно защитить их сон. А Юрию наедине он определенно сказал, что если они с Ведмедем хотят выглядеть заслуживающими доверия, то должны участвовать в религиозных церемониях наряду со всеми жителями княжества.

Храм Кумбера должен, хотя бы издали, выглядеть, как жилище самого Кумбера — облако или заснеженная горная вершина. Высота, белизна, богатые украшения и музыка символизируют владыку севера, бога богатства и преуспевания Кумбера, сына Вичны Хранителя. Войдя в храм, князь с сопровождающими поднялись по узкой витой лестнице на второй этаж. В храмах Кумбера нет подземелий, а все подсобные помещения находились наверху.

На втором этаже, куда стекались дары храму, располагались музыкальные и школьные залы; мальчики в белых накидках провожали любопытствующими взглядами эту странную пару: князя в засаленном походном костюме и Юрия в набедренной повязке. Здесь лестница, обвиваясь вокруг опорного столба, уходила вверх. Ме Висаат пропустил своих гостей вперед, что-то жестами показав жестами другим жрецам.

Князю было уже все равно, он засыпал на ходу. Весь третий этаж опоясывал коридор. Монах свернул в небольшую комнату, все убранство которой составляли несколько подушек на полу, да длинная скамья стены. На нее и улегся князь без вопросов и, не спрашивая разрешения, как у себя. Впрочем, он и так у себя дома, в своем княжестве. Юрий принял позу для медитации.