Олег Никитин - Стеклянная пыль

— Значит, это правда? — Красивые узкие глаза Марты широко распахнулись и жадно изучали мой непрезентабельный вид. — Внизу и в самом деле страшные катакомбы?

Молодой человек стоически греб к пристани, но было видно, что, так же как и подругу, его распирает от любопытства. Еле ворочая языком, я ответил с наибольшей доступной мне учтивостью:

— Извините меня, я понимаю, что выгляжу нелепо и хочу слишком многого. Помогите мне добраться до особняка Первого Ландлорда Реднапа… Я очень устал.

Подземелья настолько вымотали меня, я пережил там столько ужасных мгновений, что проявить недоверие к этим милым людям казалось мне полной глупостью. К тому же на всякий случай я постарался ненавязчиво внушить им мысль о крупном вознаграждении. После этого я наконец позволил глазам закрыться и погрузился в умиротворенное полузабытье.

Время от времени я приходил в себя, как правило, после резких остановок или поворотов машины, в которую усадили меня попутчики. Не знаю, как им удалось раздобыть ее, но помню приглушенный торг относительно стоимости проезда. Смутно видел я также недоумевающее лицо капрала Тарга, пропустившего нас через пост, слышал испуганные возгласы тетушки Сью и озабоченные — старика Во, пока меня транспортировали по лестнице наверх. Воспользовавшись моим безропотным молчанием, добрая старушка влила мне в глотку полную чашку какого-то гнусного варева. Как ни странно, голода я совсем не чувствовал, поэтому с облегчением растянулся на кровати и провалился в сон.

Когда я очнулся и подумал, что неплохо было бы перекусить чем-нибудь вроде тушки молодого бути, за окном был уже день. Маленький кристалл зеленел возле изголовья постели, но наружный свет, проникавший сквозь мутное стекло, делал его старания излишними.

В комнату заглянула Сью и шумно обрадовалась моему пробуждению. Я прервал ее сбивчивые охи и высказался насчет завтрака. Во всяком случае, я надеялся, что день только начинается.

Я чувствовал себя на удивление прилично, смущал меня только тонкий слой липкой мази на лице и руках. Очень может быть, что именно благодаря ней я избавился от докучного жжения кожи. Прохладная вода в умывальне окончательно привела меня в форму, и я спустился вниз, будучи полностью готов к новым свершениям. В кабинете меня нетерпеливо ожидал дядя, и в промежутках между заглатыванием огромного куска мяса я вкратце поведал ему о подземной фабрике, взрывающихся призмах и своих блужданиях в катакомбах. Напоследок я продемонстрировал ему рваную карту подземелий и пожаловался на ее неточность.

— Поздравляю, Бернард, — наконец молвил дядя, но особенной радости в его голосе я не заметил. — Честно говоря, я почти не рассчитывал на то, что тебе удастся обнаружить фабрику. Теперь мне понятно, что вызвало повсеместный сбой в работе призм вчерашним вечером.

Реднап долго молчал, затем разразился мрачной речью.

— Увы, мой мальчик, хоть вы с Хранителем и прекратили на какое-то время производство фальшивок, боюсь, что ничего еще не закончилось. Буквально сейчас передовой отряд бунтовщиков занимает казармы рядом с Ристалищем. Никто не может сказать, что начнется, когда основные силы северян войдут в столицу. Но Тан займет дворец и объявит себя новым правителем страны, в этом я не сомневаюсь. Не исключено, что приказ о штурме резиденции получит Мартин, его человек в армии бунтовщиков. Мой последний агент донес о небольших разногласиях между Таном и Мартином — первый настаивает на немедленном взятии дворца, второй же предлагает подождать смерти Хранителя. Впрочем, — невесело усмехнулся он, — тогда они еще не знали о неполадках на фабрике и полагали, что естественной развязки ждать осталось совсем недолго. Так что вполне возможно, когда до них дойдет известие о приостановке производства фальшивок, они сойдутся во мнениях и не станут ждать, и чернь под началом Мартина, Тана или кого-нибудь из местных главарей нападет на нас. Наши малочисленные гвардейцы не смогут, да и не станут им препятствовать, — горько подытожил он и отхлебнул прямо из горлышка винной бутылки.

— Мне нужно встретиться с Хранителем, — сказал я.

Дядя с недоумением взглянул на меня.

— Я выменял на дрова баркас и приказал слугам начать погрузку вещей, — сообщил он. — Мы отправляемся в мой замок, и я решительно рекомендую, нет, настаиваю на том, чтобы ты ко мне присоединился. Ты ничем не сможешь ему помочь.

— Неужели все так плохо?

— Настолько, что я едва ли не последний из Ландлордов, до сих пор остающийся в столице. Артефакт умирает, Берни, и Хранитель вместе с ним. Перерасход энергии благодаря фальшивым призмам так велик, что нам осталась от силы неделя. Иными словами, на этот раз мы опоздали.

Я не верил собственным ушам.

— Выходит, все было напрасно? — спросил я, глядя на старого, подавленного Реднапа, но видя перед собой окровавленное лицо, искаженное болью и ужасом, слыша шипение горящей плоти и писк крыс, мерный звук падающих капель и свист ветра в черных подземельях.

— Мне очень жаль, мальчик мой, но, по-моему, ты лишь ненадолго отсрочил гибель порядка… В чем же мы ошиблись? — бессильно пробормотал он.

После долгого молчания, нарушавшегося только шорохом дождя, я сказал:

— Пожалуйста, отправьте кого-нибудь за Агнессой и постарайтесь уговорить ее покинуть город. Я должен встретиться с Хранителем. Проклятье, почему вы не слышите, как он призывает к себе хоть кого-нибудь?

Реднап смешался и недоуменно взглянул на меня, но тотчас твердо ответил:

— Я знаю, что он приказал нам спасаться, Бернард. Последние впечатления плохо подействовали на твою психику. Пожалуйста, подготовься к переезду в мой замок, мы должны торопиться.

Я вышел из кабинета и облачился в соответствующую дождливой погоде одежду, нацепил многострадальную саблю и вышел из дома. Мелкие капли влаги создали над городом подобие тумана. Пока я шагал по безлюдным улице и мосту через реку, сырость, казалось, заполнила даже мои легкие. Мрачная громада дворца темным силуэтом вырисовывалась из белесой мороси, мокрая и тяжелая, как многие века, в течение которых власть Хранителей подчиняла себе жизнь государства.

Два гвардейца, скучавших под аркой, лениво взглянули на мой пропуск и кивнули на вторую парадную лестницу во внутреннем дворе здания. Сапоги скользили по мокрым ступеням, источенным ногами тысяч посетителей. Я знал, что самостоятельно не найду Хранителя, и надеялся только на его благорасположение. Внутри, рядом с массивной, обитой медью двустворчатой дверью мерцали три призмы, соперничая по слабости света с узкими окнами. Помню, как я был поражен аскетичностью обстановки, попав во дворец впервые, на церемонию бракосочетания Хранителя. Но сотни ярко сиявших кристаллов создали необыкновенную, неземную атмосферу. Оркестр, лучший в стране, старательно выводил традиционную мелодию, и простота внутреннего убранства дворца перестала ощущаться, пропала в вихре чувства сопричастности таинству, вскоре приведшему к появлению маленькой Миры. Только один раз за всю долгую историю династии Хранителем была женщина, не оставившая заметного следа в памяти потомков. Однако не лучшая ли это похвала правителю?