Пирс Энтони - Не кто иной, как я

Диллингэм понимал, что кричать на машину бессмысленно, но нервы его не выдержали:

- Неужели вы не отдаете себе отчета, что, как только джанн расправится со мной, он примется за вас? Ладно, если вы хотите, чтобы я вышел отсюда и встретил его снаружи...

- Вы правы, пожалуй, в наших интересах, чтобы вы пожили у нас еще немного, пока мы подготовимся к обороне.

- Срочно посадите меня на корабль, и этим вы решите все свои проблемы, - сухо сказал Диллингэм.

Кто мог подумать, что мирная профессия протезиста послужит причиной таких событий?

Он очутился на борту корабля, отправлявшегося к Рискухе, планете, посвятившей себя популярной зимней охоте на мамонтов. По крайней мере там есть современный космодром, откуда проще простого добраться до Университета. Дома он сумеет найти способ обезвредить джанна, если тот все-таки рискнет отправиться вслед за ним в космос.

Впрочем, зачем ждать?

- Личный вызов к директору Уустрицу, Институт Протезирования, Галактический Университет, - сказал Диллингэм "переводчику".

Затем он назвался, чтобы было известно, кому присылать счет за переговоры. Чем хороши "переводчики", - они знают буквально все языки.

- Рад вас слышать, - сказал Уустриц.

Даже в переводе, с расстояния в несколько световых лет, в голосе его отчетливо слышались нотки заправского оратора.

- Когда вас ждать?

- Боюсь, не скоро. Понимаете, я направляюсь в другую сторону...

Грубый гнусавый голос прервал его:

- Мы требуем, чтобы перевод с курса на курс определялся длительностью обучения. Мы требуем снижения платы за обучение трудным предметам. Более того...

- Чепуха! - воскликнул Уустриц. - Я могу сделать вам контрпредложение: длительность обучения будет зависеть от того, на каком курсе вы обучаетесь, и плата за обучение не будет взиматься после получения диплома. Вы же, Муравьед, долго в Университете не продержитесь и вопрос о вашем дипломе будет иметь, я бы сказал, чисто академический интерес.

Муравьед! Диллингэм узнал этот голос. Всего год назад Муравьед поступал в его группу и пользовался шпаргалками на вступительном экзамене, хотя вряд ли в этом нуждался. Теперь же он руководит студенческой демонстрацией.

- Вы меня слышите, Диллингэм? - раздался голос Уустрица. - Они нас заперли в экзаменационном зале. Мы требуем подкрепления.

- Заперли? Всех преподавателей?

- Всех, кто был на территории Университета, когда они сюда ворвались. Я здесь с Серо-буро-малиновым, К-9, Осиногнездом и Электролампом. Я не уверен, что вы со всеми знакомы.

- Я помню Осиногнезда. Он принимал у меня экзамены в Совещательную Комиссию. Никогда не забуду...

- Мы требуем, чтобы раз в два года нам предоставляли отпуск с сохранением стипендии на весь семестр, - продолжал Муравьед.

- Целый семестр? Рядовым студентам? - возопил Уустриц. - Наш бюджет не позволяет предоставлять такие отпуска даже преподавателям. Если вы немедленно не откажетесь от этого требования, то вам придется отрабатывать целый семестр на университетской помойке. Я это гарантирую. Вам удалось починить джанна?

Диллингэм вздрогнул, осознав, что последние слова относились к нему. Он ценил умение директора вести одновременно два разговора.

- Именно поэтому я вас и вызвал. Джанн...

- Эге! Он вышел на внешнюю связь! - крикнул один из студентов. - Это нечестно!

- Погодите, - взмолился Диллингэм.

- А, это Диллингэм, - сказал Муравьед. - Я его знаю. Он перебежчик! Отключите его.

Диллингэм промолчал.

- Вареный рак! - выругался Уустриц. На панели "переводчика" вспыхнула красная лампочка - это означало, что "переводчику" приходится передавать значение неприличного выражения. - Доктор, немедленно возвращайтесь обратно.

- Что вы там болтаете, директор? - вмешался Муравьед.

Заработала глушилка, и Диллингэм не смог разобрать более ни слова. Он снова остался один. И неприятности его не шли в сравнение с неприятностями Уустрица.

Не успел Диллингэм отключиться, как "переводчик" снова ожил.

- Не кто иной, как я...

О нет!

- Значит, вы можете подключаться и в космическую сеть? Удивительное достижение для того, кто четыре тысячи лет провел под землей.

- Несмотря на некоторую ограниченность в движениях, я следил за прогрессом, как бы ничтожен он ни был.

- Поэтому вы и говорите на моем языке, даже без "переводчика"? Пока я лечил вам зуб, вы на расстоянии скопировали записи "лингвиста"?

- И это было.

- Так почему бы вам не пользоваться современным разговорным языком вместо этих старомодных виршей?

- О смертный, это не в моей натуре.

- Мне кажется, что не в вашей натуре было бы убивать человека, который пытался вам помочь. Дважды. Но, конечно, я не джанн и не мне судить о ваших моральных устоях.

- Я на Рискухе буду ждать тебя.

У Диллингэма комок подступил к горлу.

- Вы нашли быстрый корабль?

- Я сам себе корабль.

Час от часу не легче. Опасности, которые, казалось, маячили где-то вдалеке, становились реальностью. Он-то полагал, что робот может подниматься в воздух, подобно автолету, но не способен летать в безвоздушной среде. Он его недооценил.

Диллингэм хотел было посоветоваться с "переводчиком", но передумал вряд ли можно ему доверять. Вероятно, роботу удалось перехватить предыдущий разговор, и он подслушивает все переговоры Диллингэма. В худшем случае робот передаст ложную информацию и тем самым ускорит претворение клятвы в жизнь. Диллингэму придется отказаться от разговоров с пассажирами и экипажем корабля, потому что для этого надо пользоваться "лингвистом". Он понимал, что прижат к стене и может положиться лишь на самого себя.

Но где выход? Джанн выследит его, каким бы методом связи ни пользовался Диллингэм, и будет поджидать на Рискухе.

- Как же вы с вашими способностями проиграли войну? - спросил Диллингэм.

Раз уж от гиганта не спрячешься, можно продолжить разговор. А вдруг удастся узнать такое, что избавит его от неминуемой смерти? Найти бы соломинку - на большее Диллингэм и не рассчитывал.

- Я сам об этом думал постоянно, - признался джанн.

Но горе в том, что нас, детей металла,

Нельзя считать мыслителями... Я

Не смог прийти к разумному решенью.

Они не мыслители. Это важно. Машина послушно выполняет то, что в нее заложено программой, но лишена воображения. А может ли зародиться машинная культура без толчка извне? Где источник цивилизации, представитель которой, джанн, лишен возможности выиграть войну и даже бессилен объяснить, почему он ее проиграл? С другой стороны, разве его, Диллингэма, собственная планета богата мыслителями?

- Но у вас были какие-то предположения? - настаивал Диллингэм.

- Я полагаю, благородство джаннов,

Их ум и миролюбие виной

Тому, что мы не оценили должно