Наталья Деева - Хирург

Просьбу хелпера он всё-таки выполнил. Когда утром он отлепил фото от зеркала и увидел вокруг головы девушки траурный ободок, руки похолодели и сердце пропустило несколько ударов. Фотографию он тотчас сжёг над тарелкой в ванной, но в память она въелась как ржавчина. Медсёстры со стажем, через руки которых прошли тысячи больных, всегда помнят свой первый укол, проститутки — первого мужчину, киллеры — первого "клиента".

"Забыть бы всё это хоть на неделю! Но нет, цепные псы должны всегда быть на страже, чтобы охранять мир живых от мертвецов. Точнее, от тех, кто не хочет умирать, хотя должен. Видимо, поэтому так хочется, чтобы парализованная девушка встала на ноги. Одна спасённая жизнь против сотен загубленных. И пусть сколько угодно говорят, что переродки уже мертвы, жизнь, она у всех жизнь: и у человека, и у моллюска, и у проросшего семени".

Утром первая мысль Хирурга была о девушке в больнице. А не позвонить ли дежурной? Не спросить ли, как она там? Нет, этого недостаточно.

Прихватив плеер, он сел за руль. Насколько было бы недостаточно звонка, он понял, когда встретился со взглядом Оленьки. Мир качнулся и растворился в её глазах. Он увидел горные хребты и озёра, пожелтевшие от зноя поля и росинки на серебристых нитях ковыля, облака… Целый мир, родной и уютный — его мир, заменивший этой девушке всё. Как ждут наступления оттепели, как птицы радуются рассвету, она ждала его. Вот он пришёл, и — взрыв переживаний, трогательных, цветных, как картинки калейдоскопа.

"Паршиво, — подумал он. — Я не хотел, чтобы было так. Думал, помогу человеку, а остальное — дело её родственников. Как выяснить, откуда она, чтобы связаться с её родителями?" Размышляя, он пытался утешить свою подопечную и рассказывал что её паралич — явление временное. Говорил, а сам ловил момент, чтобы перевести разговор в нужное русло.

— Тут милиция пороги обивает, — не выдержал он.

Боже, что с ней стало! Могла бы — подскочила и по комнате забегала бы. Испугалась так, как будто её арестовывать собрались. И как это понимать? Она сама — преступница, и получила по заслугам? Вот невезуха: хотел помочь бедной девочке, а вышло, что взял под опеку малолетнюю преступницу.

С одной стороны это хорошо: её отпечатки наверняка есть в милицейской базе данных — будет легко установить личность. Менты, которые тут околачиваются, должны были это сделать. Зная, как они работают, лучше снять отпечатки самому и передать Полковнику. Снимать лучше всего на стекло. Что есть стеклянного? Солнцезащитные очки.

Осторожно приподняв холодную руку, он приложил её пальцы к стеклу и зацепил очки за ворот рубашки. Девушка, скорее всего, ничего не почувствовала. А если и ощутила, то вряд ли поняла, что происходит. Довольный собой, он набрал Полковника и изложил суть проблемы.

— Это ведь не срочно? Давай завтра заеду, а? Сегодня уезжаю, и в отделение уже не попаду.

Ухмыльнувшись, Хирург повертел в руках очки. Что делать с назойливым, почти бабьим любопытством? Ну, не бывает у преступниц таких глаз! Хирург был почти уверен, что её отпечатков нет в базе данных.

*** *** ***

В дверь позвонили. Хирург покосился на часы: семь утра, и отодвинул штору: под окном стоял серебристый "Опель" Полковника. Не "Опель" даже — опелёк, дизель восемьдесят восьмого года выпуска.

Моя жизнь предсказуема до безобразия, думал Хирург, направляясь к двери. Если гости, то Полковник или Женя. Если уезжаю, то или на работу, или на рыбалку, или на дачу. Осенью изредка выбираюсь на охоту. Раз в четыре дня ровно в семь тридцать я выхожу из квартиры, сажусь за руль и завожу мотор. Мой маршрут неизменен, и если кто-то соберётся меня убрать, это будет несложно.

Как на зло, снова заклинило замок. Мысленно выругавшись, Хирург привалился к двери. Да что ж такое? Что-что, механизм полностью проржавел. Нужно потом разобрать замок и смазать детали. Наконец дверь открылась.

— В гости не напрашиваюсь, потому что спешу, — проговорил Полковник с порога. — Давай очки, — он взял пакет, уже собрался уходить, но обернулся, опёрся о дверной косяк. — Всё-таки ты прав: Чужак в городе, — он схватился за горло и расстегнул пуговицу на празднично-белой рубашке. — Вот уже неделю башка трещит, а вчера так прихватило, что слёзы брызнули, и как будто душит кто-то.

Хирург насторожился.

— Где это было?

— Возле мебельного. До утра не отпускало. Интересно, что они чувствуют?

— То же самое. — Хирург сделал приглашающий жест. — Проходи, туфли можешь не снимать.

Как он переменился! От былой грации не осталось и следа: подтянут, собран, сосредоточен. Точно — кот, застывший над мышиной норой.

— Я всё-таки опытней тебя, — Хирург грустно улыбнулся. — С пятнадцати лет на страже. К счастью, в отличие от них, мы информированы. Они становятся опасными, только если с ними лицом к лицу столкнуться, как та девочка. Кофе будешь? Я ещё не завтракал.

— Нет. На работу опаздываю, — он положил руку на плечо Хирурга.

— В каком, говоришь, районе, это было?

— Острякова, "Московский дом мебели".

— Наверное, тоже проездом. Надо будет понаблюдать. Ты когда свободен?

— Только по вечерам и в воскресенье. На работе полный аврал.

— Если что, сразу звони.

— Естественно. Вечером, когда будут результаты по твоей девочке, маякну. Береги себя.

Закрылась дверь без труда. Хирург глянул на замок и решил отложить ремонт. Проще новый купить. А еще лучше поменять дверь, этой уже лет двадцать. Но это сказать легко — поменять. Следом придётся штукатурить и шпаклевать всю прихожую. А где прихожая, там и вся квартира. Тысяч пять долларов надо готовить. У Хирурга имелся счет в банке на десять тысяч, но дело в том, что ремонт — это пара месяцев разгрома, а в последнее время его безумно раздражали шум и суета.

Под окном взревел дизелёк и рванул с места, поднимая облако пыли. Как странно было слышать "береги себя" и видеть в глазах, которые всегда улыбаются, спокойную уверенность. Неужели Полковник знает что-то важное, но упорно молчит?

Чашка в кофеварке наполнилась, источая густой аромат. Всё-таки кофе — одно из гениальнейших открытий человечества. Сладкий кофе с сыром дают непередаваемое сочетание вкусов. А кофе с сигаретой… Хирург затянулся. Как ни крути, жизнь бессмысленна, если такая ерунда становится главным событием дня.

Да, кто-то считает твою работу гражданским подвигом, потому что, порезавшись во время операции, можно заразиться СПИДом… или гепатитом, или сифилисом. Но для тебя никакой это не подвиг, это — скальпели, пинцеты, зажимы, сосредоточенное лицо операционной сестры, несколько часов в напряжении и ноющая боль между лопаток. Никто не может так, как ты, находить и сращивать разрывы невидимых нитей.