Майкл Муркок - Черный коридор

Они почти не снимали друг друга — объектом съемок всегда оставался принявший их оазис тишины с его безмолвными скалами, ослепительно голубой водой и яркой зеленью трав: мир пустынного острова — их Эдем.

Тишину прорезал птичий крик — камера тут же показала облачное небо, как бы перечеркнутое стремительным полетом пернатого обитателя прибрежных скал.

И вновь пустынное море, горы, пригнутые ветром травы…

Пленка кончилась.

Миссис Райн подняла на мужа полные слез глаза.

Я хочу вернуться туда.

Он понимающе кивнул.

Конечно, дорогая…

Его дальнейшие слова потонули в неистовых звуках возобновившейся музыкальной пытки.

Контраст между только что пережитой тишиной и грохочущим безумием потряс их.

На щеках Райна заходили желваки

— Этих поганцев убить мало! — рассерженно воскликнул он. — Но я найду на них управу, существуют же законы, в конце концов. Сейчас же пойду и скажу, что немедленно звоню в полицию.

Мягкая ладонь жены успокаивающе погладила его по плечу.

— Знаешь, ни к чему общаться с подонками. Сунь им под дверь записку. Есть Указ о борьбе с шумом, вот и напомни о нем. Вряд ли они захотят платить штраф. Конечно, в полицию тоже стоит написать.

Райн постепенно взял себя в руки.

— Может быть, ты и права. Так и быть — ограничусь пока запиской, но если это безобразие не прекратится, то в следующий раз набью морду.

Райн принялся сочинять записку, а его жена занялась приготовлением чая.

Музыка продолжала греметь, и, словно в такт рваному ритму, из-под руки Райна выходили короткие рубленые фразы: «…Считаю необходимым предупредить, что обращусь в полицию. Своим поведением вы нарушаете Указ о борьбе с шумом от 1978 года. Статья VII предусматривает крупный штраф или выселение. Об имеющем место инциденте сообщаю администрации дома…»

Добавив еще несколько устрашающих фраз, Райн перечитал свое творение. Оно не удовлетворило его, но думать под аккомпанемент камнепада было невероятно трудно, и он решил оставить все, как есть. Изготовив копию, Райн запечатал оба послания в конверты, и как раз в этот момент его жена приказала чайному столику подавать чай.

Стоило бесшумным колесикам пересечь порог гостиной, как музыка неожиданно смолкла. Райн рассмеялся и, подмигнув жене, проговорил:

— Не кажется ли тебе, что весь этот шум затеяли обалдевшие от безделья роботы? Возможно, таков стиль их забастовок?

Оценив юмор, миссис Райн улыбнулась и взялась за чайник, но муж задержал ее руку.

— Пожалуй, я начну разливать чай, а ты — пока мы не передумали — сунь эти конверты в ящик для внутренней почты. Он сразу возле двери. — Да, я помню, — кивнула она, но тут же обеспокоено спросила: — А как поступить, если внезапно появятся наши шумные соседи?

— Никак — ты можешь просто не замечать их. Да и они, на мой взгляд, вряд ли станут навязывать нам свое общество. Кстати, не стоит устанавливать контакты ни с кем — иначе прощай уединение. Так ведь?

— Ты говоришь совсем как моя мама, — заметила она и взяла со стола конверты.

— Она была мудрая женщина, — отозвался Райн.

Разливая по чашкам чай и раскладывая бутерброды, Райн услышал, как жена открыла входную дверь, — и тут же послышался посторонний женский голос. Судя по интонациям, незнакомка сказала нечто веселое. Миссис Райн коротко ответила, замок входной двери тут же защелкнулся, и по коридору торопливо зацокали каблучки.

Он встретил вошедшую в гостиную жену обеспокоенным взглядом.

— Что случилось? Какая-то неприятность?

Миссис Райн махнула рукой.

— Это соседка из квартиры напротив. Она поздравила меня с приездом — вот и все. Я, разумеется, поблагодарила и поскорее заперла дверь.

Может быть, она, не дай Бог, нацелилась контактировать с нами? Вот уж некстати!

— Вряд ли. Это совпадение: судя по количеству пакетов, она просто возвращалась из магазина, а тут — я. От неожиданности она и заговорила, хотя ей явно было неловко.

Чета Райнов спокойно попила чаю, и молодая хозяйка отправила столик с использованной посудой и остатками еды в сияющие просторы кухни.

Райн поставил очередную кассету, и, усевшись возле телевизора, они вновь с удовольствием погрузились в созерцание недавнего отдыха. Когда на экране появилось изображение высокого утеса с пещерой, миссис Райн рассмеялась и потрясла мужа за плечо.

— Взгляни-ка! Помнишь, как я ужасно напугалась, когда мы наткнулись на обитавшего в этой пещере старого рыбака? Ты еще сказал…

Ее слова прервал размеренный стук.

Райн резко оглянулся на звук, но в комнате никого не было.

— Эй, я здесь — за окном, — послышался приглушенный голос.

Одним прыжком Райн оказался у окна: за стеклом покачивался на каком-то хлипком сооружении краснолицый парень в комбинезоне. Рыжие волосы нечесаными прядями торчали во все стороны, рот широко улыбался, обнажая частокол желтых неровных зубов.

Ошарашенная миссис Райн в испуге прикрыла ладонью рот. Ее обозленный до предела муж сначала даже лишился дара речи, а потом гневно вопросил:

— Как ты смеешь таращиться в наше окно? Ты что, никогда не слышал о праве граждан на частную жизнь? Подумать только — в собственном доме нет ни минуты покоя!

Парень перестал улыбаться — его лицо отразило растерянность и недоумение.

— Вот это да! Я думал, мне будут благодарны, а тут такое… Старая леди всегда просила держать окна чистыми — я так и делал, кстати, совершенно бесплатно. А вы вместо того, чтобы заплатить за работу, возмущаетесь. Я же не знал, что вы вернулись, и хотел, как лучше…

Райн сунул руку в карман и достал бумажник.

— Сколько? — коротко спросил он.

— Три фунта семь шиллингов, — прозвучал не менее краткий ответ.

Приоткрыв створку, Райн выложил на карниз четыре фунтовые банкноты.

— Получи расчет, сдачи не надо. И больше можешь не появляться — я сам справлюсь с мойкой окон.

Парень сунул деньги в карман, и на его лице снова появилась желтозубая улыбка.

— Надеюсь, у вас голова от высоты не кружится. Мне многие говорили, что станут сами мыть окна, а в результате — такая грязища, просто срам! Сквозь этот слой грязи они и солнышка-то в своих квартирах не видят. Ну просто как в той черной яме в Калькутте! Снаружи очень даже видно, где неряхи живут. Впрочем, это не мое дело.

— Вот именно — не твое. А ты суешь свой любопытный нос, куда не следует.

Улыбка снова исчезла с лица мойщика, и он нахмурился.

— А вот это уже оскорбление…

— Чтобы я тебя больше не видел! — взвился Райн. — Сгинь!

Пожав плечами, парень насмешливо отсалютовал, вскинув руку к рыжей шевелюре.

— Рад стараться, господин начальник!

Избавившись от докучливого соглядатая, Райн обернулся к жене, однако перед телевизором ее уже не было. Он настороженно прислушался — из спальни раздавались судорожные всхлипы. Райн стремительно бросился туда.