Владимир Гусев - Укус технокрысы

- А некоторые полагают, что в этом и состояла миссия человечества, криво усмехается Мефодий. - Что теперь-то и наступит конец света, поскольку люди заслужили право на царствие небесное, а землю должны уступить артегомам.

Ишь ты, как оттараторил... Умеет говорить быстро, когда захочет.

- Среди православных богословов таких немного, почти нет, -вяло, неубедительно как-то возражает Кирилл Карпович. - Я рад, что хоть в этом-то мы с вами согласны, - говорит он Мефодию, продолжая, видимо, давний спор.

- Ой ли? - возражает Мефодий. - В отличие от вас я считаю, что со временем... что настанет время, когда человек будет в состоянии сам создавать живые существа: растения, животные и даже существа разумные. Но не сейчас! Артегом сегодня - атомная бомба в руках дикаря!

- И вы готовы бороться с этими забавными "зверушками" насилием? спрашивает Кирилл Карпович, понимая, что вопрос получается - риторическим. Даже я уже это понимаю.

- Со всеми этими "хоббитами", "гномами", "чебурашками" и прочими зверушками - нет. Но с теми, кто использует их в своих целях - по-другому нельзя. Они давно уже не воспринимают язык добра.

Семинарист-секретарь аж со стула привстал: так ему хочется встрять в разговор. Но молодец, удержался. Мефодий хочет вякнуть что-то еще. Но я дарю ему такой бешеный взгляд, что падре благоразумно захлопывает приоткрытый было рот.

- Так кто покажет места установки терминалов? - спрашиваю я у Кирилла Карповича. - Наше время уже тикает. Предлагаю завершить этот диспут после окончания работ.

А все-таки хорошо, что многие богословы тоже считают артегомов проявлением зла. Правда, я уверен, на нашей с ними стороне.

Глава 7

Попался я по-глупому. Ловушка была настолько примитивной, что таких и не бывает вовсе. Это я так думал, когда становился обеими ногами в незамаскированную петлю. Однако затянулась она на удивление быстро. И, похоже, мне уже не выпрыгнуть.

Ну и поделом. Нечего изображать из себя добренького начальника.

Ладно. Раз уж все равно вечер пропал, хоть какую-то пользу из этого извлечем Возьму вот и заеду сейчас в "Звездный". Должен, должен я свою подпись снять. Зачеркнуть ее, выжечь серной кислотой.

- Софья Ивановна, только мне очень нужно одно маленькое дельце провернуть.

- Именно сегодня? - огорчается моя главбухша. Она сидит рядом, на переднем сиденье, и ремень безопасности утопает между ее выдающимися, во всех смыслах, грудями.

- Более того, прямо сейчас, - твердо говорю я, закладывая вираж вокруг "клумбы".

- Ну, раз надо... - смиряется Софьиванна со своей горькой участью.

Ничего-ничего. Мне тоже пришлось смириться.

Сегодня, в самом конце рабочего дня, проходя мимо главбухши по пути из туалета в кабинет, я услышал, как она жалуется Васе Лавриновичу на свою горькую судьбу. Безумно интересный телесериал " Отважный артегом" им с дочкой, видите ли, приходится смотреть в "плоском" варианте, хотя фильм объемный. А все потому, что объемные системы пока еще безумно - похоже, это ее любимое словечко - дороги, и ей, с ее совсем небольшой зарплатой...

Тут я и попался. Понятно, что весь разговор был рассчитан именно на то, чтобы фраза про "небольшую зарплату" как бы случайно достигла моих ушей. Это я-то плачу маленькие зарплаты? Ну так пусть попробует где-нибудь найти больше!

Сказать столь грубо мне, конечно, воспитание не позволило. И я вежливо посоветовал: "А вы напроситесь на просмотр к ближайшим соседям с объемным терминалом. Думаю, вас, с вашей очаровательной дочкой, любая семья с радостью примет".

Приводила она дочку пару раз. Этакая всего боящаяся пичуга двенадцати лет. Втянула голову в плечи и таращилась на все с благоговейным ужасом: на завскладом Васю Лавриновича, лихо управляющего каром-погрузчиком, на свою маму, запросто общающуюся с дубль-терминалом моего "Референта", ну и на меня, естественно. Как на бога она на меня смотрела, ей-богу.

"Вы думаете?" - не поверила Софьиванна. - "Такое только в прошлом веке было возможно. А сейчас... Вот вы, например, пригласили бы нас посмотреть? Хотя бы одну только серию?" "Отчего бы и нет?" - не дал я сразу должного отпора. Понадеялся на то, что если такое и произойдет, то нескоро. К тому же, нейтрализованная дочкой, Софьиванна вынуждена будет и в самом деле ограничиться лишь просмотром одной серии своей любимой мыльной оперы, а это совсем не страшно.

На этом я и погорел.

"Ой, правда? Можно прямо сегодня?" - так по-детски обрадовалась секретарша-главбухша, что у меня язык не повернулся отложить это мероприятие вначале на завтра, потом на неделю, а затем и вовсе перенести его в неопределенное будущее. "Тогда я прямо сейчас с дочкой договорюсь, она сюда подъедет", - засуетилась Софьиванна, и изменять что-либо стало поздно. Петля начала затягиваться...

Приткнувшись к бордюру вблизи от изрядно обветшавшего здания бывшего кинотеатра, я отщелкиваю ремень безопасности.

- Это ненадолго, минут на десять-пятнадцать, не больше.

Главбухша елейно улыбается:

- Не волнуйтесь, Павел Андреевич! Я подожду!

Да уж конечно, подождешь. Никуда не денешься. К сожалению.

Окинув взглядом свою невзначай обретенную спутницу, я вылезаю из машины. Колени Софьиванны целомудренно сжаты, но вот юбка оголяет их явно сильнее, чем это приличествует матери двенадцатилетней дочери. Впрочем, лет моей главбухше лишь самую малость больше тридцати. То есть на двадцать с лишним меньше, чем мне. Одно это должно меня воодушевлять. но почему-то не воодушевляет. Мне даже раздевать ее не хочется. Сейчас, по крайней мере.

Вырвав согласие на просмотр, главбухша, похоже, остаток дня посвятила прихорашиванию: заново накрасилась, надезодорантилась, надушилась и даже, похоже, сбегала в аптеку. Когда я подошел к "вольвочке", она уже перетаптывалась рядом с правой передней дверцей. Я поискал было глазами дочку, но Софьиванна торжествующе, как мне показалось, засмеялась и сообщила, что Тая ушла к подружке на день рождения, где и насладится объемным вариантом сорок седьмой серии.

И только тогда до меня окончательно дошло, что я попался.

Тьфу, пропасть...

Ну, не хочется мне с нею спать, не хочется. Я для того, наверное, и величаю свою молодую еще главбухшу по имени-отчеству, чтобы у нее не возникало иллюзий на этот счет. Вот с Верочкой бы... Но Верочку пришлось месяц назад уволить. Уволить, так и не узнав, какая она в постели. Я для нее, видите ли, слишком стар оказался. Да еще с бывшим замом моим снюхалась... Парнишка, конечно, молодой и энергичный, я на него большие надежды возлагал. Но он их не оправдал. Совсем в другую сторону усилия свои направлял. Пришлось и его уволить.

Над входом в кинотеатр, там, где когда-то крупными буквами выкладывали название очередного фильма, теми же самыми буквами приглашают: "Добро пожаловать в храм новой веры!"