Полдень XXI век - Полдень XXI век 2003 №4

— Я тебе всю холеру пообломаю! — сказала Лёля, выступая вперед и грозя маленьким кулачком куда-то в дальний угол подвала. — Да чтоб тебя бес унес в неворотимую сторону! А вы что стоите, как остолопы? — обратилась она к пригнувшимся под артобстрелом мужчинам. — Ждете, чтобы вам мозги кирпичами поотшибало? Вон ты, у которого шрам на ухе, тебя как звать?

— Колына, — ответил дрожащим голосом человек со шрамом.

— Ничего себе, дали младенцу имячко! — удивилась Медсестра Лёля, но тут же отбросила удивление в сторону. — Колына, срочно найди мне колоду карт, только чтобы не засаленные, а новые. Понял?

— Понял, — кивнул Колына и перебежками, от стене к стене, помчался выполнять поручение.

— С вашим другом я уже познакомилась. Давайте теперь знакомиться с вами. Меня зовут Медсестра Лёля Алдынхереловна Кок-оол. А вас?

— Малына, — сказал один.

— Волына, — сказал другой.

— Очень приятно, — сказала Лёля. — А ножики у вас для чего?

— Работаем, — ответил Малына.

Дождь из всевозможных предметов заметно пошел на убыль — видно, силе, это явление вызвавшей, было не менее любопытно, какими-такими способами станет девушка с ней бороться. Змеи, свившиеся у стен клубками, тоже робко подняли головы — должно быть, и на ползучих тварей подействовала рассерженная стихия. Одна из них, жирная и рябая, с налимьими коричневыми усами, как цыпленок, подняла голову и доверчиво глядела на Лёлю, будто благодарила за помощь. Лёля вспомнила, как у них в поселке многие серьезно считали, что у змей есть ноги. «А может, и вправду есть?» — подумала она, разглядывая змею.

Вернулся Колына с картами.

— Так, господа, — строго сказала Лёля. — Прошу всех покинуть помещение. Начинается самый ответственный этап. Колына, дай сюда карты.

Колына отдал ей карты. Лёля зыркнула на притихшую троицу и кивнула, чтобы те уходили. Колына, Малына и Волына, пригнув головы и озираясь после каждого шага, скрылись за выступом стены. Лёля походила по серпентарию, жестами и ласковыми словами загоняя змей по их домикам и запирая за ними дверцы. Затем приблизилась к вытяжному отверстию, сняла с него проржавленную решетку и положила туда колоду. Поставила решетку на место и крикнула в глубину подвала:

— Все, можете жить спокойно. Ему есть теперь чем заняться. Раньше было нечем, вот он и бесился со скуки.

— Так кем же все-таки вы работаете? — спрашивала она Малыну несколькими минутами позже, когда они вчетвером сидели за низким столиком в тесноте дежурки и пили зеленый чай. Малына был у них старший, Волына — средний, Колына кем-то вроде подсобника — «принеси-отнеси-подай». Впрочем, Лёля выяснила эти подробности постепенно, в ходе беседы.

— Желчегоны мы, — ответил Малына, прихлебывая из плоской чашки. И добавил, чтобы было понятней: — Желчь добываем.

— Прямо здесь и добываете? В этом подвале?

— Ну а где же — конечно, здесь. Нам наверх нельзя, наверху плохо.

— Это что же получается — отсюда вы вообще не выходите? — Лёлина рука с чашкой остановилась на полпути, и узкие глаза стали шире. — То-то я смотрю, какие вы бледные. Прямо ни кровиночки на лице. Так, значит, вы и людей, кроме себя, никого не видите?

— Видим, почему не видим? Мы же желчь добываем. — Малына посмотрел на нее удивленно. — Я же говорю, желчегоны мы.

Только теперь до Лёли стал доходить жуткий смысл его простодушных слов. Глоток чая вдруг застрял в ее горле, ощетинившись железными иглами и не давая проходу воздуху ни внутрь ни наружу. Она справилась, не выдав волнения, заставила себя закончить глоток, даже улыбнулась с натугой.

— Кормят нас хорошо, — продолжал между тем Малына как ни в чем не бывало. — Там у нас, за той дверцей, спальня. Мы в ней спим, а койки у нас висячие — это чтобы клопы не жрали. Но клопы все равно кусаются, клопы умные, они на потолок залезают, а после на постель прыгают. Клоп же зверюшка лёгонькая, он же высоты не боится. Девушка Медсестра Лёля, а с чего ты такая сильная? — совершил он неожиданный переход с клопов на ее личные качества.

— Сильная? — повторила Лёля, не очень понимая, о чем он.

— Ты победила дракона, который здесь был хозяином.

— Победила, — кивнула Лёля. Потом медленно подбирая слова, рассказала им без тени иронии: — Жила у нас на дворе курица, на которой было написано: кто эту курицу съест, тот сделается сильным.

— Ты эту курицу съела, — сказал Малына, — и стала сильной.

Лёля опять кивнула. Волына и Колына посмотрели на нее восхищенно.

— Антип велел нам взять твою желчь, но тогда ты не будешь сильной, а будешь мертвой, и дракон вернется сюда опять. Мы не будем добывать твою желчь, я сам скажу Антипу, что мы не будем. — Малына встал.

— Постой, — испугалась Лёля. — Скажите, а зачем Антипу понадобилась моя желчь? — Вопрос она задала единственно с целью задержать Малыну на месте. Лёля понимала, что если эти простодушные трое поверили в ее детскую сказку про курицу, несущую золотые яйца, то уж Антип-то, хитростью завлекший ее сюда, и тем более хитрюга-директор вряд ли окажутся такими же наивными, как они.

— Там война, — он показал пальцем на потолок, — там плохо, туда нельзя. Там белые люди на боевых слонах сражаются с рогатыми воинами из племени вепсисуоми за обладание священным мизинцем бога, похищенным рогатыми из пещеры на горе Лунь. Когда белые слоны устают, тогда рогатые одерживают победу, и Антип нам не приносит еду, а чтобы белые слоны были сильными, их надо окроплять желчью, тогда люди на слонах побеждают, и Антип нам дает еду. Наши предки в Тямпе всю жизнь добывали желчь, Тямпа это далеко, мы тоже туда поедем, когда белые победят рогатых и война наверху закончится.

— Это все вам Антип рассказывал? Про мизинец, про боевых слонов? Про то, что вы поедете в вашу Тямпу?

— Антип. Антип, он хороший, Антип нам мясо приносит.

— И сигареты, — добавил робко Колына.

Малына зыркнул на него диким глазом, и Колына моментально притих.

— Где это — ваша Тямпа? — спросила Медсестра Лёля, чтобы протянуть разговор.

— Тямпа — это там, куда мы поедем, когда белые победят рогатых. Там тепло, там много еды и нету клопов.

«Что-то малайское, — решила про себя Лёля. — Они что же, малайцы? — Она внимательно всмотрелась в их лица, украдкой оглядела фигуры. Восточного в них было не много, разве только тапочки на ногах. — Китайский ресторан, Вазелин, теперь эти недоделанные малайцы в китайских тапочках. — И она повторила фразу своей хозяйки, Веры Игнатьевны, у которой квартировала в Питере: — Что-то у меня голова ходуном ходит от всей этой трихомудии».

Где-то щелкнул входной замок и хлопнула далекая дверь. В такт хлопку задрожали чашки и зазвякали в чашках ложечки. Сердце Лёли заколотилось колоколом, зрачки сузились, мысли побежали по кругу. Дверь в дежурку была у нее за спиной, место она выбрала неудачно, но теперь уж чего жалеть. Главное, чтобы не выстрелили с порога в спину.