Г. Хромов - Дальний полет

– Меня послали узнать, что у вас за планета.

– Так, так… А зачем это знать?

– Во-первых, мы хотели выяснить, можно ли извлечь из нее пользу. Понимаете, мы - очень старый народ, наш мир куда старше вашего. Мы давно поняли: чтобы выжить, нам нужны новые планеты. На путешествие со скоростью света уходит слишком много времени. Наугад лететь не стоит. Планет - миллионы, и случайно найти подходящую - бесконечно малый шанс.

И вот мы посылаем разведчика… исследователя… У разума нет массы, и на такое путешествие не нужно время. Разведчик сообщает, что и как. Если он говорит, что планета подходящая, посылают других - проверить. Если и они ее похвалят, астрономы начинают искать, где она. Если до нее не так уж далеко, добраться можно, посылают космический корабль. Это редко бывает. Четыре раза за вашу тысячу лет. И мы нашли всего две планеты.

– Понимаю. А когда же нам ждать вас?

– Ваша планета не подходит. Другой такой нет, здесь очень красиво, но для нас холодно и воды слишком много. И еще есть причины, почему она - не для нас. Я сразу это понял.

– Зачем же вы тут оставались? Почему не искали другой планеты, получше?

Чокки терпеливо ответил:

– Мы - исследователи. Насколько я знаю, мы - единственные исследователи во Вселенной. Мы долго считали что жизнь может быть только у нас. Потом нашли несколько других таких планет. Еще дольше мы думали, что разум есть только у нас, что мы - крохотный, немыслимый островок разума в пустом, огромном мире… И снова узнали, что ошиблись. Разумная жизнь встречается редко… Очень редко… реже всего. Но это самая большая ценность. Только она дает миру смысл. Она - священна, ее надо беречь. Без нее нет начала, нет конца, ничего нет, кроме бессмысленного хаоса.

Вот мы и должны поддерживать все формы разумной жизни. Мы должны раздувать в пламя любую искру разума. Если разум в оковах - надо сломать их. Если разуму трудно - надо ему помочь. Если разум высок - надо самим поучиться. Потому я и остался.

Все это показалось мне возвышенным, хотя и слегка высокопарным.

– К какой же из этих разновидностей, - спросил я, - вы относите нас?

Голос Чокки, то есть голос Мэтью, ответил сразу:

– У вас разум сдавлен, ему тесно. За последнее время вы сами сломали несколько стенок, и это уже неплохо для вашего возраста. Сейчас вы застряли в колее примитивной техники.

– А мы думаем, что она очень быстро развивается.

– Да. Вы за сто лет неплохо разобрались в электричестве. Но все у вас такое громоздкое, отдача так мала… А ваши двигатели внутреннего сгорания - просто ужас: грязные, вредные, и машины какие-то варварские, опасные…

Я прервал его:

– Вы уже говорили это Мэтью. Но ведь у нас есть атомная энергия.

– В самом элементарном виде. Вы медленно учитесь. А главное - вы еще слишком зависите от Солнца.

– От Солнца?

– Да. Все, что у вас есть, идет от его излучений. Прямое излучение сохраняет вам жизнь, и растит вам пищу, и дает воду; оно могло бы поддерживать вас миллионы лет. Но разуму мало просто выжить. Чтоб развиваться и расти, ему нужна энергия.

Недавно вы научились использовать накопленную энергию вашего Солнца - так называемое горючее - и зовете это прогрессом. Это не прогресс. Прогресс - движение к цели. А какую цель вы поставили?

Вы не знаете. Может быть, вы идете по кругу? Вы и правда по нему идете, истощая свои запасы. Истощите - и очутитесь там, где были до их открытия. Это не прогресс, а мотовство. Конечно, горючее использовать надо. Клад под спудом пользы не приносит. Но использовать - не расточать. С его помощью надо производить другой, лучший вид энергии.

Да, вы имеете некоторое представление об атомной энергии, и вы ее, конечно, изучите глубже. Но кроме нее у вас почти ничего нет на будущее. Вы тратите чуть ли не все, чтобы строить машины, пожирающие энергию все быстрее; а источники ее у вас ограниченны. Конец один, и он вполне ясен.

– Не спорю, - согласился я. - Так что же нам делать?

– Пока не поздно, используйте ваши ресурсы, чтобы овладеть неисчерпаемым источником энергии. Только тогда вы выйдете из порочного круга. Кончится ваше одиночество, увеличатся возможности для творчества - ведь источник бесконечной энергии и возможности дает бесконечные.

– Так… - сказал я. - Более или менее понятно. А что ж это за источник?

– Космическая радиация. Ее можно использовать.

Я подумал и сказал:

– Странно, что в мире, где кишат ученые, никто ею не занимается.

– Странно, что двести лет никто не подозревал о возможностях электричества; так и тут, с иксом.

– С чем?

– У Мэтью нет таких слов. Он не может это понять.

Я опять помолчал, потом спросил:

– Значит, вы - здесь, чтоб подарить нам новый вид энергии. Зачем это вам?

– Я уже сказал. Разумная жизнь редка. Каждая ее форма должна поддерживать другую. Более того: некоторые формы должны дополнять друг друга. Кто знает, какие возможности кроются в них? Сегодня мы поможем вам с чем-нибудь справиться, а позже вы так разовьетесь, что поможете нам или еще кому-нибудь. Использование икса - только начало, мы многому можем вас научить. Но и это освободит ваш мир от многих тягот, расчистит путь.

– Значит, вкладываете капитал в рискованное предприятие?

– Можно сказать иначе: если учитель не хочет, чтоб ученик его догнал, все будет стоять на месте.

Он говорил еще, и тут мне стало скучно. Мне никак не удавалось увести его от общего к частному, очень уж он увлекся своей миссией. А я хотел узнать, почему из миллионов людей он выбрал Мэтью и "вселился" в него. Наконец мне удалось добиться ответа.

Он объяснил, что "миллионы" - сильное преувеличение. Надо было, чтобы в одном человеке совместились несколько свойств. Во-первых, его ум должен принимать сообщения Чокки - а на это способны далеко не все. Во-вторых, он должен быть молод. Дети узнают много необъяснимого из мифов, легенд, сказок и легко примут что-нибудь еще, если оно их не страшит. Люди постарше твердо усвоили, что может быть, а что - не может, и очень пугаются контакта - им кажется, что они сходят с ума. В-третьих, это должен быть разум, способный к развитию - а, как ни странно, и это встречается нечасто. В-четвертых, обладатель разума должен жить в технически развитой стране, где хорошо учат в школах.

Я сказал, что все же не понимаю, чего он добивался. Он ответил, все так же сухо, но в тоне его мне почудилась печаль.

– Я хотел, чтобы Мэтью заинтересовался физикой. С моей помощью он сделал бы огромные успехи. Когда он узнал бы больше, мы нашли бы с ним общий язык. Он понял бы кое-что из того, что я хочу передать ему. Общение шло бы все лучше. Я убедил бы его в существовании икса, он бы начал искать. Конечно, я мог бы давать объяснения только в понятной ему форме. Ну, - он помолчал, - все равно, что специалиста по паровым машинам, который не знает электричества, учить собирать транзистор. Трудно, но возможно, при должном уме и терпении. Если б он доказал существование икса - назовем это космической энергией, - он стал бы величайшим из всех ваших людей. Выше Ньютона и Эйнштейна.