Роберт Хайнлайн - Неудачник

- Элементарно, - стал объяснять ему напарник кровельщика. - Два или три геодезиста взяли теодолит, установили на высоте ровно в пятьдесят футов над дном долины и прикрепили к нему поисковый прожектор. Затем один из них, как метеор, промчался по кругу, чиркая мелом на высоте, которую показывал луч.

- Наша крыша будет точно на высоте пятьдесят футов?

- Скорее, на высоте сто футов в среднем. Из-за давления воздуха она примет форму колокола.

- Нормального земного давления?

- Половинного.

Либби на мгновение сосредоточился, затем на его физиономии отразилось недоумение.

- Но послушайте, эта долина имеет тысячу футов в длину и более шестисот в ширину. При половине от давления сто пятьдесят фунтов на квадратный дюйм и учитывая, что крыша будет в виде арки, нагрузка составит одну целую восемь десятых миллиона фунтов. Какая ткань выдержит такое напряжение?

- Паутина.

- Паутина?

- Да, паутина. Крепчайшая штука в мире, прочнее лучшей стали. Синтетический паучий шелк. Марка, которую мы используем для крыши, имеет прочность на разрыв в четыре тысячи фунтов на погонный дюйм.

Либби, ненадолго задумавшись, выложил:

- Ага, при периметре около ста восьмидесяти тысяч дюймов максимальное давление на верхнюю точку свода будет около шестисот двадцати пяти фунтов на дюйм. Хороший запас.

Главный кровельщик облокотился на нагреватель и кивнул.

- Что-то вроде того. Да ты, малыш, я вижу, силен в арифметике.

Либби был потрясен таким мнением и стал оправдываться:

- Я только хочу знать все точно.

Они быстро продвигались по склону, делая ровную канавку, в которой "паутина" будет заякорена и настолько "притерта" к скале, что купол окажется вполне герметичным. Белая, пышущая зноем лава извергалась из-под резца нагревателя и неторопливо стекала под гору. Коричневый дым, в который превращалась испаряющаяся скальная порода, почти мгновенно конденсировался в вакууме и оседал белым порошком. Главный кровельщик показал на него:

- Эта пылища запросто вызовет силикоз, если мы оставим ее здесь и потом станем ею дышать.

- А как можно убрать порошок? - Либби был озадачен.

- Втянем его пневмоустановкой. Либби использовал это высказывание как повод для следующего вопроса:

- Мистер...

- Давай без мистера. Меня зовут Джонсон.

- Хорошо, Джонсон. Откуда мы возьмем столько воздуха, чтобы хватило на всю долину, не говоря уж о туннелях? Я подсчитал: нам потребуется двадцать пять миллионов кубических футов или даже больше. Мы что, станем его делать прямо тут?

- Нет уж, это слишком хлопотно. Мы захватили его с собой.

- На корабле?

- Именно. Под давлением в полста атмосфер. Так что не волнуйся.

Либби учел и это.

- Сдается мне, что для его транспортировки понадобилась бы емкость длиной в восемьдесят футов.

- Угадал. Он запрессован в три специальных трюма, вернее, гигантские резервуары. Этот корабль в свое время возил воздух на Ганимед. Я был на нем тогда новобранцем, но только в воздушной команде.

Через три недели постоянный лагерь был готов, и все необходимое с корабля выгружено. Склады ломились от инструментов и съестных припасов. Капитан Дойл перевел свой офис под землю и передал командование кораблем старшему помощнику, доверив ему возвращение на Землю с сильно сократившимся экипажем.

Либби выбрал на склоне холма удобное место и наблюдал оттуда за стартом корабля. Тут-то его и прихватила ностальгия. Вернется ли он когда-нибудь домой? В тот момент он искренне хотел сменять остаток жизни на тридцать минут, проведенных вместе с мамой и Бетти.

Спускаясь с холма, он направился к входу в главный туннель. Так или иначе, на корабле его письмо к родным, и, если повезет, капеллан вскоре доставит ответ с Земли. В ближайшие дни будет не до развлечений. Ему понравилась работа в наземной команде, но завтра он вернется к своему отделению Либби не очень-то хотелось этого. Парни там были вполне нормальные, но он все равно чувствовал себя не в своей тарелке.

А вскоре рота Космического строительного корпуса приступила к своему основному делу - стала долбить на "восемьдесят восьмом" ракетные шахты. С их помощью капитан Дойл должен был столкнуть этот стомильный шарик с его обычной орбиты и загнать на новую траекторию вращения между Землей и Марсом. И тогда он превратится в космическую станцию убежище для аварийных кораблей, гавань для спасательных катеров, заправочную базу и форпост Военно-космических сил.

Либби приставили к нагревателю у шахты Н-16. Теперь его обязанностью было устройство аккуратных ямок, куда саперы потом закладывали взрывчатку. На Н-16 было поставлено две команды под общим руководством пожилого старшины. Тот сидел на краю шахты, держа в руках чертеж, и время от времени занимался вычислениями с помощью круглой логарифмической линейки, висевшей у него на шее.

Либби только что закончил возиться с одним мудреной формы углублением для трехфазного направленного взрыва и поджидал саперов, когда вдруг поймал своими наушниками распоряжение старшины относительно величины заряда. Новобранец тут же нажал кнопку передатчика.

- Мистер Ларсен! Вы ошиблись!

- Кто это сказал?

- Это я, Либби. Вы ошиблись в величине заряда. Если такой взорвется, он разнесет и шахту, и нас вместе с ней.

Старшина, покрутив диски линейки, возразил.

- Зря волнуешься, сынок. Заряд рассчитан правильно.

- Не зря, сэр, - не мог угомониться Либби. - Вы умножили там, где должны были разделить.

- Ты когда-нибудь этим занимался?

- Нет, сэр.

- Закладывайте заряд, - обратился Ларсен к саперам.

И те принялись исполнять приказ. У Либби пересохло в горле, он глотнул и облизал губы. Он знал, что ему надлежит сделать, но не сразу смог преодолеть робость. В два неуклюжих прыжка Либби оказался перед саперами, вклинился между ними и вырвал провод из детонатора. Пока он трудился, над ним мелькнула тень, и опустившийся рядом Ларсен схватил его за руку.

- А вот этого уже не стоило делать, сынок. Прямое нарушение приказа. Я должен буду о тебе доложить. - И старшина принялся восстанавливать цепь.

Уши Либби сделались багровыми от смущения, но он снова произнес с отвагой загнанного зверя:

- Я обязан был это сделать, сэр. Вы ошиблись.

Ларсен, помедлив, скользнул взглядом по упрямой физиономии новобранца.

- Ладно. Хоть это и пустая трата времени, но мне не хочется держать тебя перед зарядом, которого ты боишься.

Капитан Дойл чувствовал себя в своих апартаментах как дома. Ноги его отдыхали на пульте, капитанский взор упирался в опорожненный стакан.

- Недурственное пиво, Блэки. Как думаешь, сможем мы сварить еще, когда наши запасы кончатся?

- Не знаю, капитан. Разве мы захватили дрожжи?