Марина Казанцева - Рушара

— Меня просто оскорбляет мысль, — проговорила Маргиана, — что всё это создано Рушером.

— Это вы так думаете. — отозвалась Аманда, то есть, Орнисса. — Рушер придумал во сне сумасшедшее место, как раз под стать своим фантазиям. А далее по не зависящим от него причинам все его нелепые выдумки стали реальны — что-то утвердило причинно-следственные связи в этом мире. И это не сила Рушера. Он ошибается. Его сила — только его фантазии. Он напридумывал себе сон, и только. Бросил в него идею, а Нечто её подхватило, реализовало, наделило свойствами, развило до логичного завершения. И процесс продолжается. Разве Рушер создал планету? Разве он создал Орнарту, Синниту, Себбиру? Его творение — синкреты. Он — вор. Это мое мнение.

— Для чего эти камешки? — спросила Маргиана, не желая спорить.

— Владыка Рушер забирает, — ответил ей монк.

— И что он с ними делает?

Никто не знал.

— А вы ещё собираетесь отдавать ему дань? — удивилась Маргиана, — даже сейчас?

— Нет, — сосредоточенно ответила Аманда, — это делается для меня. Я хочу с их помощью попасть во дворец на Рорсеваане. Там, под троном Рушера лежит моя Сила.

Маргиана летела обратно на Ларсари и всю дорогу думала, как добраться до всевидящего озера во дворце Рушера. Достигнуть его не проблема — с такой-то способностью к полету! Она даже нисколько не уставала, пока неслась на высоте птичьего полёта.

Уничтожить всевидящее озеро означало лишить Рушера возможности втираться во все их планы, лишить его легкодоступной информации. Если удастся, стоит попытаться убить и самого Рушера. Хотя, судя по рассказу Аргентора, этот подонок хорошо закрыт. Его не возьмёт даже молния, не только меч. Даже такой, как у Маргианы. Но, отказаться от попытки так сразу она не хочет. Осталось продумать, как подобраться к Рушеру.

Как он орал на весь Ларсари: ты ещё придешь ко мне, Маргарет! Не попадешься, а именно придешь! Зачем, спрашивается, она ему нужна с таким-то лицом? Маргиана отлично помнила, что платка тогда на ней не было. Она перестала стесняться даже Ааренса, до того им удалось всем убедить её, что она по-прежнему красива. И все-таки Рушер пожелал её видеть у себя.

Хотя, там у него Алисия, ставшая такой красивой. Настоящая Снежная королева. Выходит, он может менять внешность? Вернее, даже улучшать. Что ни говори, преображение Алисии — просто чудо. Выходит, он предлагал Маргарет вернуть прежнее лицо. А, может, даже улучшить по своему вкусу. Наверно, полагал, что она обрадуется такой перспективе и станет его подружкой. Подружкой такого могущественного волшебника — Рушера Единственного. Он ведь не знал еще, что Наяна приобретет Силу исцеления.

Как жалко, что они так поспешили с этим исцелением. Сейчас шрамы, которые приводили её в такое отчаяние, очень бы пригодились. Это был бы отличный повод явиться к Рушеру с видом побитой собаки и просить прощения. Это куда убедительнее, чем явиться к тому же Рушеру и просить себе новых нарядов.

В состоянии Ааренса ничего не изменилось, и то уже хорошо.

— Я стабилизировала его тело, как могла, — сообщила Наяна, — но, думаю, что в моем распоряжении нет средств, которые вернули бы его в реальное пространство полностью. Если только ещё одна Сила, пока не взятая Героем.

— Аманда пока не добыла свою Силу, — сообщила Маргиана, — она говорит, что её место под троном Рушера. Я лечу туда! Немедленно! Я попытаюсь взять ларец до того, как на Рорсеваан проникнет Фанта. Я думаю, она меня простит.

— Как ты войдешь в его дворец?! Тебя уничтожат!

— Нет, — Маргиана усмехнулась, — у меня есть личное приглашение от Владыки в его апартаменты. Только нужно раскрасить моё лицо синей краской, какой аллерсы красят кожи. А то они все зеркала побили на Ларсари. Я надену свою чадру, надо её отыскать. Прибуду к Рушеру с плачем и стану умолять сделать мне личико, как у Алисии.

— Что ж, бывает, что самые безумные планы дают непревзойденный успех. Я поняла это в последнее время. — задумчиво ответила Наяна. — Надеюсь, очень надеюсь, что тебе всё удастся.

— А ещё я собираюсь уничтожить всевидящее озеро. — пообещала Маргиана.

Она полетела немедля, не обращая внимания на то, что на Ларсари был день. Рушер, если взглянет в озеро, увидит её в любой темени, потому что при быстром полете она неизменно создает вокруг себя вихрь искр. Да и нет разницы, все равно необходимо как-то поговорить с ним.

Маргиана пролетала над океаном Аурусом. Её путь лежал на запад, через материк Марено и далее — через великолепный, изумительный Сиварус. К горам Рорсеваана.

На горизонте в лёгкой дымке заголубела россыпь бирюзовых бусин. Тысячи и тысячи прекрасных островков, рассыпанных у берега Марено. Голубые скалы на краю аметистовых песков поющей пустыни Импарр. Золотые волны катились из просторов океана и разбивались о конические голубые скалы пурпуровым и малахитовым прибоем. А ещё дальше уже сияли вершины белых гор Мзивара. Прекрасный, восхитительный Марено, нет сил миновать тебя!

Значительно правее с высоты полёта обрисовался острый мыс Фланнира — длинного полуострова, основание которого уходило далеко за горизонт. Фланнир от материка Марено отделяет мелкий залив Крабарри Ло. Это его аквамариновые воды сейчас видны в лёгком утреннем тумане. Там, на светлом берегу растут танцующие пальмы. Там живут орниты — народ Аманды Берг. Народ Орниссы.

Миновать Марено — это невозможно! — и Маргиана решила опуститься на Фланнир. Тем более, есть прекрасный повод — сообщить о благополучном прибытии Орниссы на Урсамму.

Она спускалась над заливом Крабарри Ло в вихре искр и пении воздуха, когда боевой металл орнитов пронзил её насквозь, а потом вернулся и пронзил ещё раз.

Маргиана падала, переворачиваясь в воздухе, как подбитая птица, стараясь из последних сил удержаться от удара о землю. Летать, как Синкрет, над материком орнитов оказалось смертельно опасно. Если бы она догадалась спросить Аманду, из чего сделаны её доспехи, этого не случилось бы.

Над южном побережье Марено была ночь — какая она обычно бывает в этом месте: освещаемая сияющими брызгами прибоя, и лунами, кружащими по небу по пересекающимся орбитам. Шёл тёплый дождь, пахнущий карамелью.

В пустыне Импарр, в незаселённой части континента, среди аметистовых песков и сияющих холодным голубым светом скал, открылся портал. Насыщенный влагой воздух разверзся, и на поющие пески ступили трое — двое мёртвых и один светящийся, как скалы Импарра, человек. Пространство восстановило свою целостность. Кондор огляделся.

Фантастический пейзаж — смешение цветов, сияние далёких гор, расплавленное золото прибоя. И непрерывный, слабый гул из океана, словно поют тысячи сирен. Ночное небо смотрит миллиардом ясных глаз. Далёкий свет их отражается в бесчисленности аметистовых песчинок, отчего бесценная сокровищница побережья мерцает, как потерянный браслет.