Марина Казанцева - Рушара

Решено было последовать этому совету, потому что сейчас важно найти способ быстро укрыть население архипелага внутри их же островов. Так они отправились на следующую гору. Ааренсу пришла в голову мысль: если Маргиане удалось голосом включить освещение, то, возможно, так же легко открывается и вход. Похоже, Рушер делал эти острова ещё в то время, когда конфликта с планетой ещё не было и в помине. Потом просто оставил преграду, чтобы жители зелёных гор не сумели проникнуть в помещения.

Ко всеобщей радости и удивлению, разгадка обнаружилась быстро. Лифт и в самом деле управлялся голосом. После нескольких проб нашлись нужные команды. Подъемник приходил в движение по слову «вниз!». Останавливался по кодовым словам. Они были разные. Он повиновался и слову «стой», и слушался команды «на такой-то ярус!», «подъем!», «наверх!», — это все воспринималось, только произносить надо с нажимом.

Внутри ярусов находились прозрачные перегородки. Это и в самом деле были лаборатории. На всех островах, во всех горах — везде однотипно устроенные помещения. Были высокие аквариумы, были огромные и совсем маленькие кюветы. Были термостаты. Много пространства, много света. Все в рабочем состоянии, и всё простаивало.

Никаких материалов не сохранилось. Все чисто и стерильно. Видимо, Рушер создал эти лаборатории с какой-то целью, а потом просто использовал в качестве островов для сибианов.

Ааренсу удалось вызвать к деятельности огромные панорамные экраны. Все увидели океан, по которому плыл архипелаг, и зелёные горы со всех сторон. Также обнаружились подъемники воды. Это оказались высокие, тоже прозрачные, полные струящейся воды, цилиндры, начинающиеся у пола нижнего яруса и уходящие в потолок яруса верхнего. Так, очевидно, доставлялась вода в бассейны, аквариумы, в лаборатории, а также на поверхность горы. Там вода растекалась на ручьи и питала растения.

Это была первая встреча со следами творческой активности Рушера. Всё поражало грандиозностью. Не здесь ли он выводил населявшие океаны существа? Рыб, гигантских эйчварсов — все странные и своеобразно красивые виды?

Вода, предположил Ааренс, собиралась из испарений — как-то сгущалась в тучи под днищем острова и перекачивалась в цилиндры. Понятное дело, для лабораторных работ требовалась чистая вода, не загрязненная биоматериалом.

Теперь, когда убежища для сибианов нашлись, пришла пора приступать к эвакуации. На каждой горе было снято ограждение. Жителям архипелага объяснили, как пользоваться подъемниками, и объявили спуск внутрь гор населения всего Зинтареса. Необходимо упрятать всех, забрать запасы пищи, необходимые вещи.

Это было отменное укрытие. По крайней мере, до тех пор, пока Рушер не догадается, куда подевалось население. А для того, чтобы думать ему было некогда, необходимо поискать новый способ уничтожения киборгов. Возможно, теперь он использует не бомбы, а что-то другое. И ещё неизвестно, что за оружие представляет собой дракон Муаренс — наверняка именно он возглавит набег на летающий архипелаг.

В тронный зал дворца на Рорсеваане давно никто не заглядывал. Делать там было нечего, потому что озеро перестало повиноваться, и трона больше не было.

Дыра в потолке мало беспокоила Рушера. Он, похоже, и забыл о ней. Он вообще был на диво хладнокровен. Это и удивляло Алисию. И беспокоило тоже. Что-то уж больно быстро он остывал после своих неудач, которых у него хватало. Владыка давно уже не спрашивал у неё совета, да и предложить было нечего. Она сама удивлялась: чего ради он терпит их с Моррисом. Разве что, ему доставляла некоторое удовольствие беседа с ними за едой. Но, в последнее время Рушер и за столом не появлялся — Фарид подсовывал ему еду в лабораторию.

Однажды Рушер, недовольный, что его оторвали от работы ради такой чепухи, как еда, проронил, что надо найти время подумать над новым метаболизмом. Это будет, как он высказался, гораздо рациональнее, чем всякий раз восполнять энергию за столом.

Теперь Алисия с Моррисом одни коротают время за пышными трапезами, где еда в горло не лезет. Красавчик небрежно ковыряется в тарелке золотой вилкой с алмазной инкрустацией и смотрит всё время куда-то в сторону. Задумчивость его не красит совершенно. Потом небрежно кидает салфетку и удаляется к себе, так и не сказав ни слова. Алисия остаётся одна. Напрасна высокая причёска, напрасны великолепные наряды.

А Фарид вообще пропадает все время на кухне, где чуть ли не спит. Или шатается со своими урзоями, весь в облаке цветочного аромата. Урзои его обожают. Похоже, он всем доволен.

Большую часть времени Алисия проводила в своих роскошных покоях. Рушер по-своему был щедр. Он отдал ей все залы, какие она пожелала, и больше ею не интересовался. Она бродила там — прекрасная королева Алисия. Красивая, как мечта айсберга. Делать было нечего. Занятий не имелось.

Раньше она хотя бы участвовала в совете. Им с Моррисом не запрещалось пользоваться всевидящим озером, и она часто рассматривала планету, как с высоты птичьего полета, так и в мелких подробностях.

Давно прошел восторг. Она более не любовалась зрелищем фантастически прекрасных океанов, удивительных обитателей континентов и дрейфующих островов. А потом, когда Озеро испортилось, это стало невозможно. Алисия заперлась в своих покоях, где умирала от скуки. Всё опротивело: и купаться в роскошном бассейне, и надевать наряды, которые все никак не кончались. Она валялась то в одной спальне, то в другой.

Был момент, когда она вдруг оживилась, решив заняться переоборудованием помещений по своему вкусу. Рушер молча вручил ей шарик Силы и забыл о ней.

Алисия упивалась творческим азартом, переделывая интерьеры, творя горы новых тканей, массу украшений, придумывая необыкновенные наряды и аксессуары. Потом и это надоело. Шарик плавал под потолками её помещений, как мыльный пузырь, который медлит лопнуть.

Чем занимался Моррис — неизвестно. Изредка он проходил мимо неё, когда она бродила по дворцу. Красавчик имел самый непроницаемый вид, его оставила обычная веселость. Больше Моррису некого было вводить в заблуждение.

Алисия вспоминала свое королевство. Как там было интересно. Были пиры, балы, охоты. Она занималась законотворчеством. Вокруг неё вертелась жизнь. Её обожали. Было, с кем пофлиртовать. Так интересно было соперничать со старой королевой! Даже пьянчужка Роланд вспоминался без раздражения. Так смешно становится, стоит лишь вспомнить, как он полетел вверх тормашками со своего насеста, когда придворные побежали за интересным зрелищем и свалили королевский трон. У бедняжки был такой удивленный вид, словно он внезапно проснулся и понял, что уже не король, а шут. Вот и она больше не королева, а дворцовый хлам, вроде никому не нужных урзоев. Впрочем, урзои хоть Фариду нужны.