Вильям Александров - Планета МИФ

Наконец я нащупал его. Отыскал в темноте запасной кислородный баллон, отвинтил трубку и стал дышать. Сознание прояснилось, но сил было мало. Я подтащил баллон к одному из наших, приложил трубку ко рту, зажал нос. Когда он зашевелился, я стал тормошить его, но он отбивался, что-то мычал, стонал: «Отпусти! Не хочу!»

Он не хотел просыпаться.

Но я все-таки заставил его открыть глаза, насильно поднял на ноги. Он дико озирался и все норовил снова лечь, досмотреть свой сон…

Наконец мне удалось вернуть его к сознанию, и он, шатаясь, как пьяный, побрел за мной.

Мы нашли скафандры первой двойки, надели на себя и кое-как пошли к кораблю.

Прежде всего включили вентиляцию. Потом снарядили авиетку. Положили в нее сколько могли баллонов с кислородом, подвезли туда, где лежали наши товарищи…

Взлететь с этой проклятой красавицы нам удалось лишь на третий день — люди никак не могли прийти в себя.

Уже на обратном пути, в полете, они стали рассказывать друг другу — кто что видел во сне.

Один рассказывал, что они прилетели в город влюбленных — там тоже повсюду росли пылающие багровым дурманные цветы и возле каждого из них целовались девушки и юноши.

Другой говорил, что был в храме поэзии — там звучала райская музыка и пели восхитительные песни.

— А вы? — спрашивали они меня.

— Я увидел свое детство, увидел, как листья плывут по воде, — говорил я им.

И они пожимали плечами.

Открытие доктора Бадалова, сумевшего классифицировать волновые колебания коры головного мозга разных людей и на этом основании разработать систему из пяти групп и методику определения этих групп, взволновало в свое время многих, вызвало ожесточенные споры.

Одни утверждали, что, подобно открытию групп крови, открытие психогрупп избавит человечество от многих неприятностей. Однако если значение открытия групп крови в основном ограничивалось сферой медицины, то открытие психогрупп будет иметь последствия гораздо более широкие, так как оно вторгается в область человеческих отношений.

На первых порах предсказывали особую роль, которую сыграет открытие доктора Бадалова при комплектовании изолированно действующих коллективов, то есть в первую очередь при комплектовании космических экспедиций.

Говорили, что при помощи аппарата Бадалова и пользуясь разработанными доктором таблицами, можно быстро и легко подобрать наиболее работоспособный, цельный коллектив, исключив из него слишком разнородные, несовместимые элементы.

По утверждению других, определение психогрупп может иметь какое-то значение при сугубо специальных исследованиях, но распространение этого метода в сферу, социальную может повлечь за собой множество ошибок с неприятными последствиями, так как в области человеческих отношений никакие приборы пока еще не могли заменить живого человеческого общения.

Бее эти споры были в разгаре, когда мне как-то вечером позвонил Аллан и весело сказал, что завтра, в десять утра, в Голубом зале ВКЦ доктор Бадалов будет демонстрировать преимущества своего метода при подборе состава космических экспедиций.

— Хотите присутствовать? — спросил он меня, И по боевому блеску его глаз на экране я понял, что завтра предстоит нечто интересное.

У меня, правда, были дела, но упускать такой случай было бы преступлением.

И все же я спросил:

— Скажите, Аллан, вы всерьез верите, что какой-то, пусть самый гениальный аппарат может подобрать вам спутников для полета лучше, чем это сделаете вы сами?

— А вот посмотрим, что он нам покажет — этот доктор Фауст, — так же насмешливо и задорно проговорил с экрана мой друг. — Ну как, приедете? Обещаю вам интересное зрелище…

— Приеду, — сказал я____ Обязательно.

И вот мы в огромном куполообразном Голубом зале ВКЦ. Бездонный голубой купол, созданный голографическим изображением, рождает полную иллюзию реального неба. Когда надо, оно становится вечерним, когда надо — ночным, и любой звездный участок появляется на нем.

В центре зала, на возвышении, меняющем по необходимости свою высоту, находится стол, рядом — два кресла. На столе — небольшой аппарат и шлем.

В круглом, амфитеатром поднимающемся вверх зале — весь цвет земной космонавтики — прославленные пилоты, учёные, исследователи.

Мы с Алланом заняли места где-то в десятом ряду — как раз на уровне демонстрационной площадки.

На возвышение поднялись двое — лысоватый старик с лицом Вольтера и высокий плотный человек атлетического сложения с могучей шеей и большими сильными руками.

— Вот это он и есть, — усмехнулся Аллан. — Доктор Фауст нашего века.

— А старик?

— Председатель Совета. Умнейший старик.

Председатель подошел к столику, чуть поодаль остановился доктор Бадалов.

— Прошу внимания, — негромко сказал Председатель, и зал мгновенно затих. Голос у старика был глуховатый, с хрипотцой, но акустическое устройство доносило его к каждому креслу так, как-будто он говорил рядом.

— Сегодня доктор Бадалов расскажет о сущности своего открытия и продемонстрирует его в действии, — продолжал Председатель в полной тишине. — Я попрошу отнестись к объяснению и к демонстрации опыта со всей серьезностью. Это не фокус, не цирк, как может показаться с первого взгляда, а научный эксперимент. Я знаю, многие из присутствующих относятся к идее комплектования при помощи системы, предложенной доктором Бадаловым, весьма скептически. Попрошу отбросить предубеждение, подойти к делу по научному объективно. От этого будет зависеть многое. Прошу вас, доктор…

Он пригласил Бадалова к столу, а сам осторожной старческой походкой стал спускаться вниз. И пока он спускался, в зале стояла такая же мертвая тишина. Он занял место в перлом ряду, сбоку.

Доктор Бадалов подошел к столу, провел ладонью по верхней крышке своего аппарата, потрогал ка-кие-то ручки, переложил шлем. Видно, он волновался, но когда заговорил, голос его — густой, басовитый — звучал уверенно и спокойно.

— Сущность моей идеи проста. Волновые колебания работающего мозга имеют общую природу у всех людей, но имеют и специфические различия, которые можно разделить на несколько основных групп. Условно эти группы я бы сравнил с диапазонами волк — длинными, средними, короткими и ультракороткими. Различия, правда, в другом, не в длине волн, а в их форме, в характере. Таких форм — великое множество, но по самым общим признакам они делятся на пять групп, причем законы взаимодействия таковы: лучше всего взаимодействуют одноименные группы, затем — соседние. Через одну группу взаимодействие слабое, через две, — то есть первая — четвёртая, вторая — пятая, — вообще отсутствует, а крайние, то есть первая и пятая, дают неожиданный эффект: иногда полное противодействие, иногда полное взаимодействие. Третья группа, стоящая посредине, взаимодействует со всеми, но лучше, разумеется, с соседними. Вот и вся премудрость.