Святослав Минков - Рассказ о бегонии

Жил ли в самом деле квартирант? Мир был чужд ему, до него не доходило ни одно событие, огромная пустота наполняла все его существо. Он знал только дорогу от дома до канцелярии, до дешевого ресторана и ветхой прачечной, куда отдавал в стирку белье. В праздничные дни он выходил на прогулку, но скоро опять возвращался в свою комнату, полагая, что может простудиться, если погуляет подольше. Этот необъяснимый страх простуды преследовал его неотступно — ему все казалось, что он стоит на сквозняке, что ему откуда-то дует. Единственным безопасным развлечением для него было бессмысленно и тупо наблюдать за высокой стеной с балконами и окнами противоположного дома, смотреть на парня со скрипкой, ждать терпеливо, когда тот погасит лампу, чтобы затем погасить и свою.

Однажды утром, когда он уходил на работу, в коридоре его встретила хозяйка и сказала, что вечером хочет уехать на несколько недель в провинцию к дочери. У дочери родился ребенок, и надо было помочь ей. Она просила его закрывать хорошенько дверь и завинчивать покрепче кран над раковиной на кухне.

Жилец остался один, точно выполняя поручения своей хозяйки. Надежно закрывал входную дверь и тщательно завинчивал кран над раковиной.

Так наступил день, когда произошло нечто необыкновенное. Было воскресенье. Отшельник сидел в своей комнате и готовил кофе на спиртовке, как вдруг совсем неожиданно в глубине коридора продолжительно и глухо дважды прозвенел звонок. Квартирант навострил уши. Звонили к нему. Кому бы он мог быть нужен? После стольких лет, значит, были все-таки люди, которые не забыли его! Разумеется, аккуратный человек встретил этот необычайный случай в своей жизни как нечто совершенно естественное, как будто звонок ежедневно звонил два раза. Он подошел к входной двери, выглянул сквозь занавеску. Снаружи никого не было. Он открыл дверь и увидел на пороге письмо. Нагнувшись, он поднял синий конверт: на конверте были написаны его имя, улица, номер дома.

Всякий другой на его месте остановился бы, немного удивленный полученным письмом, после того как в течение многих лет почтальон не звонил ему, чтобы вручить письмо; уловил бы неясную связь между собой и внешним миром, почувствовал бы легкий ток от этой таинственной цепи, которая связывает людей друг с другом даже в полном их одиночестве. Но этот человек словно был лишен чувства и мысли. Он спокойно вскрыл конверт, извлек из него сложенную бумажку и прочитал от начала до конца.

Письмо было от хозяйки. Она просила его поливать бегонию на окне в гостиной. На полочке над кухонным краном была белая кружка. В этой кружке и нужно было носить воду для поливки. Кроме того, хозяйка опять напоминала не забывать закрывать на замок входную дверь и завинчивать кран над раковиной на кухне.

В далеком провинциальном городке старая женщина не переставала думать о своем доме, о бегонии в гостиной, о белой кружке на кухне. Почему цветок нужно было поливать именно из этой кружки, а не из какой-нибудь другой посуды? Хозяйка не могла даже представить себе малейшего отклонения от ее повседневных привычек. Для нее мертвые предметы уже приобрели особенный смысл и предназначение, вросли в ее жизнь и сами играли в ней какую-то живую роль.

Не рассуждая, жилец пошел на кухню, взял белую кружку, наполнил ее водой и направился в гостиную.

Здесь, среди таинственных мелочей интимного музея со старыми семейными портретами, отшельник ступал словно в гробнице. Было тихо, на шкафу блестели два подсвечника, а напротив — часы с потрескавшимся циферблатом, в глубине холодно светило зеркало. Чем-то невыносимо безотрадным веяло от каждого предмета вокруг, опутывало невидимой паутиной всю комнату, скользило по лицам портретов, давило на листья бегонии, увядавшей за пыльными стеклами окна.

И потянулись ровные дни с бесконечно долгими часами и минутами. Жизнь в доме текла по-старому. У дверей других домов смеялись служанки, по лестницам бегали дети. Квартирант ходил как тень и заботливо поливал в гостиной бегонию, а за много километров от него пожилая женщина так же заботливо купала своего внучонка, начинавшего смотреть на мир удивленными глазами.

1939