Тим Хэй - Отряд скорби (Оставленные - 2)

Камера показала панораму сцены, на которой искали свои места два десятка религиозных лидеров всего мира. На каждом из них была национальная одежда.

* * *

Когда показывали, как архиепископ Мэтьюз направлялся к микрофону, Рейфорд услышал восклицание Хлои:

- Папа, там Бак! Посмотри, справа!

Она показала на репортера, который держался в стороне от остальных журналистов и балансировал на заднем краю сцены. Бак, казалось, пытался удержать равновесие. Дважды он оступался, но потом поднимался.

Когда Мэтьюз начал монотонно бубнить об интернациональной кооперации, Рейфорд и Хлоя все свое внимание сосредоточили на Баке. Казалось, что никто не обращал на него никакого внимания.

- Что там он достал? - спросил Рейфорд - Это какой-то блокнот или диктофон?

Хлоя внимательно присмотрелась и открыла рот от изумления. Она помчалась на кухню и вернулась со своим пирожным.

- Это у него пирожное! - воскликнула она. - Мы решили съесть наши пирожные вместе, в одно и то же время!

Рейфорд был в растерянности. Он только радовался, что он не съел вчера это пирожное.

. - Что... - начал было он, но Хлоя шикнула на него.

- Оно пахнет в точности, как вчера! - воскликнула она.

Рейфорд принюхался:

- Что пахнет, как вчера? - спросил он.

- Тише!

На их глазах Бак быстро, но спокойно открыл маленькую сумочку, почти незаметно, исподтишка вынул оттуда пирожное, поднес его ко рту и откусил кусочек Хлоя следила за каждым его жестом. Рейфорд заметил, что она одновременно улыбалась и плакала.

- Дурачки вы оба! - сказал Рейфорд и отправился в аэропорт.

* * *

Бак не представлял, видел ли его маленькую проделку кто-нибудь, кроме Хлои Стил. Что делает с ним эта девушка! Из высококлассного международного журналиста он превратился во влюбленного юнца, делающего глупости, чтобы обратить на себя ее внимание. Вместе с тем он надеялся, что внимания окружающих это не привлекло. Вообще-то, мало кто мог заметить человека в углу телевизионного кадра. Ему казалось, что даже Хлоя могла смотреть на экран и не увидеть его.

Значительно важнее его шалостей были события, развернувшиеся на заседании, которое поначалу было весьма похоже на обычную международную говорильню. Но затем - то ли благодаря обещанию поддержать кандидатуру Мэтьюза, то ли благодаря своей поразительной способности всех очаровывать Николае Карпатиу удалось добиться того, что религиозные лидеры разработали предложения невероятной значимости.

Они провозгласили не только стремление к сотрудничеству и терпимости по отношению друг ко другу, но пошли гораздо дальше, объявив об образовании совершенно новой религии, в которую вошли основные догматы каждой из них.

- Это может прозвучать невероятно для преданных членов каждой нашей религии, - заявил Мэтьюз. - Но здесь мы все, каждый из нас, пришли к полнейшему единогласию. Сами по себе наши религии в прошлом нередко порождали борьбу и кровопролития во всем мире, подобно правительствам, командующим вооруженными силами. Начиная с этого дня мы объединяемся под знаменем веры мирового сообщества. В нашу эмблему войдут священные символы всех представленных здесь религий. Верим ли мы в Бога как в реальную личность или как в понятие - Он во всем, над всем и вокруг всего. Бог в нас. Бог - это мы. Мы - это Бог.

Когда перешли к вопросам, многие дотошные религиозные обозреватели обрушили на оратора град вопросов:

- Что произойдет, например, с руководством Римско-Католической церкви, нужен ли будет в таком случае папа?

- Мы проведем выборы папы, - ответил Мэтьюз. - Мы предполагаем, что во всех остальных религиях назначение лидеров будет осуществляться обычным для них способом, но эти лидеры будут служить вере мирового сообщества. Предполагается, что они будут поддерживать в своих адептах преданность этому великому делу.

- Есть ли хоть один значительный догмат, по которому вы все пришли к согласию?

Этот вопрос был встречен смехом всех присутствующих. Мэтьюз предоставил отвечать на него Растафаряну, который сказал следующее:

- Конкретно мы убеждены в двух вещах, во-первых, человечество по своей природе добродетельно, во-вторых, исчезновения - это своего рода религиозная чистка. В некоторых религиях исчезло очень много людей, в других - немного, во многих не исчез никто. Но тот факт, что в каждой религии остались очень многие, доказывает, что никакая из них не является лучшей. Мы будем терпимы ко всем, исходя из убеждения, что остались лучшие из нас.

Бак прошел вперед и поднял руку.

- Камерон Уильяме, "Глобал уикли", - начал он. - Вопрос к господину у микрофона, или к господину Мэтьюзу, или к кому угодно. Каким образом догмат о фундаментальной добродетельности человечества согласуется с идеей, что были отсеяны порочные? Почему им не была присуща фундаментальная добродетельность?

Не нашлось ни одного желающего ответить. Растафарян посмотрел на Мэтьюза, который мрачно уставился на Бака, явно стараясь не показывать раздражения, но не в состоянии скрыть, что он попал в ловушку.

Наконец, микрофон взял в руки Мэтьюз.

- Мы собрались здесь не для того, - сказал он, - чтобы обсуждать вопросы теологии. Лично я принадлежу к числу тех, кто считает исчезновения чисткой. Фундаментальная добродетельность является общим знаменателем всех, кто остался. В самой высшей степени эта фундаментальная добродетельность присуща не кому иному, как генеральному секретарю ООН Николае Карпатиу. Приветствуем его!

Религиозные лидеры на сцене дружно встали, аплодируя.

Аплодисменты также раздались и среди представителей прессы. Впервые Бак осознал, какое большое количество публики столпилось позади журналистов. Он не мог видеть их из-за яркого света прожекторов и не слышал их, пока не появился Карпатиу.

Карпатиу повел себя мастерски, отдав должное руководству этого экуменического собрания и поддержав эту "историческую, совершенную идею, время которой уже давно наступило".

Он затронул несколько вопросов, в том числе о восстановлении еврейского Храма в Иерусалиме.

- Я рад сказать вам, что это произойдет. Как известно многим из вас, деньги для этого собирались в течение десятилетий, а заготовка частей Храма проводилась уже в течение нескольких лет по всему миру. Как только реконструкция начнется, ее завершение не заставит себя ждать.

- А что произойдет с исламским храмом?

- Я рад, что вы задали этот вопрос, - сказал Карпатиу, а Бак подумал, не сам ли он организовал его. - Наши мусульманские братья согласились перенести не только святилище, но и сам священный камень в Новый Вавилон, предоставив евреям возможность восстановить их Храм на том месте, где, как они считают, он был изначально.