Игорь Минаков - Операция «Вирус»

Разумеется, в тот момент я ни о чем таком не думал. Сидел и пялился в проплывающие на мониторе символы декодировки. Наконец открылся текст. Смысл заголовка до меня дошел не сразу, а когда дошел, я спешно прокрутил колесико «плавающего» манипулятора назад и перечел:

«РЕКОНСТРУКЦИЯ БИОСОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ ОСТРОВНОЙ ИМПЕРИИ».

Ну и ну!.. В смысле, массаракш! Вот чем скромные выученники доктора Бромберга занимаются на досуге, подумал я, вчитавшись в подзаголовок: «По материалам специальной экспедиции Департамента науки». Эдакий меленький, невзрачный, набранный восьмым кеглем текстик. Знаю я, что означает словосочетание «специальная экспедиция». Департамент науки Страны Отцов — хорошо законспирированное ведомство, созданное титаническими усилиями Рудольфа Сикорски и, как видно, отнюдь не захиревшее после его окончательного отбытия на Землю. Новая власть, воцарившаяся в Стране после свержения Неизвестных Отцов, не побрезговала некоторыми из их методов. Да, президентом стал Вепрь, но в его администрацию вошло немало тех подпольщиков, которые считали, что в хороших руках излучатели не столько зло, сколько благо. Тем более что базовые элементы конструкции излучателей не только самовосстанавливаются, но и самовоспроизводятся. Попробуй удержись от применения этой дармовой технологии, когда речь идет о власти… Короче говоря, новые Отцы — тот еще гадюшник, невзирая на высокие принципы и громкие слова о свободе и правах граждан. Посему нет ничего удивительного в том, что «Специальная экспедиция» на самом деле была сложнейшей рекогносцировкой, в которой участвовали сотни людей. И не меньше половины из них должны были костьми лечь, чтобы в отчетах появились те крохи достоверных данных, на основании которых и была создана эта реконструкция. Я представил, как это все выглядело. Как минимум три группы должны были пересечь океан, отделяющий Островную Империю от материка, — основная и две вспомогательные. Основная вела себя тихо, стараясь не привлекать внимания даже дикарей-людоедов. Вспомогательные, напротив, всячески демонстрировали свое присутствие на вражеской территории. Устраивали диверсии, шли почти в открытую. Смертники. Камикадзе. Божественный ветер. Вряд ли кто-то из них выжил…

На миг мне показалось, что буквы в тексте документа наливаются кровью, но то был лишь естественный красноватый отсвет, который давала оптроника. Отогнав призраки незнакомых мне камикадзе, я принялся читать. Вернее, продираться. «Реконструкция» вовсе не предназначалась для чайников. Высшая биосоциология, помноженная на высшую же экспериментальную историю. Я тупо разглядывал некую стереометрическую проекцию количества вырабатываемой на душу населения энергии на общую площадь Островной Империи, когда открылась дверь и вошел доктор Бромберг в черном строгом костюме.

— А, это вы, юноша! — обрадовался он. — А я-то думаю, кому еще здесь мог понадобиться? Ну как, ознакомились с брошюрой?

Я изобразил восторг, на мгновение воскресив «мелкую комконовскую сошку».

— Конечно, доктор Бромберг! — выпалил я. — Разве могло быть иначе? И у меня появились вопросы…

Я даже не соврал. У меня появилось множество вопросов. Например, такой: сколько работников обоих КОМКОНов числятся в приверженцах вашего учения? Ничего подобного я, разумеется, спрашивать не стал.

— Они и должны были у вас появиться, молодой человек, — важно ответствовал старикан. — Если ваше серое вещество еще не совсем закоснело в этих стенах.

Интересно, а что, собственно, делали вы в стенах учреждения, которое на дух не переносите?

— Если не возражаете, доктор Бромберг, — сказал я тоном, «сошкам» не свойственным, — мне бы хотелось услышать ответы на эти вопросы.

— Именно сейчас? — поинтересовался Бромберг. — Помилуйте…

— Да, — не помиловал я. — И не только по поводу брошюры.

Начальственная интонация в моем голосе не могла не покоробить криптоисторика, но он то ли сделал вид, что подобный тон ему не в новинку, то ли и вправду был не прочь поделиться высшим знанием с «новообращенным». Во всяком случае, Бромберг кинул небрежный взгляд на часы и пробормотал:

— Пожалуй, минут пятнадцать у меня есть.

Я предложил ему кресло. Бромберг неспешно опустился в него, вольготно откинувшись на широкую спинку и водрузив ногу на ногу.

— Ну-с? — сказал он. — Я вас слушаю.

Но я не торопился жадно вопрошать. Словно не зная, с чего начать, я стал щелкать манипулятором, без всякого смысла гоняя текст вверх-вниз. Наткнулся на раздел статистики. И сразу забыл о своем посетителе. «Результаты выборочного тестирования: реакция испытуемых на А-излучение положительная». Ну да, что за экспедиция да без излучателей… Ага, выродки, значит. Ну, выродки есть везде… Впрочем, что же получается, все испытуемые оказались выродками? Примечание: «Выборку не следует считать репрезентативной». Ну да, ну да, а десанты отражать при помощи передвижных излучателей, как известно, — единственно надежный способ обороны прибрежных районов. Не станут же экипажи белых субмарин формировать из одних только выродков? Следовательно, Империю населяют выродки… Массаракш…

Бромберг возмущенно заерзал в кресле, и я обратил на него затуманенный взор.

— Собственно по брошюре вопрос у меня лишь один, доктор Бромберг, — сказал я. — Кто, по вашему мнению, помог Репнину совершить путешествие во времени? Ведь насколько мне известно, законы физики запрещают подобные перемещения, а между тем «казус Саула», как говорится, имел место быть.

Доктор Бромберг самодовольно усмехнулся, сложил руки на животе и, барабаня холеными пальцами по тетраканэтиленовым полам пиджака, изрек:

— Надо полагать, те, для кого время не анизотропное шоссе, молодой человек.

— То есть Странники?

Доктор Бромберг ограничился солидным кивком. Но мне этого было мало.

— Подробнее, если можно.

— Можно и подробнее, — согласился он. — Странники повелевают не только пространством, но и временем. Отсюда все эти фокусы с возникновением и исчезновением спутников, подземных убежищ и даже целых народов. Возьмем хотя бы наш саркофаг с подкидышами. Группа Фокина определяет срок его постройки в сорок — сорок пять тысяч лет, но это в нашей системе исчисления времени. В системе времяисчисления Странников саркофаг мог быть построен перед самой высадкой Следопытов, или только вчера, или будет построен через миллион лет. Вы меня понимаете? — Бромберг прямо-таки лучился самодовольством.

— Понимаю, — кивнул я. — Только все это абстракции. Абстракции за руку не схватишь. Нет ли у вас, доктор, чего-нибудь более конкретного?

— Ну-у, — железный старец тряхнул черными локонами, — у меня всегда есть в запасе пара слов. Если принять во внимание гипотезу о том, что наш пресловутый саркофаг предназначался для новой землеподобной грядки, то не все ли Странникам равно, когда эта рассада будет высажена? Им торопиться некуда. У них, в отличие от нас с вами, впереди вечность. Наша же проблема заключается в том, что мы воленс-ноленс вмешались в чужой эксперимент и вот теперь расхлебываем. Вы согласны со мною, молодой человек?