Зенна Хендерсон - Что-то блестящее

- Нет, нет! - Я попыталась проглотить нацепленный на вилку кусочек. - Миссис Кливити...

- Да? - Голос у нее был тусклый, слова тяжело скатывались с языка.

- Почему вы спросили меня насчет темницы?

- Темницы? - Она медленно замигала. - Я спрашивала тебя насчет темницы?

- Кто-то спрашивал... мне показалось... - забормотала я, снова робея.

- Это приснилось. - Миссис Кливити положила вилку и нож на свою тарелку. - Это тебе только приснилось.

Я не была уверена, стоит ли идти к миссис Кливити вечером: в тот вечер должен был вернуться ее муж. Но миссис Кливити встретила меня приветливо.

- Не знаю, когда он приедет, - сказала она. - Возможно, только утром. Если он вернется рано, ты сможешь уйти ночевать домой, а свои десять центов все равно получишь.

- О нет, - возразила я, твердо помня наставления ма. - Я не могу взять деньги, если не буду здесь ночевать.

- В подарок, - пояснила миссис Кливити.

Мы продолжали сидеть друг против друга до тех пор, пока молчание между нами не стало невыносимым.

- Раньше, - сказала я, хватаясь за волшебное слово, которым мы побуждали ма к рассказам, - раньше, когда вы были маленькой...

- Когда я была маленькой... - Миссис Кливити машинально потирала колени. - Другое Когда. Другое Где.

- В прежние времена, - настаивала я, - тогда все было по-другому?

- Да.

Я уселась поудобнее, узнав тон, свойственный воспоминаниям.

- Когда вы молоды, вы совершаете всякие безумства. - Она тяжело навалилась на стол. - Делаете то, чего не должны делать. Когда вы молоды, вы идете на риск. - Я вздрогнула, когда она вдруг перегнулась через стол и схватила меня за руки. - Но я ведь молода! Три года - не вечность... Я молода!

Я высвободила одну руку и пыталась оторвать ее стальные пальцы от другой.

- О! - Она отпустила меня. - Прости. Я не хотела сделать тебе больно.

Она села на место и поправила спутанную кудель волос.

- Послушай, - заговорила она, и ее голос зазвенел серебром. - Под всей этой... под этим грузом прежняя я... Мне казалось, я смогу привыкнуть ко всему, разве могла я подумать, что они всунут меня в такое... - Она дернула обвисшее платье. - Не в платье! - вскричала она. - Платье можно снять. Но вот это... - Ее пальцы впились в рыхлое плечо с такой силой, что плоть выдавилась бугорками между ними. Вот это... Если бы я знала что-нибудь о настройке, - продолжала она, - может статься, мне и удалось бы их отыскать. Быть может, я смогла бы их вызвать. Быть может...

Плечи у нее поникли, веки тяжело опустились на потухшие глаза.

- Все это кажется тебе бессмыслицей, - медленно произнесла она прежним хриплым голосом. - Тебе я показалась бы старой даже Там. Тогда нам представлялось, что это лучший способ провести отпуск да еще и помочь в исследованиях. Но мы очутились в ловушке.

Она начала считать по пальцам, бормоча про себя:

- Три года Там, но здесь... трижды восемь... - Она чертила по столу толстым указательным пальцем, низко наклоняясь к старой, вытертой клеенке.

- Миссис Кливити! - В наступившей тишине мой голос испугал самое меня, но я почувствовала то возбуждение, какое иногда охватывает вас, когда игра вдруг становится реальностью. - Миссис Кливити, если вы потеряли что-нибудь, быть может, я могу поискать вместо вас.

- Прошлый раз ты не нашла, - сказала она.

- Чего не нашла?

Она тяжело поднялась со стула.

- Давай поищем снова. Всюду. Они наверняка смогут найти дом.

- Но что же мы ищем? - спросила я, принимаясь за осмотр плиты.

- Узнаешь, когда увидишь, - ответила она.

Мы искали по всему дому. Сколько тут было замечательных вещей! Одеяла, целые, совсем новехонькие, даже одно запасное, которое им вовсе не было нужно. И полотенца, и махровые мочалки в тон к ним. И тарелки без трещин, все одинаковые. И стеклянная посуда - настоящая посуда, а не банки. И книги. И деньги. Хрустящие, новенькие бумажки в коробке в нижнем ящике комода, в коробке под стопкой запасных наволочек. И платья, много-много платьев. Все они, правда, велики для любой из нас, но мой опытный глаз уже видел, как переделать то или другое, чтобы все мы могли одеться как богачи.

Я вздохнула, когда мы наконец сели, устало глядя друг на друга. Подумать только - имея так много всего, искать еще что-то! Время было позднее, пора ложиться спать, а у нас после всех стараний были только грязные руки да боль в спине.

Прежде чем надеть пижаму, я выбежала во двор, в душевую, боязливо сполоснула руки под холодным душем и, возвращаясь в дом, все время трясла ими, чтобы они просохли. Ну вот, мы перевернули квартиру вверх дном, но нигде не нашли того, что искала миссис Кливити.

В спальне я начала шарить под кроватью в поисках пижамы, и мне снова пришлось лечь ничком, чтобы найти свой пакет. В суматохе мы засунули его между двумя картонками. Я проползла подальше под кровать п попыталась отодвинуть картонки, чтобы вытащить пакет. Он разорвался, из него выпала пижама, я зажала ее в сгибе локтя и начала выползать обратно.

И вдруг весь мир взорвался, превратившись в яркий свет; он трепетал, пульсировал, плескал сиянием в мои пораженные глаза, пока я не догадалась зажмуриться и не увидела под сомкнутыми веками яркие пятна.

Потом я сделала над собой усилие и вновь открыла глаза, но тут же отвернулась и смотрела только краешком глаза, пока не привыкла к блеску.

Между картонками виднелось отверстие, словно окошко, но маленькое-маленькое, и оно открывалось в страну чудес, о которых рассказать невозможно. Краски, для которых нет названия. Чувства, рядом с которыми лунный свет в ветреную ночь кажется пригоршней пыли. Я почувствовала, как слезы, обжигая глаза, заструились по щекам - не знаю, от блеска или от восторга. Я смигнула их и все смотрела, смотрела...

Там, в этом блеске, виднелись какие-то фигурки. Они высовывались в окошко, манили к себе и звали - серебристыми сигналами и серебристыми звуками.

"Миссис Кливити! - подумала я. - Что-то блестящее!"

Я бросила еще один долгий взгляд на сияющие фигурки и на деревья, которые были точно музыка по краям дороги, и на траву, которая была точно вечерняя песня нашей травы под ветром, - последний, последний взгляд - и начала выбираться наружу.

Я с трудом встала, крепко держа в руках пижаму.

- Миссис Кливити!

Она сидела у стола, грузная, как груда кирпича, и ее расплывшееся лицо под спутанными волосами было очень печальным.

- Да, детка.

Она едва слышала себя самое.

- Там что-то блестящее... - сказала я.

Ее тяжелая голова медленно приподнялась, незрячее лицо повернулось ко мне.

- Что такое, детка?

Я почувствовала, что пальцы у меня впились в пижаму, жилы на шее напряглись, а под ложечкой словно что-то сжалось.

- Что-то блестящее! - Мне казалось, что я кричу. Она не шелохнулась. Я схватила ее за руку и чуть не вытащила из кресла. - Что-то блестящее!