Алексей Ефимов - На землях рассвета

— Есть что-то, чего ты хочешь — и не решаешься мне рассказать. Поверь мне, я это чувствую. И это «что-то» не очень для тебя приятно. Я прав?

Найко вздрогнул — он понятия не имел, как Охэйо догадался — но молчать и дальше было бы уже просто стыдно. Он рассказал все — это не заняло много времени.

Охэйо выслушал очевидную ахинею с серьезным и деловым выражением лица — а потом рассмеялся.

— История дурацкая и я бы много чего сказал на ее счет… но тебе еще повезло. Мои сны были куда гаже. Но начались в то же время. Я такой же, как ты. Поэтому-то нас и притянуло друг к другу.

Какое-то время Найко ошалело смотрел на него. Его сердце билось так часто, что, казалось, вот-вот выпрыгнет.

— Но… но что все это значит? Неужели мы все умрем?

— Когда-нибудь — обязательно. Вопрос лишь в том, когда и отчего. — Охэйо встал и потянулся. — Знаешь, будущего не существует. Его нельзя предсказать с точностью неизбежности. Только…

— Только — что?

Охэйо отошел на несколько шагов и повернулся к нему, сунув руки в карманы. Сейчас он смотрел на него молча, очень спокойно. Найко вдруг охватило волнение — его мир разомкнулся и он чувствовал, что сейчас узнает нечто очень важное.

— У Реальности существуют варианты — как все могло бы быть — и в каждом из них живем мы. Или умираем. А люди ведь хотят жить, Найко. И их сознания не навечно привязаны к плоти. Они пытаются вырваться туда, где живут их… варианты — и иногда это получается. Тогда-то мы и видим… такие сны.

— Значит, я видел как мог бы умереть — восемь лет назад? И на самом деле ничего не случится?

— Ты видел свою смерть. И я. И Вайми. И еще несколько… моих друзей. Это обычное правило большинства — если что-то случается с другими, оно случится и с тобой. Во всех возможных Реальностях идет война с Мроо — она идет и в нашей. Только их оружие совсем не такое, как у нас…

— А какое? Черного цвета?

Охэйо рассмеялся. Он явно ждал похожего вопроса.

— Оружие — это странная вещь, — начал он, опершись плечом о стену. — Я вот не люблю отрубленные руки и ноги, дырки в башке и обугленную кожу, свисающую лохмотьями. А вот творящие все это штуки мне нравятся. Да и почти всем — по крайней мере, из мальчиков. Пожалуй, ни у кого при виде, скажем, пистолета, не встанет в глазах умирающий парень, зажимающий разорванный пулями живот, ничья рука не дрогнет от омерзения, как от орудия пытки, хотя это, в сущности, одно и то же. Конечно, кое-к-кому и они преотлично подходят — да и если дело дойдет до моей шкуры, я забуду о всяких отвращениях. Но развитие оружия шло в направлении удаления жертвы от убийцы, разрыва между ними материальной связи — и вот это уже мне не нравится. Как-то, страдая от скуки, я разделил все оружие на пять видов по ступеням этой неприязни.

Первый вид — это оружие, ставшее непосредственным продолжением руки. Дубина, меч… на этом его развитие прекратилось, и оно превратилось, скорее, в символ оружия. Второй вид — оружие, которое бросают в цель, как камень или ручную гранату. Третий — оружие метательное, то есть луки, арбалеты, пулеметы, торпедные орудия, ручные и восьмиколесные ракетницы, а также и бомбардировщики. Но и тут нужно, во-первых, видеть врага, во-вторых, обязательно попасть в него — да и даже пятитонная бомба не разнесет и паршивой горушки. Ядерное оружие, правда, сносит горы и города и наиболее дешево, если брать соотношение стоимости к разрушительной силе…

— Зато опасность радиации, и, главное, ее неизбирательность превращают его применение в весьма мучительный способ самоубийства, — хмуро сказал Найко.

— Так было. Теперь появились магнетронные бомбы, энергия ядерного распада в которых выделяется, в основном, в виде магнитного поля. Оно выстраивает спины атомов в направлении силовых линий, тормозит их движение — и после исчезновения поля температура падает почти до абсолютного нуля. Радиус поражения одного такого заряда достигает сотен миль, но это оружие Судного Дня. Конечно, любую вещь можно использовать с умом, а можно — без ума… Четвертый вид — оружие направленной энергии, наподобие современных синхротронных орудий. Здесь средством разрушения служит свет или более мощные виды излучений. Пятый вид, к которому я так долго подбирался — это оружие косвенное, для которого непосредственный контакт с врагом совсем не нужен…

— Что это такое? Газ?

— Скажем так: изменения окружающей среды. Необязательно драться с врагом. Можно написать на него донос. Можно выжечь посевы на его поле. Существуют миллионы способов причинять вред тем, кого ты даже в глаза не видел. В большинстве все это способы… дикие. Но есть способы научно обоснованные, систематизированные, производимые с помощью гигантских… скажем так, механизмов. Оружием здесь является изменение самой Реальности.

— Такого оружия не бывает, — перебил Найко.

— Я просто фантазирую. Разве нельзя? Мне просто снятся разные занятные вещи…

— И нам угрожает такое изменение?

— По-видимому — так.

— Когда? Какое?

— Понятия не имею. Скоро. Если бы я знал, что именно случится — то разговаривал бы не здесь и не с тобой. Не много толку от предупреждения всего лишь быть начеку… Но кое-что я все же понял: изменение Реальности — средство исключительное и прибегать к нему можно очень редко, может быть, раз в тысячи лет. Слишком велико… сопротивление. И Мроо не смогут сделать так, чтобы, например, все люди умерли. Скорее, они заставят всех нас сражаться с изменившимся миром, но те, кто выживут, смогут… подняться выше.

— Но что именно произойдет?

— Даже ОНИ вряд ли знают, что именно у них получится. Я чувствую угрозу, но не вижу ее. Все это ужасно смутно, Найко. Ничего такого, что я мог бы положить на стол командованию ВКС. Мы и так уже готовы к Вторжению, насколько это только возможно. Сделали все, что в человеческих силах. Не знаю только, будет ли их достаточно. Может, и нет. Но рои Мроо уже много лет находятся в нашей системе. Пока они не делали никаких попыток напасть и в обозримом будущем едва ли на это осмелятся. Наша оборона… вполне надежна.

Найко поежился. Узнать, что самый страшный враг человечества уже так близко, под одним солнцем с ним…

— Но почему нам не сообщают об этом?

— Найко, не глупи. Радости эти знания никому не принесли — а вред могут нанести огромный. Без какой-либо пользы. Любой умный человек и так поймет, почему к Джангру вдруг перестали летать…

Юноша обиженно прикусил губу. Об этом он и сам мог бы догадаться.

— Тогда почему эти сны начались так… внезапно?

Не глядя на него, Охэйо сбросил сандалии и сел за стол, уткнувшись лицом в руки. Сейчас Найко видел не принца, а просто парня, уставшего размышлять над вещами, которые ему не нравились.