Алексей Ефимов - Последние ворота Тьмы

— Это здесь. Кажется, та дверь…

В коридор хлынула волна тугих шлепков. Через несколько секунд показался рой пластиформов — они неслись к ним, отскакивая от потолка и от пола, словно сюрреалистические светящиеся мячи.

Охэйо торопливо коснулся тлеющей на стене звездочки. Тонкие стальные плиты разошлись с коротким резким свистом, открыв просторную комнату, облицованную гладким мрамором, залитую холодным искусственным светом, пустую. Едва они ввалились внутрь, плиты сомкнулись.

Лэйми бессильно привалился к стене. Сердце прыгало где-то у горла. Как хорошо ещё хотя бы немного пожить…

На дверь обрушились мощные, глухие удары. Пластиформы были достаточно умны, чтобы понять, куда скрылась их добыча. Если они догадаются нажать кнопку…

— Леры были идиотами, — сказал Охэйо, часто дыша. — Сначала эти окаянные твари, теперь вот это. Знаешь, что будет, если в пластическом поле произойдет слияние пластиформа и живого существа? Все, кто побывал под Генератором, сохраняют свое сознание полностью. Пластиформы, сами по себе, не могут управлять машинами. Но если возникнут гибриды, Вьянтаре даже Бог не поможет — и нам тоже.

— Дай мне кинжал, — попросил Лэйми. — Я, по крайней мере, не ранен.

— К черту подвиги. Нам надо сойти вниз.

Повернув плоскую ручку на стене, Охэйо открыл маленький люк из белой стали. Лэйми увидел узкий зеленоватый экранчик; на нем в четыре ряда выстроились непонятные символы. Едва пальцы Охэйо пробежали по ним, в центре комнаты бесшумно поднялся мраморный квадрат полуметровой толщины; его подпирали четыре блестевших маслом стальных колонны, похожих на пушечные стволы. Под ними был другой квадрат — тоже из гладкой белой стали, шириной всего метра в два.

— Откуда ты знаешь код? — спросил Лэйми.

— ОНИ переслали мне его, — рассеяно ответил Охэйо. — Вместе с сообщениями. Хотели, чтобы я был здесь.

Он спрыгнул на плиту, дав знак Лэйми следовать за ним. В окаймлявшей её темной стали был второй маленький люк, под ним — такой же экранчик. Охэйо вновь набрал код, уже другой. На сей раз его движения были медленными, словно во сне, и сопровождались негромким попискиванием — должно быть, он делал что-то неправильно. Он повторял всё сначала — несколько раз — и ничего не добился.

— Забыл… — прошептал он, опершись ладонями о кромку. — Всё вылетело из головы, когда… — он прикусил губу и вновь начал набирать код с мрачным упорством.

Плита мягко пошла вниз, скользя, как поршень, в гладкой белой шахте. Подняв голову, Лэйми увидел, как верхняя крышка вернулась на место и свет погас.

Спустившись всего метров на десять, они вышли в короткую пустую галерею, залитую ярким белым светом. Едва они сошли с плиты, та поднялась на стальных опорах, наглухо закрыв проем в потолке. Она тоже была толщиной в добрых полметра и на её боку Лэйми заметил ряд запорных цилиндров. Он с облегчением перевел дух: прежде, чем верхняя крышка опустилась, он услышал резкий звук открывавшейся двери. Они разминулись со смертью на какие-то секунды. Если бы Охэйо не смог…

При этой мысли Лэйми затрясло. Охэйо сел у стены и, казалось, задремал. Глаза его были закрыты.

— Что с тобой? — тревожно спросил Лэйми.

— Голова кружится, — тихо ответил Аннит. — Очень хочется пить. И больно. Мне надо лишь немного отдохнуть. Будь добр, помолчи.

Он сидел неподвижно примерно пару минут. Лэйми напряженно слушал тишину. Сверху доносились какие-то звуки — столь неопределенные и слабые, что он сомневался, действительно ли он их слышит. Неожиданно Охэйо поднялся — как поднимается очень усталый человек. Лицо у него было ничего не выражающее, сонное.

— Лэйми, пошли. Я не знаю, сколько ещё продержусь. У меня внутри всё теплое…

В конце галереи был единственный проем, перекрытый гладкими монолитными плитами. Они раздвинулись, едва Охэйо подошел к ним, открыв просторную, ярко освещенную комнату, облицованную полированной сталью; в ней стояла белая платформа с трубчатыми перилами. Охэйо пошел к ней, опираясь ладонью о стену, но споткнулся и упал бы, не поддержи его Лэйми. Обхватив друга, он потащил его вперед. Охэйо оказался неожиданно тяжелым. Осторожно опустив его на пол, Лэйми заглянул за край платформы. Под ним были сходившиеся в точку стены шахты с двумя рядами убегающих в бездну огней. У него закружилась голова.

— Лэйми, ты пользовался лифтом, — тихо сказал Охэйо. — Надеюсь, разберешься сам. Только не тяни…

На перилах у входа Лэйми увидел маленький пульт с несколькими кнопками; думать тут было не над чем. Платформа заскользила вниз, сначала медленно, потом всё быстрее, пока вихрь воздуха, вырывавшийся между её краями и стеной шахты, не стал жестким. Ровный свистящий звук вскоре дополнился сердитым гудением. Лэйми смотрел вверх, на стремительно убегающий квадрат потолка — тот стал уже совсем крошечным.

Вдруг его словно окунули в смолу. И лифт тоже — торможение оказалось столь резким, что Лэйми невольно сел на пол. Чудо всё же случилось.

Они снова были под Зеркалом.

Когда платформа остановилась окончательно, Лэйми увидел пустой белый коридор, — шагов через сто тот упирался в тупик. Хотя они спустились на глубину полумили, здесь было прохладно.

За его спиной засмеялся Охэйо — тихий, счастливый смех. Обернувшись, Лэйми увидел, как он водит пальцами по мышцам живота. Никаких следов раны. Никакой крови. Ничего. Зеркало Мира исцеляло раны мгновенно — у тех, кто вырос под ним, позволив ему запомнить строение их тел…

— Это было, как сон, — сказал Аннит неожиданно хмуро. — Один я и другой я. Не могу поверить, что мог так перетрусить. Я ничего не соображал. Прости меня, Лэйми…

— Почему? За что? — глаза Лэйми не отрывались от его лица.

— За то, что я бил тебя тогда, за что же ещё? Ты так испугался…

— Не за что. Я это заслужил.

— Едва ли, — Охэйо поднялся и застегнул куртку. Дыра от пули в ней осталась, но крови вокруг не было. — Когда рана исчезла, я ничего не почувствовал. Это было как взрыв. Одно короткое мерцание. И всё. Сколько же ОНИ положили труда, чтобы создать такую Реальность… тут нужны миллионы лет, Лэйми. Если бы не это…

— Это для тебя ОНИ включили Зеркало?

Охэйо коротко, зло засмеялся.

— Нет. Во всяком случае — вряд ли. Скорее, там, наверху, случилось что-то страшное и они восстановили его, чтобы спасти остатки леров. Наверное, так.

— Что? То есть — что случилось?

— Я думаю, пластиформы начали бить леров, а те никак не могли опомниться. Может, этого я и хотел. Это подлейший поступок, конечно — но, знаешь, я ужасный трус, а умирать очень страшно. Если бы не Зеркало… я бы просто перерезал себе горло, — Охэйо достал кинжал, смотрел на него секунду, потом спрятал. — Нельзя такое вынести. Такую боль, — он снова засмеялся. — Если это расстроило ИХ планы, я могу ещё пожалеть о ней, есть вещи и похуже. Но вернуться мы тоже не можем, ведь правда?