Алексей Ефимов - Последние ворота Тьмы

Под торцевой стеной «ущелья» они наткнулись на ряд узких проемов, перекрытых серыми дверями из тонкой стали. Все они оказались наглухо заперты. Лэйми было попробовал примериться к одной из них с найденным тут же обрезком трубы, но тут что-то острое пробило дверь насквозь, едва не проткнув ему грудь. Он отшатнулся, с трудом подавив жалкий, испуганный вскрик.

Опомнившись, он судорожно выхватил тесак. Охэйо молча достал ракетницу. Костяные пики пронзали дверь снова и снова, и было ясно, что долго она не выдержит.

— Стреляй! — крикнул Лэйми.

— В кого? — голос Охэйо был совершенно невозмутимым. — Всё равно, эту дверь придется ломать, и лучше, если это сделают за нас.

Лэйми перевел дух. Рассудительный тон Охэйо странно успокоил его.

Им пришлось ждать несколько минут. Тварь атаковала дверь с бешеной яростью, но стальной лист поддавался медленно. По мере того, как дыры становились больше, они могли всё лучше рассмотреть противника: точно такого же монстра он видел на берегу озера. Охэйо, как бы невзначай, отступил метров на пять. Лэйми вновь поднял трубу. Он понимал, что от такого оружия толку будет мало, но, если Охэйо промахнется…

Изогнутая туша протиснулась в проем, раздирая лохмотья стали с оглушительным треском. В тот же миг Охэйо выстрелил. Огненная черта ударила в грудь твари и та словно исчезла в бешеном мелькании конечностей, рассыпая фонтаны ослепительных искр. Пронзительный визг заставил Лэйми судорожно зажать уши.

Секунд через семь всё было кончено: неподвижное тело распростерлось на полу. В широченной груди зияло выжженное, дымящееся отверстие величиной в кулак.

— Сама по себе рана не смертельная, — заключил Охэйо, склонившись над тушей. — Должно быть, болевой шок. Или… дай-ка нож.

Лэйми безмолвно протянул оружие. Охэйо поудобнеё перехватил тесак, уперев рукоять в основание ладони, и с силой загнал острие в горло твари. Ярко-алая кровь хлынула толстой, в палец, струей, облив мраморную стену. Туша вдруг отвратительно дернулась, хоботок щелкнул, ударив Охэйо в плечо. Тот с воплем отскочил.

Безоружный Лэйми бросился к трубе, но в этом уже не было необходимости: конвульсии твари становились всё слабее по мере того, как слабела и иссякала струя крови. Наконец, тело замерло окончательно посреди огромной рдеющей лужи.

— Он посмотрел на меня, — сказал Охэйо, зажав ладонью плечо. — И… тьфу, дрянь! — он с отвращением отдернул руку, перемазанную зеленой слизью. Заостренный хоботок распорол тонкий серебряный наплечник и разорвал ткань, но, к счастью, не пробил подкладки. Лэйми не сомневался, что в противном случае Аннит — в этом теле — был бы уже мертв. Затем он подумал о том, что тварь вполне могла оказаться не единственной. Но она была только одна.

Охэйо присел над щелью, из которой бежала вода, и яростно вымыл руки. Потом он осторожно промыл рукав, стараясь не замочить всё платье. Лицо у него было бледным: он понимал, насколько близко прошла смерть.

— Это был рефлекторный удар, — сказал он, отряхнув руки и перезаряжая ракетницу. — У него не было времени целиться. А вот если бы он ударил мне в горло… или в глаз… Правда, как говорят, он посмотрел мне прямо в душу. Это был совершенно разумный взгляд. Из тех, что потом долго снятся. Знаешь, кого он мне напомнил? Наших старых знакомых Мроо. Тогда очень многое здесь становится понятным…

Нельзя сказать, что это успокоило Лэйми: незнакомый враг — конечно, вещь неприятная, но с Мроо ему не хотелось иметь вообще никаких дел. Ни военных, ни мирных.

— Ты хочешь сказать, что они хотят открыть Ворота с этой стороны? — осторожно спросил он.

Охэйо кивнул.

— Вероятно, здесь тоже есть машина-замок, и они хотят её разрушить. Твари — не самое подходящее средство для этого, но сущности Мроо могут проникать куда угодно и создавать их…

— Они живут снаружи, — сказал Лэйми. — Эти, с костылями. Я видел…

— Ну-ка расскажи, — потребовал Аннит и Лэйми пришлось выложить всё о своих здешних приключениях.

— Их силы меньше, чем я думал, — заключил Охэйо, закончив задавать вопросы. — Но наше положение от этого не улучшилось. Здесь, по меньшей мере, три вида этой дряни: многоножки, саблеруки и… помнишь те четверорукие зубастые мешки? В «ущелье» мы видели пару таких тварей, свалившихся сверху. Я бы взорвал входной туннель, но там нужно килограммов сорок взрывчатки… и надо знать, если ли смысл. Пошли.

Они осторожно выбрались за дверь, оказавшись в длинном коридоре, едва освещенном тусклым фиолетовым мерцанием давно перегоревших ламп. Узкие, наглухо закрытые двери из черного дерева, покрытого тончайшей пылью, разделяли на отрезки монолитные стены из идеально гладного стекла; погруженные в его прозрачную толщу барельефы проступали на черном глянцевом фоне со сказочной реальностью — и Лэйми почувствовал, как у него горят уши.

— Это не могли быть Мроо, — неожиданно сказал он.

— Почему? — Охэйо даже не обернулся.

— Когда оно умерло… не было их… сущности.

— Я и не утверждал, что это был Мроо. Но он общался с Мроо — в этом не может быть сомнений. Он был… испуган.

— Ты так уверен?

— Лэйми, харранцы умеют различать своих врагов, а Мроо стоят на первом месте в этом списке. Поверь мне, тут я кое-чему научился. Если здесь и впрямь скрыты Ворота Мроо, они могут сильно об этом пожалеть.

Путаные тесные коридорчики вывели их в низкое, просторное помещение неправильной формы, с множеством узких дверей. Оно обрывалось в очередной каньон — шириной всего метра в два, но протянувшийся в обе стороны, насколько хватал глаз. Стены его состояли из множества выступов, балкончиков, площадок. Далеко внизу застыл сонный золотистый туман, скрывающий дно.

Лэйми прислушался. До него доносились слабые, непонятные звуки — потрескивания, странные вздохи, словно бы от взмахов огромных крыльев, и другие, источника которых он не мог представить. Казалось, здесь бродит целый сонм невидимок. Всё вокруг казалось ему совершенно нереальным, но ему очень хотелось спуститься туда, вниз. Хотя он не видел здесь никаких лифтов и лестниц, это оказалось нетрудно — разбежавшись, он перепрыгнул каньон, с глухим стуком приземлившись на деревянную площадку, развернулся, спрыгнул на другую…

Бездумно выбирая путь, он спускался всё ниже и ниже, перелезая, прыгая, карабкаясь, минуя ярусы уходящих в сумрак низких помещений, освещённых тускло мерцавшими лампами, обитых черным шелком, занавешанных бархатом, обшитых темными панелями из дерева. Через девять или десять этажей он оказался прямо над закатно-золотой дымкой, влажной и похожей на светящийся туман. Ему очень хотелось погрузиться в неё, но он остановился и удивленно моргнул, оказавшись у начала невероятной подземной улицы. Над ней высились едва различимые полукруглые купола из дымчатого, разноцветного стекла и она казалась громадной длинной комнатой, дальний конец которой с трудом можно было разглядеть. Фасады её стен-домов были облицованы бирюзой или розовой плиткой, под их карнизами протянулись прозрачные, как хрусталь, трубки и сияние заполнявшего их газа рассыпалось мириадами радужных искр в каскадах окружавших их призм, сливаясь в странный бежевый свет, словно облако окутывающий всё вокруг. По вделанным в стены домов густо-сочным цветным экранам словно текло что-то сложное и непонятное.