Жаклин Лихтенберг - Зелеродов рок

Серджи вздохнул.

— Ну, хорошо. И в чем же причина?

— Если они продемонстрируют свое истинное богатство, джанкты нападут на извращенцев: ведь те позволяют себе так жить, потому что не покупают дженов. Ты видел выбоины на их стенах. Джанкты Найвета считают общины экономической угрозой.

— Вы говорите так, словно довольны этому, — сказал Эмстед. В его нейгере было явное удивление.

— Эта территория — обширный рынок для наших товаров, — объяснила она. — Если мы поможем решить их проблемы, через несколько лет община раскроет свои ворота и будет торговать с джанктами — которые больше не захотят быть джанктами. Тогда они готовы будут договориться с вашими людьми, Харрис.

— Надеюсь, — ответил тот. Райза снова злиннила что-то в его нейгере, но не могла определить, что он от нее скрывает. И она, и все сопровождавшие ее саймы знали, что этот человек сказал им не всю правду о том, почему оказался с ними. Но то, что он сказал, было правдой, и поэтому Райза ему верила — с определенными оговорками.

Появился Динни амбров Кеон — с шильтпроном. Обитатели Кеона недоумевая смотрели на саймский инструмент в руках джена, но Райза про себя улыбалась. Она ждала сюрприза.

Шильтпрон создан для одновременной игры пальцами и щупальцами. Динни еще малышом научился играть на звуковых струнах. Его научил Амбру, саймский музыкант, благодаря таланту которого заведение Верлы прославилось по всей территории Залива.

Амбру умер до того, как Динни установился. Он оставил мальчику свой инструмент, завещав играть, чтобы приносить людям счастье, как всегда делал сам Амбру.

Когда умирала его мать, для нее огромным утешением было слушать, как играет сын. И печаль привела его к открытию: хотя у него нет щупалец, чтобы вызывать нейгерический резонанс инструмента, он может делать это с помощью своего селинового поля.

Он начал играть, и разговоры один за другим прекратились, внимание всех захватила негромкая музыка. Другие товарищи подхватили ее нейгерический резонанс, и вскоре зал заполнился изящной мелодией на двух уровнях.

Райза заметила, как Хью незаметно вышел и почти тут же вернулся с блокнотом для рисования. Динни совсем не красив — тощий, с острыми чертами лица, со встрепанными волосами цвета соломы, падающими на лоб, но когда он сосредоточивался на музыке, то становился прекрасен. «Если Хью сумеет отразить это на бумаге, — подумала Райза, — он такой же большой художник, как Серджи».

Мелодия подошла к концу. Зачарованная аудитория не шелохнулась; для злиннящих саймов на мгновение не осталось ничего, кроме ритма производства и поглощения селина, как будто на это единственное мгновение сердца всех саймов и дженов забились в унисон.

Но потом пришлось выпустить затаенное дыхание, и гомон удивленных и восторженных восклицаний нарушил чары. Динни улыбнулся и заиграл живую танцевальную мелодию. На расчищенной площадке в центре зала завертелись пары; все присутствующие научились так компенсировать циклы потребности, что нейгерический поток подчеркивал гармонический ритм музыки.

Райза и Серджи начали вместе, но потом несколько раз меняли партнеров. Райзе нравилось смотреть, как танцует ее муж; она заново восхищалась тем, как он владеет своим могучим телом. На полпути по кругу он встретился с дочерью. Райза видела, как Ви захихикала, когда отец ей поклонился, но присела, как полагается, и Серджи завертел ее. Ви еще более худая, чем ее мать; отец поднял ее в воздух, но она приземлилась со смехом и продолжала танцевать, не пропустив ни одного па.

Хью продолжал рисовать, Эдива смотрела через его плечо.

По одну сторону от столов к Харрису Эмстеду присоединилась Китти амбров Риор. Музыка кончилась, когда каждый танцор снова встретился со своим первоначальным партнером. Началась новая мелодия, к Динни со скрипкой и гитарой присоединились музыканты из Зеора.

Это был старинный танец, и танцевали его группами по четыре пары. Пока исполнялось вступление, танцующие разбивались на группы. Китти потащила за собой Эмстеда, они присоединились к группе, состоявшей из Райзы и Серджи, Бетани и Уззии амбров Кеона и дочери Клида Мюриин с товарищем из Зеора по имени Дзиф. Как и Ви, Мюриин еще не прошла перемену, но обещала стать очень способным проводником. Девочки быстро подружились.

Именно в такой группе Эмстед мог бы расслабиться: все, кроме Райзы и Уззии, были дженами или детьми; Райза проводник, а Уззия, хоть поле у него и высоко заряжено, настолько поглощен своей женой, что Райза сомневалась, способен ли он коснуться другого джена. Это одна из первых таких пар, но определенно не последняя. Уззия неджанкт, но в последнее время он становился все более непостоянным и непредсказуемым во время передач; через четыре года после перехода его передачи становятся все хуже и хуже, несмотря на усилия лучших проводников Кеона.

Наконец Бетани, его жена, не смогла больше это выдерживать. Она не товарищ и никогда не давала передачу, хотя, конечно, регулярно с помощью проводников отдавала селин. Но однажды она не появилась на свой сеанс отдачи, и к тому времени как ее нашли, она соблазнила мужа на передачу… и оба были живы и счастливы.

Несдержанность Уззии, все проблемы с его здоровьем исчезли, как по волшебству. Райза не видела причин запрещать то, что оказалось такими счастливыми взаимоотношениями, и правота ее решения подтвердилась: Уззия стал одним из самых надежных и уравновешенных саймов Кеона. К этому времени они с Бетани были партнерами по передачам уже одиннадцать лет; их старший сын в прошлом году прошел переход и теперь, пока родители в отъезде, присматривал за двумя младшими братьями.

Поэтому Райза не испытывала никаких опасений, когда Китти, потряхивая светлыми локонами, втащила Эмстеда в их танцевальную группу.

Офицер джен танцевал не очень хорошо, но мужественно подчинился. Начав танцевать, он упрямо следил за движениями, запоминал па и исполнял их даже не без изящества.

Валлерой смотрел на человека, который когда-то был его командиром, и восхищался им: самому Валлерою, хотя он гораздо моложе, в свое время очень трудно было привыкнуть к тому, что он нашел на территории саймов.

Пальцы Валлероя летали над бумагой, он отрывал лист за листом, торопясь запечатлеть живые сцены танца. Но, схватывая игривую грациозность Мюриин, волшебное очарование Вирены, гармоничность движений Райзы и Серджи, он все время чувствовал, что чего-то ему не хватает.

На собственном празднике не было сектуиба Зеора.

Танец следовал за танцем, но Клид не появлялся, и интерес Валлероя к танцующим постепенно угасал. Сам не зная почему, он был уверен, что Клида задержали дурные новости. Отложив блокнот, он как можно незаметней вышел из зала и пошел в кабинет сектуиба.