Жаклин Лихтенберг - Зелеродов рок

Эдива ехала с людьми Дар, поглядывая по сторонам тропы — воплощение обостренной потребностью боевой бдительности. Но Валлерой обещал себе, что вечер проведет с ней: пусть выплачет свое раздражение постреакции.

Заночевали они на путевой станции на перекрестке двух глазных путей: их путь шел на север, а другой — на запад, в горы. Станция была большая, со множеством конюшен и навесов для скота, с комнатами с изолированными входами, так что все могли спать под крышей.

Выше по склону видны были кусты, несмотря на снег, усыпанные зрелыми ягодами. Корин, Морнингстар и ее товарищ вместе с детьми пошли их собирать.

Клид и Валлерой отыскали небольшую комнату; одна ее стена представляла собой горный утес, остальные были сложены из прочного камня. Райза взяла на себя первую вахту, освободив их для передачи. Прошлым вечером, перенасыщенным смертью и ужасом, никто из проводников и думать об этом не мог.

Валлерой принес седельные сумки и спальные мешки, а Клид тем временем развел огонь. Валлерой опустил тяжелую ношу и перевел дыхание.

— Клид, может, сначала проведем передачу, а потом ты займешься Эдивой? У нее будет сильная пост-реакция, и я хочу тогда быть с ней.

Клид положил очередное полено на решетку очага и посмотрел на Валлероя. Мертвящее бремя потребности мешает выражению эмоций, но после передачи сайм испытывает любую недавнюю потерю, горе или радость так, словно это происходит сейчас.

— Хью, для Эдивы будет лучше, если я обслужу ее до нашей передачи. Это решение проводника. Я готов для тебя сейчас, но ради нее подожду.

«Упрямый проводник». Валлерой подчинился решению проводника, как Клид подчинялся требованию товарища. Он покорно вышел из комнаты. Прошел за конюшню и поднялся по стене ущелья вверх, чтобы посмотреть на последние лучи заката. На западе поднимались горные вершины, освещенные сзади заходящим солнцем, окутанные облаками, и на их склонах стеной стояли темно-зеленые деревья. Сверкал прозрачный чистый воздух, голубизна неба проникала в душу — голубизна Зеора.

В другой момент цикла Клида Валлерой до глубины души был бы потрясен такой красотой. Теперь он все оценивал лишь с клинической точки зрения. Механически набросал увиденную картину, надеясь ухватить суть и вернуться к ней позже.

«После передачи…» Их последняя передача — после того как Валлерой признал, что допустил ошибку, пытаясь вылечить Эдиву, — была просто великолепной. И снова пробудила в нем потребность рисовать. Все: мрачное, ужасное, непостижимое — вдохновляло его. Он сделал в Ардо наброски, на которые потом не мог смотреть. Но эту картину он хотел бы запечатлеть навеки.

— Что случилось?

Голос Эдивы заставил его вздрогнуть.

Она ахнула и отступила, но он приглушил свой нейгер.

— Ничего. Пытаюсь не думать об Ардо.

Не стоило этого говорить. Эдива побледнела. Он мгновенно вскочил и, не отдавая себе отчета в своих действиях, обнял ее.

— Спасибо, — прошептала она, дрожа. — Этим детям пришлось хуже, чем мне, но как храбро они шли в фургоны-клетки. Я не имею права…

— У тебя есть все права! — возразил он. «Я должен отпустить ее, отойти, но не обидеть». Он отодвинул Эдиву от себя и посмотрел ей в глаза. — Перейди в состояние двойного сознания, — сказал он. — Я выпущу тебя, хоть и не хочу этого. — Самому себе он сказал: «Я величайшая угроза для ее душевного мира. Я должен ее выпустить».

— Подожди, — взмолилась она. Обняла его руками за шею, щупальца ее скользнули ему под рубашку, коснулись кожи. Великолепное ощущение.

Снизу послышался голос Клида:

— Хью, где ты… Не шевелись!

Валлерой застыл, понимая, что Эдива сконцентрировала свое внимание на нем нездоровым образом.

Клид осторожно обошел их. Валлерой продолжал держать Эдиву в центре внимания, постепенно ослабляя свое поле.

— Хорошо, — прошептал Клид. — Теперь очень медленно перенеси внимание на меня. Не отвергай ее — приведи с собой.

Валлерой знал, что нужно делать, но ведь это Эдива. Невозможно перенести то, что он собирается с ней сделать: ее джен, в ее руках, предпочтет ей другого сайма.

Он почувствовал, как движутся ее щупальца, латерали оставляют влажный след на коже. «Она в позе передачи».

Если для нее пытка — его уход к Клиду, что же почувствует Клид, если он позволит ей получить передачу?

Его поле постепенно ослабляло хватку. Почти по собственному желанию внимание переключалось на Клида.

— Хорошо, — прошептал Клид, протягивая руки к Эдиве.

Валлерой ощутил болезненный переворот внутри: градиенты полей реагировали на махинации Клида. Он никогда не рассказывал о таких ощущениях Клиду. Саймы не верят, что джены способны ощущать поля, так какой смысл спорить? Но он знал, в какой момент Эдива переместила фокус, перешла в состояние гиперсознания и сомкнула свои поля с полями Клида.

Клид сказал:

— Поддержи меня. Тропа Ардо нанесла еще один жестокий удар по ее подготовке. Она может не выдержать.

«Что я наделал?» Он не должен был подпускать ее к себе.

Легкими движениями, как во сне, два сайма соединились. Их губы осторожно соприкоснулись. Эдива ухватилась за контакт. Валлерой изо всех сил сосредоточился на Клиде, он поддерживал его, а тот передавал Эдиве так нужный ей селин.

Неожиданно Эдива прервала контакт, испустив сдавленный крик. Клид отдернул руки, словно коснулся открытого огня.

Валлерой колебался между двумя одинаково мощными порывами — помочь Клиду — и помочь Эдиве. И опять победила подготовка товарища: Клиду нужна его поддержка, чтобы успокоить пострадавшие нервы Эдивы. Валлерой встал за Клидом, перекрыв яркие солнечные лучи восхода, шум лагеря внизу, лунный полумесяц.

За несколько секунд Клид полностью овладел полями. Он склонился к женщине ренсайму, маня ее обратно, в позу передачи. Еще мгновенная передача, поток селина, и снова она оборвала передачу с отчаянным криком, который мог бы звучать и как «Хью!»

Валлерою потребовалась вся сила воли, чтобы не ответить на этот крик. «Это неправильно. Она имеет право получать передачу от меня, если хочет этого».

Наступившую тишину разорвал голос Райзы:

— Клид! Я почувствовала… Эдива!

Проводник повернулся, сконцентрировав обе свои системы. Несколькими сжатыми фразами он ввел Райзу в курс происходящего. Райза взглянула на Валлероя, потом спросила Эдиву:

— Позволишь мне попробовать? Я тоже прошла разъединение.

— Она под моей защитой. Я не могу забыть…

— Я не поврежу ее разъединению. Вы ведь достаточно хорошо меня узнали за все это время.

Эдива распрямилась, прижала руки к груди.

— Дар клянется скорее умереть, чем снова стать джанктом!

— Не волнуйся, — сказала Райза, медленно приближаясь к ней. — Никаких проблем не будет. Злиннь меня, я тебе покажу.