Жаклин Лихтенберг - Зелеродов рок

— Да. Хью прервет передачу. Почему Клид этого не видит?

«Потому что не хочет видеть».

— Почему ты так думаешь?

Райза была согласна с ним, но ей было любопытно, как он до этого дошел.

— Лицо Хью на похоронах Дзифа — то, как он смотрел на Клида и Мюриин. Как он сжал поля, когда Клид выбрал его для Мюриин. Клид это отрицает, но у них, должно быть, оруэн. Если это так, Хью даже с помощью Клида не справится.

— Но если у них оруэн, почему Клид делает вид, что ему удобно взять Корина?

— Ты не знаешь Фаррисов. Он не позволяет проявиться и половине того, что чувствует. И так занят попытками скрыть свои страдания, что не заметит того, что происходит с Хью, пока не будет слишком поздно. — Серджи посмотрел в темноту. — Невозможно сказать, на что он пойдет, чтобы не причинить вреда Корину, но ясно, что меня он принять не может, потому что я могу перехватить у него контроль. Это нелепое положение — типичное для Фаррисов.

Райза представить себе не могла, что товарищ способен так жестко критиковать проводника.

— Серджи, — сказала она, — не возражаешь, если мы отложим нашу передачу, пока не определилась Мюриин?

— Конечно, я это сделаю! — выпалил Валлерой.

— Но сделаешь вопреки желанию, — подтолкнул его Клид.

— И желание будет, — пообещал Валлерой. Мюриин заслуживает лучшего, и ему придется найти в себе это лучшее.

— Я знаю, что ты выполнишь обещание, — сказал Клид, с каким-то беспомощным выражениям расхаживая между Валлероем и Корином. — Шен! — выругался он. — Я бы хотел, чтобы это мог сделать Серджи. Может, если бы я поработал с ним, как хотела Райза… — И, заметив обиду Валлероя, добавил: — Не в том дело, что я не доверяю тебе или вам, Корин…

— Я доверяю вашему решению, — отозвался Корин. — Я не готов к работе с Фаррисами; надеюсь когда-нибудь быть готовым. И вряд ли могу начать с обслуживания Первой Передачи.

Валлерой видел, как зубы Клида блеснули в невеселой улыбке при свете луны.

— Но вы этого хотите?

Корин улыбнулся в ответ.

— Разве я могу это скрыть? Послушайте, я не работал уже несколько месяцев. Я чувствую, что могу это сделать, но не мне судить. Мне кажется, что я могу сделать все что угодно.

— Я использую эту вашу возможность, — мрачно пообещал Клид.

Валлерой пытался подавить боль, но Клид, сверхчувствительный в своем состоянии, тут же повернулся к нему.

— Мы будем в Столице до второй передачи Мюриин и найдем товарища, готового к работе с Фаррисами. Он будет сопровождать ее в Риалите.

«Логика ничего не меняет», — подумал Валлерой. Клид годами отказывался принимать его как товарища, хотя Валлерой принес присягу Зеору, — и только потому, что он основал Риор. Эту логику Валлерой не мог постичь.

Потребовалась смерть Эйши в родах, когда появилась Мюриин, чтобы они оба проснулись. И теперь Валлерой был решительно настроен: Мюриин не должна страдать от потери того, чего у нее никогда не было. «Я люблю Мюриин так, словно она моя собственная дочь. Ее потребность будет управлять моими реакциями. У нее будет передача, которую она запомнит на всю жизнь!»

Его решимость была вознаграждена улыбкой Клида, слегка принужденной из-за обострившейся потребности.

— Я буду с тобой, — пообещал Клид. — Тебе моя помощь не понадобится, но я буду там.

— Я это ценю.

Валлерой стал специалистом в патологических переходах, потому что его дом занимался спасением жертв перехода с Внешних территорий. Но, хотя он и разбирался в переходах детей со сломанными костями, пулевыми ранениями, сотрясениями мозга и эмоциональными травмами, о работе с детьми, выросшими в общинах, тем более с детьми проводников, он знал очень мало.

Валлерой вернулся в комнату Мюриин. Огонь разожгли еще сильней, принесли еще груду одеял. Мюриин переоделась в белоснежный явал — простой халат из двух сшитых прямоугольников с отверстиями для рук и головы. В такой одежде дженов доставляли из загонов для убийства, и в далеком прошлом явал стал традиционной одеждой для перехода тех, кто приносил присягу общинам и жизненному стилю неджанктов. Обычай сохранился просто потому, что дешевая, легко заменимая одежда оказалась удобной для этого нелегкого процесса.

Валлерой спросил:

— Тебе не холодно?

Мюриин подняла голову.

— Нет. Где папа?

— Скоро будет. Я дам тебе Первую Передачу.

— Ты… а как же папа?

— На этот раз его обслужит Корин.

«Обслуживает сейчас». Мюриин никогда не видела, чтобы кто-то другой обслуживал ее отца, но приняла сообщение достаточно спокойно. А Валлерой добавил:

— А тем временем нам с тобой есть чем заняться.

Он сменил Морнингстар и внимательно осмотрел свою подопечную. Привычная рутина позволила на время забыть ужас, который он испытывал, думая о близком будущем.

— Не трогай меня! — предупредила Эдива, отодвигаясь от Райзы.

Райза отпрянула, ощутив истерику в нейгере женщины ренсайма. Она застала Вирену, Эдиву, Эмстеда, двух молодых солдат и двух людей из Дара в одном из внутренних помещений. Они перебирали ягоды перед приготовлением.

— Я только хотела взглянуть на твой звездный крест, — успокаивающе сказала Райза. Она сохраняла функциональный режим проводника, понимая, что в ином случае ее потребность будет раздражать Эдиву. Головную боль от перерывов в передаче сняли с помощью фосбайна, но раздражение от передачи, навязанной Райзой, у Эдивы не проходило и не пройдет до следующей передачи — которая должна пройти достаточно нормально.

— Прости. — Эдива показывала свой крест Вирене и сейчас взяла его в руки. — Его ценность только в сентиментальных воспоминаниях.

— Только в них? — переспросила Райза, доставая собственный крест. — Этот крест Серджи дал мне, когда мы впервые встретились… когда он дал мне первую передачу вместо убийства.

Эдива неожиданно посмотрела прямо ей в глаза. Потом перевела взгляд на Серджи, и ее нейгер похолодел.

Райза поняла.

— Да. Для проводников бывших джанктов это легче, чем для ренсаймов, потому что у нас есть товарищи. Эдива, хотя мы старательно контролируем распределение пар, мы в Кеоне не препятствуем прямым передачам от дженов к саймам. Ты видела Бетани и Уззию. Будь ты членом моего дома, я бы все перевернула в поисках подходящего для тебя джена. Но ты должна понять: кем бы ни был джен, чью потребность ты сможешь удовлетворить, им не будет Хью амбров Риор.

Ее слова вызвали перемену в окружающем поле. Эдива ожесточалась, отказываясь от давней мечты, а от Харриса Эмстеда исходило грустное желание джена. Когда Райза посмотрела на него, Харрис печально улыбнулся.

— Бедняжка. Надеюсь, вы найдете того, кто даст ей возможность чувствовать себя лучше.

Молодые солдаты посмотрели на командира, в их полях читалось полное непонимание, но когда Эдива благодарно улыбнулась Эмстеду, Джо Мэдисон взглянул на нее, и в его нейгере возникло смущение. Райза понимала, через что проходит Мэдисон: он впервые увидел в сайме человека, индивида. Вскоре он всех саймов будет воспринимать как людей не только умом, но и сердцем.