Александр Хлебников - Отблеск грядущего

Тогда Сандра предложила хотя бы немножко собрать продуктов - на "черный день".

- Перебои с продовольствием? У нас, в Ленинграде? Такого быть не может!- возмутилась Анна Петровна. - Да и война долго не продлится.

- А если она все-таки затянется? И представьте, кроме хлеба, в магазинах ничего не будет. Как тогда?

- Зачем представлять надуманные ужасы? Что-то ты не в меру перепугалась. Скупать продукты не буду. Можно же панику вызвать! Что произойдет, если все кинутся по магазинам? Нет, не уговаривай, на такое я не пойду. Я не куркуль какой-нибудь.

"Двойная неудача,- огорчилась Сандра,- и надо признать, доводы Анны Петровны основательны. А ведь на совещании в Институте АСВ кто-то предлагал даже до блокады эвакуировать Сережу из Ленинграда... Не учли тогда всей силы патриотического подъема".

В программе, полученной в Институте АСВ, было подробно указано, что надлежит делать ей в городе после объявления войны. Сандра заранее знала, что, после того как в Библиотечном институте разместится госпиталь, она будет работать токарем.

Обо всем этом Анне Петровне не скажешь. Не объяснишь ей, что она, Сандра, не имеет права записываться ни в сандружинницы, ни в школу радистов, потому что нельзя ломать заранее намеченную, тщательно разработанную программу, внося в нее элементы случайности.

И с каким презрением смотрела на Сандру Анна Петровна!.. Вот, оказывается, еще и незапланированное испытание: ее заподозрили в трусости...

Воскресным утром 29 июня они провожали первые десять эшелонов с детьми, уходящих в районы Луги и Красногвардейска - туда, где обычно они отдыхали в пионерских лагерях.

Сандра приехала вместе с Анной Петровной проводить Сережу и Катеньку. Пятнадцать тысяч ребятишек сейчас отправятся под удар наступающих танковых группировок врага! А Сандра, зная об этом, ничего не могла сделать, ничего! Она осунулась, почернела за несколько утренних часов.

Перед группками ребятишек взрослые расступались, образуя коридор. И плывут, плывут сквозь толпы взрослых пышные бантики, голубые "республиканки" с красными кисточками, белые панамки и беретики. Самые маленькие ребятишки-трех-четырех лет-идут парами, крепко взявшись за руки. Испуганные многолюдьем, они растерянно смотрят по сторонам, но крепятся, не плачут... Маленькие мужественные ленинградцы!..

- Московский район, на посадку!-сказал в рупор человек, стоящий невдалеке от Сандры.- Товарищи воспитатели, прошу следовать за мной...

Через считанные минуты маленькие зеленые вагончики были окружены плотной толпой родителей, а в открытые окна к ним перегибались дети, крича, смеясь, размахивая руками:

- Мамочка, папа, я здесь!

- Я села у окна!

- Тут не жарко!

А снизу на них растерянно смотрели матери, то ли радуясь за детей, то ли горюя - не поймешь.

- Береги себя!-как заклинание твердила каждая.

- Не беспокойся, мамочка!- кричали сверху.

Сандра отчетливо представила, как на каком-нибудь перегоне под Лугой на эти вагончики налетят двухмоторные "мессершмитты" и безнаказанно, словно забавляясь, расстреляют их из пулеметов. Звон стекла, брызги белой щепы. Пули пронзят дощатые стенки вагонов, как бумагу. Отчаянные крики: "Мама, мамочка!" А самолеты, сделав разворот, забросают эшелон бомбами...

Сандра, наверное, изменилась в лице, потому что Анна Петровна испуганно спросила:

- Что с тобой?

- Голова закружилась. От жары.

- Сандра Николаевна, я вам подарок оставил, на вашем столе!- по пояс свесившись из окна, закричал Сережа.

- Какой подарок?

- Роман "Прыжок в ничто"! Беляева. У вас же завтра день рождения!

"Прыжок в ничто"!.. И Сережу, и Катечку, и всех ребятишек она отпускает прямиком под бомбы и гусеницы танков! Надо что-то предпринять пусть хоть один шанс из тысячи!

- Анна Петровна, извините, отойду в тень,-сказала Сандра и, миновав кольцо провожающих, поспешила к первым вагонам. Начальник эшелона где-то там. Надо скорее его отыскать. Что скажет - не знала. Но понимала: только он может задержать отправку состава.

Она бежала, спрашивая:

- Где штабной вагон?

- Дальше, дальше,- говорили ей.

Поздно, не успеть. Сандра остановилась. Взгляд упал на большой ящик. Он лежал позади толпы, стоящей около вагона. Вскочила на него и звонко закричала:

- Товарищи!

На возглас обернулись. Несколько человек подошли к ней. Тогда она закричала так громко, как только могла:

- Товарищи, задержите отправление!

- Почему? Кто такая?-послышались недоуменные вопросы.

Около нее закипел людской водоворот. Сверху она видела, как через толпу к ней протискиваются два милиционера в белых гимнастерках.

- К Луге и Красногвардейску детей везти нельзя!- кричала она, уже понимая, что ей не поверят. Но остановиться не могла. Она должна предупредить, обязана.

- Четвертого июля немцы ворвутся в Ригу, пятого-в Остров, девятого-в Псков!-торопливо кричала Сандра.-Десятого июля немецкие танки прорвут фронт одиннадцатой армии и устремятся к Луге! Нельзя туда везти детей! Немедленно задержите эшелон!

Сначала ее слушали с изумлением. Потом возник грозный ропот. Последние ее слова почти заглушили яростные крики негодования:

- Замолчи, мерзавка!

- Не морочь нам головы!

- Испугать захотела? Не выйдет!

Шум прорвал гневный бас:

- Братцы, это провокатор! Что вы слушаете?!

Толпа качнулась. Еще миг - и она бросится на Сандру. Выхода у нее не было - она нажала кнопку микропространственного переброса. На глазах разъяренной толпы "мерзавка", только что кричавшая с ящика, вдруг бесследно исчезла. В то же самое мгновение на другом конце города, на Кировском проспекте, на скамейке у памятника "Стерегущему" неизвестно откуда появилась девушка, до смерти перепугав сидящую там старушку. И какое безобразие-девушка на скамейке не сидела чинно, как все нормальные люди, а стояла!.

Будто так и надо.

- Свят, свят, свят! Сгинь, нечистая сила!-закрестилась старушка.

Спрыгнув со скамейки, девушка быстро пошла в сторону Невы, к трамвайной остановке.

Домой Сандра приехала после Анны Петровны. Та сразу спросила:

- Видела, как шпионку поймали?

- Какую? Нет, не видела.

- Женщины схватили. У шестого вагона. Нахальная такая и, говорят, молодая. Орала, что мы, дескать, ргбят под немецкие танки везем. Мол, немецкие войска скоро до Луги дойдут. Думала испугать.

- А что со шпионкой сделали?

- Сдали куда следует. Чуть не растерзали. И не жалко. И так на душе кошки скребут, как там ребятишки без нас будут, а она решила на этом спекулировать.

Сандра была совершенно подавлена случившимся.

Несмотря на все усилия, Сережа вышел из-под ее опеки. А когда вспоминала сцену на перроне, становилось совсем плохо. Как могла она забыть, что исторические события изменить нельзя? Какая оплошность: вздумала отменить распоряжение общегородского масштаба - эвакуацию детей! Как страшно обладать знаниями будущего. И как, оказывается, бесполезно!