Джоан Холли - Похитители умов

Он пристально посмотрел на нее, обратив внимание на мягкость и нежность ее щек и кожи, деликатность ее телосложения.

- Я сожалею. Мне хотелось бы тебе помочь, - сказал он, он был полон сочувствия к ней.

- Нет, Морган, не жалей меня. У меня есть свое место в этой жизни, я чувствую себя хорошо на этом месте и у меня есть такое же чувство достоинства и чистоты, как и у любого другого человека. Возможно, если бы у меня было больше честолюбия, я бы могла стать номером 10, но я сомневаюсь, что мне хочется попробовать подняться выше. Я не рождена для того, чтобы карабкаться вверх так, как Джаэль или Эйрил. Я думаю, что в каждой семье есть кто-нибудь такой, как я. Зато Кенд не будет таким, как я. Он больше похож на Джаэля и меня это радует.

- И больше похож на своего отца?

Она стала пунцово-красной.

- У нас не принято говорить о таких вещах! Кенд принадлежит только мне.

Морган не стал задавать следующий очевидный вопрос. Он мог дать ответ сам. В самой глубине ее существа в Нами теплилась любовь к своему сыну. Это было очень скромное чувство по меркам землян, неестественное для них в такой форме. Но несмотря ни на что, это все же была любовь.

То, что Нами рассказала Моргану перед этим, было очень важным открытием. Она даже не помнила свой последний день работы в поле. Возможно ни один из полевых рабочих его не сможет вспомнить. Это означало, что они были контролируемыми роботами в этот день, а ведь нужна была причина, чтобы держать их немыми и слепыми.

Ему хотелось побыстрее закончить разговор с Нами и обдумать все возможности, потому что они приводили к единственному заключению. На полях должны были быть и находились другие люди. Люди, которых риганские рабочие не должны были видеть. Земляне! Поэтому заговорщики стирали воспоминания об этом дне у риганских рабочих. Каждый день на полях работало всего по нескольку риганцев, так как теперь их больше не требовалось, а с ними незамеченными работали рабы.

- Я приготовлю что-нибудь поесть и выпить и мы поговорим о чем-то другом, хорошо? - Нами встала. - Ты закончил со своими вопросами?

- Да, - ответил Морган. Он не хотел разочаровывать ее. Она казалась такой беспомощной, живущей в мире, который она не совсем понимала.

Нами начала что-то делать, затем внезапно остановилась, прислушалась и подошла к телефону. После телефонного разговора она вернулась с удрученным выражением на лице.

- Я не могу остаться, чтобы продолжить нашу беседу, Морган, и мне просто хочется плакать из-за этого. Я должна идти по вызову. Если бы у меня были свои Управляемые, я бы вызвала кого-нибудь и послала вместо себя, чтобы иметь возможность остаться здесь с тобой.

- Разве у тебя нет Управляемых, Нами?

- Теоретически у меня их шесть, конечно. Но я не могу всегда управлять ими. И кроме того, их жизнь и без того очень тяжела, чтобы я им навешивала еще и свои заботы. Я должна уйти, а это означает, что ты остаешься один на один с Кендом. Ты не будешь возражать?

На самом деле не имело значения, возражал он или нет, и он знал это. На первом месте у риганцев всегда было выполнение вызова, а он занимал второе место.

- Я справлюсь с ним.

- Ты будешь присматривать за ним? Я имею в виду, чтобы ты проверял, зашторены ли окна в гостиной, если он туда захочет зайти, ну и все такое.

- Я знаю правила и я пригляжу за ним. Иди и не беспокойся.

- Кенд обещал мне, что не будет причинять тебе вреда. Конечно о ребенке нельзя уверенно сказать, что он знает достаточно о чести, чтобы выполнить обещание, но я все же надеюсь.

- Иди и не беспокойся. Мне не хотелось бы, чтобы тебя наказывали из-за меня.

Она улыбнулась и похлопала его по руке, затем быстро убежала. Мысль о том, что она может опоздать, ускорила ее шаги.

Он вернулся в гостиную, страстно желая, чтобы поскорее вернулся Джаэль, так как на этот раз у него была интересная информация для высокого риганца. Нечто очень важное, Джаэль должен будет сообразить, что с этой информацией делать. Если они не придумают ничего лучшего, тогда кому-то нужно будет прокрасться на какое-нибудь обрабатываемое поле и осмотреться там, кому-то неконтролируемому, с открытыми глазами и незаблокированной памятью.

- Есть здесь кто-нибудь? - Голос доносился из спального крыла и это был голос ребенка.

- Я здесь, - отозвался Морган.

- Не закроете ли вы шторы, чтобы я мог войти? Или вы не хотите меня видеть?

- Заходи, - сказал Морган, плотно задвигая шторы.

Кенд вошел в комнату, робкий, но определенно не желающий благодарить за оказанную услугу.

- Я закончил урок и мне надоело сидеть в спальне.

- Я не осуждаю тебя. Я хорошо представляю себе, как тебе надоело сидеть взаперти. Не удивительно, что риганцы такие солнцепоклонники. С того момента, как ты родился и впервые почувствовал солнце, ты не получаешь его в достаточном количестве.

Мальчик расположился на полу, на его лице появилось обычное недовольное выражение. Он отвел взгляд в сторону, неприязнь сквозила в каждой линии его тела. Морган попытался смягчить эту неприязнь.

- Я хочу, чтобы ты знал, Кенд, что прошлой ночью я делал все, чтобы Эйрил не наказывала тебя. Я старался выдержать это испытание, старался противостоять тебе, выждать. Ты должен был прочесть это во мне. Так что не вини меня в том, что тебя наказали. Мы должны выработать какие-то такие отношения, чтобы мирно сосуществовать рядом. Я не собираюсь уходить отсюда.

- Я надеюсь, что вы уйдете и больше никогда не вернетесь. Вы не принадлежите к нашему обществу и никогда не будете принадлежать. Вы странный. Вы хуже Путешественника!

- А ты очень злобный.

- Я имею на это право. Это ваше появление здесь привело к тому, что они стали угрожать мне. Я ожидал этого, но именно ваше появление ускорило этот процесс и заставило их сказать эти слова. Они съедят меня. Дядя Джаэль возьмет меня под свой контроль и я больше не смогу развиваться. Они все меня ненавидят. Я знаю почему. Если я когда-нибудь вырасту и у меня будет Неизвестный, которого я должен буду защищать, я думаю, я буду тоже его ненавидеть. Если я когда-нибудь, конечно, вырасту и у меня будет сестра, у которой будет Неизвестный.

- Тебе хорошо было бы иметь сестренку прямо сейчас. Она была бы тебе хорошей компаньонкой.

- Я надеюсь, у меня никогда не будет сестры, - отрезал Кенд. - Ради нее же самой, я надеюсь. Джаэль - самый жестокий человек с номером 40 в мире. Когда он станет номером 50, я не смогу оставаться здесь больше. Я должен буду уйти, а я не уверен, что я уже готов к этому.

- Они позволят тебе уйти в широкий мир одному?

- Конечно. И мне придется самому бороться за мою собственную судьбу. Некоторое время я еще смогу жить здесь, но должен буду следовать Закону и я смогу быть только номером 6 или 7, пока я не проложу себе дорогу выше, и я... - он прервал свою речь и отвернулся. У Моргана возникло подозрение, что он плачет. Морган не знал, нужно ли ему подойти к нему и утешить его, или этого не надо делать. - Я хотел бы пожить здесь, пока мне не исполнится восемь лет. Пока я не стану, по крайней мере, номером 10. Тогда я смогу брать под контроль других детей и не буду работать в поле. Но вы все испортили и они уже мне угрожают. Вы не имеете права!