Ната Чернышева - Это был просто сон...

Столько простора! На далекий горизонт хотелось смотреть бесконечно.

— У меня ничего не болит, мама! Я не хочу лечиться!

Ирина присела на краешек постели. Обняла сына. Как ему объяснить? Да и надо ли?

— Это не люди, мама. Это инопланетяне. Эти, с ушами. Они злые. Они нас на опыты забрали.

Злые, с ушами. Так Игорек называл Оль-Лейран. Что с ушами, это верно. Еще и шевелят этими самыми ушами совсем по-кошачьи. Но что злые… и что на опыты… Бедный ребенок. Как же его запугали!

— Нет, сынок. Они — добрые. Они очень хорошие врачи. Они тебя вылечат.

— Но у меня ничего не болит!

— Сынок, — терпеливо объяснила Ирина, — у тебя и не может ничего болеть. Потому что мы дали тебе лекарство. Но на медицинском сканере — помнишь, ты лежал в такой особенной постели? Это сканер и был. Вот он показал, что ты болеешь. И что тебя надо лечить. Ничего страшного не будет. Ты уснешь. А потом проснешься, уже здоровеньким…

— А если не проснусь? — спросил мальчик.

Ирина обняла его крепче, стала гладить по голове и по спинке. Честно говоря, она сама безумно боялась именно этого. Может быть, сынок уловил ее страхи?..

— Ты обязательно проснешься, родной, — уверенно сказала она. — Быть такого не может, чтобы не проснулся.

— А ты меня не бросишь?

— Господи, Игорек! Конечно, нет!

Мальчик прижался к ней, крепко обнял.

— Никогда меня больше не бросай. Никогда.

— Не брошу.

Ирина обнимала сына и плакала. Сердце сжимало противной колющей болью. И страхом. Она боялась предстоящей операции, боялась до безумия. Вот уж не зря говорят: ожидание смерти хуже самой смерти. Скорей бы уже все закончилось. Скорей бы…

В палату заглянула девушка-медсестра. Хотя медсестра, это еще как сказать. Здесь даже у медсестер имелись научные степени…

— Что, уже? — спросила Ирина, обмирая от страха

— Нет… Но к вам посетитель. Пройдите в холл, пожалуйста.

— Кто? Какой посетитель.

Но девушка уже исчезла. Ирина осторожно отцепила Игорька:

— Побудь здесь, сынок.

— Нет, я с тобой!

— Я вернусь, не бойся. Тебе нельзя вставать, сынуля. Пожалуйста, не хнычь. Ты ведь мужчина, верно?

— А ты когда вернешься?

— Очень скоро.

— Мам!

Ирина вернулась, обняла сына и поцеловала его:

— Отпусти меня, сынуля, — мягко попросила она. — Отпусти. Я быстро вернусь, обещаю.

— Правда?

— Самая правдивая правда, сынок. Можно, я пойду? — шутливо спросила она. — Отпускаешь?

— Иди, — разрешил Игорек.

Он отвернулся, уткнулся носом в подушку. У Ирины сердце обрывалось при одном взгляде на него. Но она решительно взяла себя в руки и вышла в коридор.

В палатах информ-терминалов информа не было по той простой причине, чтобы пациенты не нарушали режим сна и отдыха. И с собой приносить планшетки категорически запрещалось. А поговорить можно было в специально отведенном для этого помещении. Узел междугородней связи, как окрестила про себя Ирина это место. Большая комната с окнами во всю стену. И несколько информационных терминалов. Хочешь — разговаривай как обычно, хочешь, включай приват, тогда никто из соседей и мимо проходящих тебя не услышит…

… Кому же понадобилось? Кто знает, что Ирина в госпитале? Очень и очень немногие. Еще меньше тех, кому захотелось бы вдруг с нею поговорить…

Да не просто поговорить, лично явиться… Впрочем, Ирина сразу же узнала гостя.

— Непаэль ак-лидан!

— Ясного дня, Ирина, — вежливо ответил он.

— Простите, — виновато проговорила Ирина. — Я совсем забыла…

— Неудивительно. Я бы и сам забыл, в вашем-то положении. Как дела у вашего мальчика?

— Плохо…

Ирина не выдержала, расплакалась. Стала рассказывать. Лилайон слушал внимательно, не перебивал. Ирина отстраненно подумала, что только он один ее и слушал. Всегда. Если не считать Алаверноша. Но Алаверноша здесь не было… и о нем Ирина не вспоминала.

— Ой, извините, — спохватилась она, сообразив, что уже очень много времени потратила на разговоры с ак-лиданом.

Слишком много времени! А ведь обещала сыну, что вернется быстро.

— Я пойду, я должна… как я могла его бросить!

— Погодите, — остановил ее Лилайон, — не паникуйте. Ведь за ребенком присматривают, верно?

— Да-а…

В палате присутствовали датчики медсканеров. Врачи в первый же день показали их Ирине. Это на тот случай, если пациенту станет внезапно плохо, объяснили они. Это оправданная мера. Ущемляет права на частную жизнь, но исключительно ради блага больного, поэтому возражения не принимаются. Ирина не возражала. Конечно, неприятно знать, что за тобой следят, но… это же ненадолго. Пока лечишься. И действительно, ради твоего же блага.

— Вы места себе не находите. Идите к ребенку, успокойте себя. Я подожду.

— Спасибо, — поблагодарила Ирина.

Она поспешила в палату.

— Игорек! Сынок, вот и я…

Мальчик не отозвался. Ирина обмерла. Она мгновенно оказалась у кроватки и умерла еще раз: ей показалось, что он не дышит. Но Игорек просто спал… просто спал… а будь иначе, датчики медсканеров сработали бы… а вдруг они сломались?! Ирина с криком вылетела из палаты.

Она переполошила всех, кого только успела встретить. Врач, пожилая женщина-Оль-Лейран, появилась незамедлительно. И тут же выяснилось, что с ребенком все в порядке, мальчик просто крепко спит. Не в порядке именно Иринина голова, но тут уже нейрохирургия бессильна. Впрочем, врач воздержалась от таких выводов. Это Ирина поняла уже сама…

Игорек проснулся от суеты и захныкал. Ирина присела рядом, обняла его. Слава Богу! — думала она. — Слава Богу, мой сын жив. Он жив, жив… Жив! Но щупальца страха не спешили разжиматься.

Краем уха Ирина услышала обрывок разговора между хирургом и Лилайоном ак-лиданом:

— …помогите ей. Она совсем уже извелась.

Но это прошло мимо сознания. Мой сын жив!

Отпустило ее не сразу

— Вы переволновались, — сказал Лилайон ак-лидан, он остался в палате, видно, ему разрешили. — Вам надо отвлечься.

— Отвлечешься тут… — не сдержавшись, буркнула Ирина.

— Да, именно так. Скажите мне, как давно вы не спите?

Ирина вскинула голову. А это здесь при чем?!

Ак-лидан вздохнул:

— По вашим глазам все видно. Они у вас красные от хронического недосыпания. Хороший крепкий сон вам сейчас не помешал бы.

— Что вы, я не могу! — возмутилась она. — Как я засну? Игорька сейчас на операцию заберут, а я, значит, спать? И не надо мне никаких лекарств, — яростно добавила она. — Не хочу я ребенка бросать, понимаете?

— Понимаю. Но вам нужна поддержка, с этим-то вы не спорите?

У Ирины сил спорить никаких уже не было. Поэтому она просто кивнула.

— Вам нужен кто-то, кто смог бы побыть рядом с вашим сыном, пока вы, к примеру, спите…

— У меня никого нет, — ответила на это Ирина.