Роберт Хайнлайн - Восставшая Луна

У девицы загорелись глаза.

— Конечно! Пусть всё будет по правилам.

— Я думаю, — сказал земляной червяк, — что при данных обстоятельствах мне понадобятся присяжные.

— Мы вам их обеспечим, — заверил я его. — Вам нужен консультант?

— Ну, я полагаю, что и адвокат мне тоже нужен.

— Я сказал не «адвокат», а «консультант». У нас нет никаких адвокатов.

Мне снова показалось, что он в восторге.

— Я полагаю, что этот «консультант», если я решусь принять его услуги, будет столь же неформального толка, как и всё остальное, имеющее отношение к этой процедуре?

— Может, да, а может — нет. Я — судья неформальный, и этим всё сказано. Решайте сами.

— Гм. Я думаю, ваша честь, что мне будет лучше положиться на вашу неформальность.

— А, это… насчёт этих присяжных? — спросил старший. — Вы сами им заплатите? Или придётся нам?

— Я согласился судить это дело за сто сорок долларов. Это полная цена. Вы что, никогда прежде в суде не бывали? Но я не собираюсь выбрасывать честно заработанные деньги на то, без чего можно обойтись. Поэтому шестеро присяжных, каждому по пять долларов. Посмотрите, кого можно найти в Аллее.

Один из парней вышел наружу и заорал:

— Нужны присяжные! Пять долларов за работу!

Они набрали шесть человек, которые относились именно к тому типу, который только и можно отыскать в Нижней аллее. Меня это нисколько не озаботило — я был не склонен возражать против кого-либо из них. Но если уж вы собираетесь выступить в роли судьи, то лучше делать это в хорошем районе, тогда у вас есть шанс заполучить в присяжные граждан солидных.

Я подошёл к столу, уселся и надел на себя цилиндр Броуди — интересно, где он его откопал? Возможно, отыскал среди выкинутого откуда-нибудь хлама.

— Заседание суда объявляется открытым, — сказал я. — Пожалуйста, назовите ваши имена и изложите суть претензий.

Старшего из парней звали Слим Лемке, девицу — Патриция Кармен-Жукова, имён остальных я не помню. Турист выступил вперёд, порылся в своей сумке и сказал:

— Сэр, вот моя карточка.

Я храню её до сих пор. На ней написано:

Суть дела являла собой великолепный пример того, почему туристам не следует разгуливать без гида. Конечно, гиды из них все соки вытягивают — но разве туристы не для этого предназначены? Этот без присмотра чуть не лишился жизни.

Он забрёл в пивнушку, в которой обычно околачивались стиляги: она у них была чем-то вроде клуба. Эта деваха начала с ним флиртовать. Поскольку она сама начала заигрывать с ним, парни, конечно, не стали вмешиваться. В какой-то момент она рассмеялась и ткнула его кулаком под рёбра. Он, как и любой селенит, не воспринял это всерьёз… А вот поступил он так, как обычно поступают земляные червяки: обнял её за талию и притянул к себе, собираясь поцеловать.

Поверьте, в Северной Америке в таком поступке никто не усмотрел бы ничего необычного. Я там и не такое видел. Но Тиш, естественно, была удивлена и, возможно, даже испугалась. Она завизжала.

Целая свора парней набросилась на него и избила. Затем они решили, что он должен заплатить за своё преступление, но им хотелось, чтобы всё было сделано по правилам. Поэтому им и понадобился судья.

Очень похоже на то, что они просто-напросто струсили. По всей вероятности, ни одному из них не приходилось раньше участвовать в ликвидации. Но даму оскорбили — и этого просто так оставить было нельзя.

Я допросил их всех и решил, что уяснил суть цела, после чего сказал:

— Давайте подведём итог. Здесь у нас иностранец. Наших обычаев он не знает. Он оскорбил девушку, и в этом он виновен. Но, на мой взгляд, он никого оскорблять не хотел. Что скажут присяжные? Эй, ты, там — проснись! Что ты скажешь?

Разбуженный мною присяжный поднял затуманенный взор:

— И-и-квидировать!

— Очень хорошо. А что скажут остальные?

— Ну, — заколебался следующий присяжный. — По мне, так взгреть его как следует, чтобы в следующий раз думал, и довольно с него. Нельзя позволять мужикам распускать руки, иначе у нас тут станет так же скверно, как на Терре.

— Разумно, — согласился я. — Что скажут остальные?

Только один из присяжных проголосовал за ликвидацию. Мнения остальных колебались в диапазоне от того, чтобы здорово избить обвиняемого, до того, чтобы взять с него крупный штраф.

— А ты, Слим, что думаешь?

— Ну… — Он явно нервничал, поскольку ему нужно было сохранить лицо перед своей бандой и перед девушкой, которая, возможно, была его подружкой. Но он уже поостыл, и ему не хотелось, чтобы этого туриста ликвидировали. — Мы его уже отделали. Возможно, будет достаточно, если он опустится на колени, поцелует пол перед Тиш и скажет, что он сожалеет.

— Вы согласны сделать это, господин Ла Жуа?

— Если вы так решите, ваша честь.

— Вот мой вердикт. Прежде всего тот присяжный — да, ты! — оштрафован в размере своего гонорара за то, что спал в то время, когда должен был следить за ходом разбирательства. Хватайте его, ребята, заберите у него деньги и вышвырните его наружу.

Они проделали это с воодушевлением; это позволило им получить хоть какую-то замену тому развлечению, которое они замышляли, но которое у них не хватило духу осуществить.

— Теперь вы, господин Ла Жуа. Вы приговариваетесь к штрафу в размере пятидесяти долларов Гонконга за то, что у вас не хватило здравого смысла, чтобы узнать кое-что о местных обычаях, прежде чем околачиваться здесь. Раскошеливайтесь.

Я взял у него деньги.

— Теперь вы, ребята. Постройтесь-ка в шеренгу. Вы оштрафованы на пять долларов каждый за то, что не проявили благоразумия в истории с человеком, который, как вам известно, является чужестранцем и который не привык к нашим обычаям. То, что вы не позволили ему дотронуться до Тиш, — это хорошо, то, что побили его, — тоже нормально, быстрее сообразит, что к чему. Вы могли бы даже вышвырнуть его из пивнушки. Но говорить о ликвидации за простую ошибку — это вы хватили через край. По пять баксов с каждого. Гоните деньги.

Слим нервно сглотнул:

— Судья… я не думаю, что у нас наберётся столько денег! По крайней мере, у меня больше нет.

— У вас неделя на то, чтобы выплатить мне деньги, иначе я перешлю ваши имена в Старый Купол. Знаете, где находится салон красоты «Бонтон», тот, что возле дополнительного шлюза номер тринадцать? Это салон моей жены; заплатите ей. Заседание суда окончено. Слим, не уходи. И ты тоже, Тиш. Господин Ла Жуа, давайте возьмём этих молодых людей наверх, угостим их выпивкой и познакомимся с ними поближе.

Его глаза опять вспыхнули тем странным восторгом, который напоминал мне о профе.

— Великолепная идея, судья!