Роберт Хайнлайн - Восставшая Луна

— Полковник, — сказал он, — разве неправда, что ваше правительство выдвигает просьбу о своём членстве в Федерации Наций?

На такое мне следовало ответить «без комментариев», но я не почувствовал подвоха и согласился.

— Очень хорошо, — сказал он, — таким образом, основным камнем преткновения, по всей видимости, является утверждение ваших противников о том, что Селена является собственностью Федерации Наций — и всегда являлась таковой. Надзор над ней осуществлялся Администрацией Луны. Таким образом, исходя из вашего собственного признания, можно утверждать, что зерно принадлежит Федерации Наций, в силу того, что Луна находится под опекой этой организации.

Я спросил его о том, что позволило ему прийти к такому выводу.

— Полковник, — сказал он, — вы именуете себя заместителем Министра Иностранных Дел. Нет никаких сомнений, что вы хорошо знаете содержание Хартии Федерации Наций.

Мне довелось наскоро пролистать её.

— Достаточно неплохо, — ответил я осторожно.

— Тогда вам известно, что представляет собой Первая Свобода, гарантируемая этой Хартией, и современный вариант её толкования, принятый Административной Контрольной Коллегией при Большой Ассамблее и Федерации Наций и отражённый в приказе за номером тысяча сто семьдесят шесть от 3 марта сего года. Если вы собираетесь вступить в Федерацию Наций, то вы признаёте и данный документ и, следовательно, признаёте, что все излишки выращенного на Селене зерна, то количество, которое превышает нормы внутреннего потребления, бесспорно и изначально являются собственностью всех людей — собственностью, находящейся под опекой Федерации Наций, которая через свои агентства, по мере надобности, осуществляет её распределение. Можете ли вы как-нибудь дополнить сделанное вами заявление?

— Да о чём вы, ради всего святого, говорите? — спросил я. — Вернитесь! Я ничего не заявлял!

В «Нью-Йорк Таймс» появилось: «„ЗАМЕСТИТЕЛЬ МИНИСТРА ЛУНЫ“ ГОВОРИТ: ПРОДУКТЫ ПИТАНИЯ ПРИНАДЛЕЖАТ ГОЛОДАЮЩИМ».

Газета «Нью-Йорк Сегодня» писала: «О'Келли-Девис, так называемый „полковник вооружённых сил Свободной Луны“, прибыл на нашу планету для того, чтобы попытаться добиться поддержки мятежников из Лунных колоний Федерацией Наций. Он сделал нашей газете добровольное заявление о том, что статья Великой Хартии, именуемая „Свобода от голода“, вполне приложима к проблеме, связанной с поставками зерна с Луны…»

Я спросил профа о том, как мне следовало выкручиваться из такой ситуации.

— Если тебе задают вопрос, на который тебе не хотелось бы отвечать, задавай встречный вопрос, — сказал он мне. — И никогда не проси спрашивающего объяснить, что именно он имеет в виду. Если сделаешь это, он просто-напросто припишет тебе свои собственные слова. Этот репортёр — он был костлявый такой? Все рёбра наружу?

— Да нет, довольно крупного телосложения.

— Полагаю, что уж он-то поглощает больше тех восемнадцати сотен килокалорий в день, которые являются предметом рассмотрения в документе, который он цитировал. Если бы ты знал это, ты мог бы спросить его, сколько времени ему удалось продержаться на подобном рационе и по какой причине он от него отказался. Или спросить, что он ел на завтрак… а затем, что бы он там ни сказал в ответ, сделать вид, что ты просто не в состоянии этому поверить. А если ты не знаешь, чего конкретно добивается тот человек, с которым ты говоришь, задай ему такой встречный вопрос, который направит разговор в другое русло. А затем, вне зависимости от того, что он тебе ответит, продолжай говорить о своём и постарайся вовлечь в этот разговор кого-нибудь ещё. В таких случаях нужно руководствоваться не логикой, а соображениями тактики.

— Проф, здесь никто не живёт на восемнадцать сотен калорий в день. В Бомбее — возможно, а здесь — нет.

— В Бомбее тоже не живут на такое количество калорий. Мануэль, этот равный рацион — не что иное, как фикция. На этой планете половина продовольствия продаётся через чёрный рынок или, при помощи того или иного постановления, исключается из расчётов. Или они ведут двойную бухгалтерию, и цифры, которые представляются на рассмотрение ФН, не имеют ничего общего с реальным положением дел в экономике. Ты думаешь, что Великий Китай предоставляет Контрольной Коллегии абсолютно точные отчёты о зерне, которое поступает из Таиланда, Бирмы или Австралии? Убеждён, что представитель Индии в этой коллегии по продовольствию так не думает. Но Индия хранит молчание, потому что она получает львиную долю поступающего с Луны продовольствия… а затем «играет в политические игры с голодом» — эту фразочку ты, наверное, не забыл, — обеспечивая при помощи нашего зерна контроль над происходящими там выборами. В одном из штатов Индии, Керале, в прошлом году был голод. Так вот, этот голод был запланирован. Ты видел сообщения об этом в новостях?

— Нет.

— И я не видел. Потому что в новостях этого не было. Управляемая демократия замечательная штука, Мануэль, — для управляющих… А её главная сила — это «свободная пресса», причём слово «свободная» определяется в данном случае как синоним слова «ответственная». Кто управляет демократией, тот и решает, что «ответственно», а что «безответственно». Ты знаешь, в чём сейчас больше всего нуждается Луна?

— В большем количестве льда.

— В системе распространения информации, которая не была бы сдавлена рамками одного-единственного новостного канала. Наш друг Майк сейчас представляет для нас величайшую опасность.

— Гм? Вы не доверяете Майку?

— Мануэль, в отношении некоторых вещей я не доверяю даже самому себе. Слегка ограниченная свобода получения информации относится к той же категории, что и классический анекдот о женщине, которая была слегка беременной. Мы ещё не свободны, и не будем свободны, пока кто-нибудь — даже если этот кто-нибудь наш союзник Майк — контролирует распространение новостей. Я надеюсь, что когда-нибудь смогу издавать свою собственную газету, независимую от каких-либо источников или каналов распространения информации. Я был бы рад, подобно Бенджамину Франклину, печатать её вручную.

Я сдался и переменил тему:

— Проф, а что, если эти переговоры потерпят провал и поставки зерна прекратятся? Что тогда случится?

— Люди, там у нас дома, будут весьма нами недовольны… а здесь, на Терре, многие умрут. Ты читал Мальтуса?

— Не думаю.

— Многие умрут. Затем снова будет достигнута стабильность, охватывающая несколько большее количество людей — людей, чей труд будет более эффективен и которые будут лучше питаться. Эта планета не перенаселена, ею просто плохо управляют… и самое худшее из того, что ты можешь сделать для голодающего человека, — это дать ему еду. Именно «дать»! Почитай Мальтуса. Смеяться над доктором Мальтусом небезопасно, потому что в любом случае именно он будет тем, кто смеётся последним. Его работы могут вызвать депрессию, и я рад, что он уже умер. Но не читай его до тех пор, пока мы тут всё не закончим. Знание слишком большого количества фактов связывает дипломата, особенно честного.