Наталья Чернышева - Золотой Рассвет

– У столь не любимых вами терран,- презрительно кривя губы, сказала Лэркен Тойвальшен,- есть прекраснейшая идиома "лизать пятки". Это про Минов! Они вплели в свои тагормы цвета Лиргадуары, разбавили кровь чужой водицей, большинство их шадумов уже не живет по заветам Палькифаля, скоро они забудут язык и навсегда утратят память предков. Мы же, Тойвальшены, никогда до такой низости не опустимся! Таллран асейари, вы со мной не согласны?- последний вопрос она задала на палькифле, который Ми-Грайон знал плохо.

Таллран вопросительно глянул на адмори абаноша. Тот кивнул.

– Да, не согласен.- умница асейари отвечал на стандартном метаязыке.- Чистота крови – не самый актуальный по нынешним временам аргумент.

– Вы действительно так думаете?- презрительно фыркнула она, тоже переходя на метаязык.- В таком случае нам просто не о чем говорить!

– Взаимно,- ответил Таллран.- Конфликт поколений, знаете ли. Вам необходимо или передать правление младшим шадумам или смириться с существующей действительностью, уважаемая Тойвальшен барлума! Времена величия вашего клана давно миновали и вам, если вы хотите выжить, следует соизмерять ваши запросы с вашими возможностями…

Ми-Грайон отвернулся и стал смотреть в окно, потеряв вдруг к разговору всякий интерес. Накатила вдруг волна безысходной тоски: как же ему все это надоело! Лэркен Тойвальшен надоела. И терране со своим юмором. И планета их тоже.

Из огромного, во всю стену, панорамного окна кабинета открывался великолепный вид на лан-кайшен, правильными террасами спускавшийся к безбрежной глади океана. Тусклое солнце огромным равнодушным зрачком глядело с бесцветного неба. И даже дополнительное освещение не в состоянии было убрать стылое ощущение царящего вокруг вечного сумрака. Унылый мир! Ми-Грайон с тоской подумал, что покинет его еще очень не скоро.

На узкой площадке перед окном появился мальчик-терранин. Он медленно брел вдоль ограждающей полосы, с жадным любопытством рассматривая все подряд. Сразу было видно, что попал в лан-кайшен впервые. Интересно, зачем же эта ди Сола привела сюда с собой ребенка? Навряд ли мальчишке было больше девяти терранских лет. Тощий, маленький, нескладный… молокосос, одним словом. Что с такого возьмешь? Нашалит еще, а скандал кому разбирать придется? Правильно, адмори абаношу, не другому кому…

Внезапно мальчишка резко вскинул голову, изумленно всматриваясь в небо. Ми-Грайон проследил за его взглядом и увидел быстро гаснущую ослепительную звезду. Гиперпереход из атмосферы планеты – отличная демонстрация силы. Красиво, эффектно, и далеко не всем по средствам, ведь в гравитационном поле планеты мощность двигателей падает на несколько порядков и, соответственно, повышается расход энергии. В геометрической прогрессии.

– На вашем месте, уважаемый Ми-Грайон адмори,- немедленно прокомментировала гиперпрыжок Тойвальшен барлума,- я бы беспощадно наказывала тех, кто включает гипердвигатели за пределами атмосферы,. Это неэкономно, во-первых, а во вторых, может навести терран на кое-какие мысли, не нужные для вас!

– На какие такие мысли может навести этих дикарей гиперпрыжок из верхних слоев атмосферы планеты?- презрительно поинтересовался Ми-Грайон.- Они что, знакомы с пятимерной навигацией и гравитационной физикой?

Тойвальшены – маленький, не слишком богатый клан, вынужденный экономить на всем. И ведь смех подумать, в каком глупейшем положении они оказались! Их звездоходы ошиблись всего-навсего на несколько световых тарбелов! Наметь они первоначальной целью Солнце Терры, и Лэркен получила бы то, что хотела в полной мере. А так… ей только и остается, что скрипеть зубами от досады и лютой зависти. И поделом.

– Нет, не знакомы,- отвечала она,- но любой терранин с психокинетической паранормой способен отследить нарушения пространства невооруженным глазом. И если этот терранин обладает умом, сообразительностью и инженерным образованием, рано или поздно соберет он свой собственный гипердвигатель даже и без глубоких познаний в пятимерной навигации и гравитационной физике. И тогда выметут они вас со своей Терры поганой метлой, потому как ресурсы этой несчастной планеты им самим понадобятся позарез. А виноват во всем окажется один не слишком расторопный адмори абанош, по скудоумию своему допустивший непростительную утечку информации!

– Вы хотите сказать, что состряпаете на меня гнусный донос?- вкрадчиво поинтересовался Ми-Грайон; Тойвальшен барлума была права, как всегда, и это, как всегда же, вызывало в нем яростную злость.

– Я? Для чего?!- голос Лэркен Тойвальшен дышал беспредельным презрением.- Что Ми-Грайонам во вред, то мне во благо!

Она повернулась и вышла из кабинета. Отремонтированные двери послушно сомкнулись за ее спиной. А Орнари Ми-Грайон еле сдержался, чтобы не плюнуть ей вслед. Он ненавидел эту женщину, ненавидел весь ее клан, и ничего не мог поделать со своею ненавистью. Будь его воля, он бы уничтожил всех Тойвальшенов, сколько их есть, безо всякой жалости. А так приходилось вежливо общаться с ними, улыбаться им и терпеть ежедневные унижения от главы их окаянного клана. За что, спрашивается?

Он отвернулся к окну и тут же увидел Лэркен Тойвальшен, успевшую к этому моменту покинуть здание. Она смотрела на мальчишку-Чужого, который ее пока еще не видел, и улыбалась хищной нехорошей улыбкой. Ми-Грайон прекрасно знал эту улыбку. У него немедленно возникло жгучее желание спуститься вниз и вмешаться… а потом адмори заметил на воротничке мальчишки знак его паранормы и передумал. Золотая изломанная молния означала пирокинез. Правда, обычно пирокинетики носили красные молнии разных оттенков в зависимости от категории и уровня мастерства. Золотую Ми-Грайон видел впервые. Но, что бы уж ни означал необычный цвет значка, легкой добычи из пацана не выйдет, это точно.

– Привет,- сказала Лэркен Тойвальшен мальчику на эсперанто.

– Здравствуйте,- смущенно отозвался паренек. Ему явно было не по себе.

– Тебя обучали боевым искусствам?

Адмори сразу понял, что последует за этим вопросом, еще до того, как мальчишка ответил утвердительно. Он непроизвольно зажмурился…

… Лэркен Тойвальшен. Совсем еще юная девушка, но уже с двойной спиралью главы клана в своем тагорме. Она смеется, звонко и заразительно. Ей смешно. Надо думать, связанный пленник, получивший вдобавок двойную дозу электрошока, действительно выглядит потешно. А ему– остается лишь боль, дикая звериная боль наказанного ни за что ни про что тела, злоба, страх и гордость, отчаяние и дикая ненависть к глумящимся врагам…

Он встряхнул головой, отгоняя вставшее перед внутренним взором видение. Воспоминание, пришедшее из тайников генетической памяти, было настолько полным и ярким, что воспринималось почти как личное переживание…