Элинор Арнасон - Кольцо мечей

- Ники, будешь переводить. Скажи женщине Переса, чтобы она села рядом со мной.

Мы с Гвархой заняли наши прежние места, и круг замкнулся - свободных кресел больше не осталось.

- Представляю я, - сказал Гварха мягким басом. Скрытая резкость исчезла. Ярость улеглась. Возможно, он устал, как Анна, как старая дама, которая словно поникла.

Однако едва представления завершились, Петали выпрямилась и заговорила.

- Мы нашли решение трех проблем. Остается первая впереди. Это ты, Перес Анна.

Я перевел.

- Вы сказали, что мне не причинят вреда, - возразила Анна. - И я бы хотела узнать про Никласа. Что будет с ним.

- Ты понимаешь, как это серьезно? - спросила Петали. - Он сообщил тебе информацию, которую мы - наши мужчины - не предназначали для человеков. Будь он из Людей, Эттин Гварха попросил бы его убить себя. И он сам бы это предложил, не дожидаясь, чтобы его просили.

Старуха замолчала, и я перевел. Анна заметно испугалась.

- Если о случившемся станет известно, он умрет. Неизбежно, - сказала Петали. - Если мы сумеем сохранить все в тайне внутри семьи, то, думаю, нам удастся спасти Ники.

- Это правда? - спросила Анна.

- Более или менее, - ответил я. - Но не забудьте, Эттин Петали рассчитывает заключить сделку. Какого рода, я пока не знаю.

- Поосторожнее, - сказал генерал по-эттински.

- Чего вы хотите? - спросила она у старухи.

- Мы хотим, чтобы ты молчала. Не говори про это ничего другим человекам.

- Обещать я не могу, - сказала Анна. - Если меня заберет военная разведка, я расскажу все, что мне известно.

- Жаль, что она не мужчина, - заметила старуха, когда услышала перевод. - Несчастный случай, и все.

- Но не с женщиной же, матушка! - поторопилась сказать Эттин Сей.

- Я еще не впала в слабоумие и знаю правила достойного поведения.

Вмешалась Эттин Пер.

- Нам придется устроить так, чтобы вы пока остались тут. Если вы пойдете нам навстречу, это будет можно организовать. Мы будем настаивать на прямых переговорах с вами.

- И как долго? - спросила Анна.

- Мы не знаем, - ответила Пер. - Но помните, положение очень опасное. Если вы откажетесь, Ники почти наверняка умрет, Эттин Гварху оттеснят назад. Человечеству придется иметь дело с сыном Лугалы и его омерзительной матерью. Если они возьмут на себя переговоры, война неизбежна. А Ники сказал вам, что человечество в ней не победит?

Я перевел.

- Ник? - сказала Анна.

- Как вы можете меня спрашивать? Я ведь между молотом и наковальней, и мне трудно быть объективным.

Она выжидающе промолчала, и генерал сказал:

- Дело может обернуться менее скверно, чем предполагают мои тетки, но не думаю, что оно обернется хорошо, если на меня падет тень, а так и будет, стоит этой истории дойти до посторонних ушей.

Гварха всегда так четко сознает свою важность!

- Мы просим год или два, - сказала Эттин Сей по-английски. - Думаем, этого достаточно.

- И вы просите, чтобы я действовала на вашей стороне против собственной расы? - сказала Анна.

- Да, - ответила Эттин Сей.

- Ники почти наверное прав, - сказал генерал. - Если начнется война, мы будем вынуждены объявить вас нелюдьми. Если вы люди, мы не сможем отступить от правил войны. Но вы несомненно их нарушите, и тогда нас ждет уничтожение. И не только здесь на периметре, это мы еще выдержали бы, но и в самом центре. И чтобы выжить, чтобы спасти наши родные очаги, нам придется вступить с вами в борьбу, точно с... - Последнее слово он произнес по-хварски.

- Точно с вредным жучком, пожирающим посевы, - перевел я.

- Мэм, поверьте, мы вас истребим, - сказал генерал. - Если у нас не будет иного выхода.

- А какая альтернатива? - спросила Анна.

Женщины переменили позы: устроились поудобнее, словно Гварха, когда он готовится порассуждать о морали. Только они собрались обговорить условия сделки.

- Вопрос в том, что такое человеки, необходимо разрешить раз и навсегда, - сказала Эттин Пер. - И этот вопрос не для мужчин. Они еще никогда не решали, кто личность, а кто нет. Это всегда было исключительной обязанностью женщин. Мы осматриваем новорожденных и устанавливаем, станут они или не станут настоящими людьми. Мы обследуем заболевших и устанавливаем, сохранился ли в них истинный дух. Мы научились проникать за внешность. Мы владеем этими знаниями, но мужчины их лишены. И они никак не могут найти решение этого вопроса.

- Мы поставим эту проблему перед Сплетением, - заявила Эттин Пер, вдали от сына Лугалы. А женщина Лугалы пусть поспешит за нами. Дома мы сумеем с ней сладить.

- И мы заберем с собой Ники, - добавила Эттин Сей по-английски.

- Что-о? - воскликнул я.

- Зачем? - спросил генерал.

Ответила Эттин Пер.

- Его нужно убрать с периметра и от человеков. Сам можешь понять, Гварха. И он наш первый впереди специалист по человечеству. Совершенно очевидно, что Сплетению понадобится проконсультироваться с ним. А потому он улетит с нами, и никто не удивится, а он будет у нас год под надзором.

- Перевести все или частично? - спросил я.

- Не надо, - сказала Эттин Петали и посмотрела на внука. - Другого выхода нет. Если будет решено, что он личность... Я ничего не обещаю, но мы постараемся найти способ отправить его сюда.

- А если нет? - жестко спросил Гварха.

- Не стоит заглядывать так далеко, - сказала Пер.

Вероятно, меня усыпят точно собаку, заведшую привычку кусаться. Завлекательная мысль.

- Что происходит? - спросила Анна.

- Семейный спор.

Генерал посмотрел на меня.

- Ники...

- Ты можешь предложить что-нибудь еще?

- Нет.

- Может быть, и к лучшему. Я уже столько лет тебе твержу, что головные все только портят. Может быть, женщины сумеют справиться.

- Конечно, сумеем, - заявила старая дама.

Пер наклонилась вперед.

- Спроси женщину Переса, согласна ли она молчать и оставаться здесь, пока мы не уладим все дома.

Я перевел.

- А ваше мнение? - спросила Анна.

- Соглашайтесь.

- Хорошо. Я обещаю. Но если все уладится, я хочу быть первым после вас человеком, кто посетит родную планету хвархатов.

Едва старая дама услышала, что соглашение достигнуто, она откинулась на спинку и словно съежилась. Внезапно она превратилась в мешок костей из седого меха. Великолепное вышитое платье теперь выглядело нелепо. Ее глаза закрылись.

Дочери тревожно переглянулись.

- Матушка? - сказала Пер.

- Не хочешь ли вздремнуть? - спросила Апци.

- Уберите этих людей - если они люди. Я сделала все, что могла.

Мы ушли.

Вейхар все еще ждал в коридоре. Генерал отослал его, и мы с Гвархой проводили Анну до ее комнат. У двери она остановилась и сказала:

- Какой, на редкость, ужасный день!

- Поблагодарите за него Никласа, - ответил генерал.

- Нет, вы, правда, прекрасно говорите по-английски, - сказала она. Я немножко выпью и лягу вздремнуть, как и ваша бабушка, которая, думается, мелет кости, чтобы печь себе хлеб.