Журнал «Если» - «Если», 2006 № 1

Многие общества Мы познаем только посредством цепочек битов и абстракций. Такова природа бинарных сигналов. Вас же Мы можем понять и через ваше подсознательное «я».

— Вы хотите что-то узнать обо мне?

Мы слышали достаточно симфоний, уж поверь Нам.

Ответ, во всяком случае, был прямым. А множество раз в прошлом, как ей удалось узнать, они были не столь откровенны. Архитектура обратила на нее внимание — а это уже удача!

— Мне жаль, что наши формы искусства для вас скучны.

Многие существа, которые используют акустические средства, считают, что их формы искусства суть самые важные и ценные аспекты их разумов. Как показывает Наш опыт, это редко соответствует действительности.

— Значит, вовлеченность или соучастие для вас важнее?

В данный момент — да. Помни, что Мы есть развивающийся композит ментальных состояний, причем не в меньшей степёни, чем вы. Ты никогда не сможешь встретить тех же Нас снова.

— Тогда вас следует называть…

Мы знаем ваш термин «Архитектура» и считаем его… забавным. Пожалуй, лучше видеть в Нас композитное существо. Такое же, как и вы сами, хотя вы и не можете осознать этот аспект. Вам кажется, будто вы — унитарные сознания, управляющие своими телами.

— А это не так?

Разумеется, нет. Лишь немногие из известных Нам разумных существ знают о своей базовой ментальной архитектуре столь же мало, как вы.

— А не может ли это стать для нас преимуществом?

Ответ сопровождался мимолетным ощущением, чем-то вроде усмешки:

Возможно. Очевидно, всё лучшее вы делаете за кулисами. И когда у вас появляются идеи, вы даже не понимаете, где их источник.

Рут попыталась вообразить, как она наблюдает за собственными мыслями, но так и не смогла.

— Тогда давайте… ну…

Поболтаем?

Какой странный выбор слова. Его нейронный тон содержал нечто вроде дрожи удовольствия и отозвался в ее теле длинными, медленными волнами.

— У меня от твоих слов просто мурашки по коже, — призналась Каткеджен. Они сидели в главном кафетерии, и Каткеджен проворно орудовала ложкой. Рут успела заметить, что многие гани любят как следует поесть.

— Если честно, то никакие тренировки не смогли подготовить меня к этой… холодности и…

Каткеджен понимающе кивнула:

— И интимности?

— Гм-м, да.

— Послушай, как и ты, я работаю в коконе всего пару недель. Но мне уже стало совершенно ясно, что мы в основном ведем переговоры, а не переводим.

Рут нахмурилась.

— Нас предупреждали, но все же…

— Слушай, это очень умные ребята. И странные настолько, что вообразить трудно. Но они заперты в маленьком пространстве и живут там кибержизнью. Мы для них просто развлечение.

— А я развлечение для вас, дамы, — подхватил молодой человек, присаживаясь за их столик и церемонно пожимая девушкам руки. — Джеффри Чандис.

— И как ты собираешься нас развлекать? — скептически улыбнулась Каткеджен.

— Как насчет этого? — Джеффри встал и опустил ладонь на столик. Ловко оттолкнувшись, через мгновение он уже оказался вверх ногами, балансируя на одной руке и приветливо помахивая второй.

— Ты хайджи! С планеты, где высокая гравитация! — Каткеджен зааплодировала.

Парень сменил опорную руку.

— На мой взгляд, эти жалкие лунные 0, 19 g просто очаровательны.

Рут обвиняюще выставила палец:

— Столь же очаровательны, как один красный носок и один синий?

Совершенно не смутившись, Джеффри оттолкнулся, крутанул сальто и приземлился на обе ноги, даже не сделав шаг назад для восстановления равновесия. Рут и Каткеджен одарили его улыбками.

— Носки — это лишь детали, дамы. Я же стремлюсь к сути.

— Ты ведь с того же курса, что и мы, верно? — спросила Каткеджен. — Я видела тебя на церемонии открытия.

Джеффри сел, но сперва подбросил стул, заставив его описать в воздухе эффектную кривую.

— Нет, я просто забежал сюда перекусить. А вас я старше на целый год.

— Я всегда думала, что те, кто вырос при высокой гравитации… как бы это сказать…

— Больше интересуются физической стороной жизни? И неподходящий корм для Библиотеки? — Он ухмыльнулся.

Рут почувствовала, как у нее запылали щеки. Неужели ее мысли так легко прочитать?

— Ну… да.

— Мои родители, да и мои друзья — все помешаны на атлетике. А я вот взбунтовался. Потому что в душе я бунтарь.

— Даже против нотов? — улыбнулась Каткеджен.

Он пожал плечами:

— Обычно мне удается избежать столкновения с ними.

Рут кивнула:

— Я бы тоже предпочла, чтобы они меня игнорировали.

— Знаете, — задумчиво произнесла Каткеджен, — по-моему, они очень напоминают Разумы.

— Потому что они самый странный вариант людей? — медленно проговорила Рут.

— Для меня они словно инопланетяне, — заявил Джеффри. — Сам я откажусь от секса, только когда останусь без последнего зуба. Может быть. Но уж никак не раньше.

— Иногда они меня просто в дрожь вгоняют, — поделилась Каткеджен. — Как-то на прошлой неделе, ночью, я относила в архив старинный письменный документ. А мне навстречу — три нота в плащах с капюшонами. Само собой, в черных. Так я сразу шмыгнула в боковой коридор — настолько они меня напугали.

— Женщине их бояться нечего, — заметил Джеффри. — А вы знаете, когда несколько веков назад Гильдия нотов только-только зарождалась, они решили, что будут ходить во всем черном, брить головы и так далее, просто из экономии. Но все стали воспринимать это как облачение распорядителей на похоронах. В том смысле, что они собирались похоронить все наши традиционные методы перевода, завязанные на секс.

— А я-то думала, что хорошо изучила историю Библиотеки, — восхищенно сказала Каткеджен. — Отличная байка.

— Однако они совершили несколько крупных прорывов, — возразила Рут. — Исторически…

— Так ли это на самом деле, утверждать невозможно, — сообщила Каткеджен. — Первые ноты отказывались даже от имен, поэтому мы не вправе приписывать им авторство каких-либо работ.

— Свое состояние они зовут Ничто, — с насмешливой серьезностью произнес Джеффри.

— Кстати, кое-что они упускали, — добавила Каткеджен. — Например, переводили поэмы, пронизанные чувственностью, так, словно там повествовалось о битвах, хотя речь шла о любви.

— Скорее, о сексе, — поправил Джеффри. — Который может показаться сражением.

— Ну, нет, я им занимаюсь иначе, — рассмеялась Каткеджен.

— А вдруг ты занимаешься им неправильно? — Джеффри тоже рассмеялся.

— Знаете, а я иногда гадаю — завидуют ли нам ноты?

Джеффри насмешливо хмыкнул:

— Они экономят много времени, отвергая наши игры. И потому могут анализировать Послания не торопясь.

Он взял кофейную чашку и заставил ее совершить в воздухе несколько почти невозможных кульбитов. У Рут возникло ощущение, что если она моргнет, то упустит из виду что-то существенное. Да, Джеффри парень быстрый. Его компактное тело, несмотря на бугрящиеся мускулы, обладало небрежной грациозностью. Однако обаяние его было не только физическим. Гладкость речи подчеркивалась странным произношением, которое добавляло голосу ровно столько модуляции, чтобы он звучал музыкально. Девушка подумала, что в Библиотеке, пожалуй, вполне могут отыскаться и другие развлечения.