Журнал «Если» - «Если», 2006 № 1

— Я этого не хотела.

Тогда, насколько я понимаю твой тип личности, ты не пожелала бы и нашего дальнейшего общения.

— Я… мое сознательное «я»… его не желает!

Мы не распознаем твою личность по частям. Скорее, Мы распознаем тебя всю, целиком. Все твои сигналы, которые способны принять.

— Я не желаю, чтобы такое повторилось.

Значит, не повторится. И этого не произошло бы в первый раз, если бы между нами не наблюдалась согласованность.

Рут ощутила в себе боль. Она нарастала, как прилив — набухшая, влажная и абсолютно естественная. Ей пришлось напрячь всю свою волю, чтобы прервать контакт и вылезти из кокона. Всхлипывая и пошатываясь, она побрела прочь, а затем побежала.

Джеффри открыл дверь, по-совиному моргая спросонья — и тут заметил выражение ее лица.

— Знаю, что уже поздно, но я подумала… — Она тупо постояла несколько секунд, затем протиснулась мимо него в полутемную комнату.

— Что случилось? — Джеффри машинально запахнул на поясе банный халат.

— Я больше не могу всего этого выносить.

Он сочувственно улыбнулся:

— Да ты же у нас звезда Библиотеки, тебя все должны на руках носить.

— Я… пришла сюда.

Слова, слова… линейные последовательности неуклюжих слов — и таких бесполезных. Ее руки скользнули под его халат. Ладони прошлись по мускулистому телу, и все это было таким реальным — не обработанным процессорами, не усиленным, не переведенным с сухой точностью за столетия исследований.

Ее окатила дрожь, метнулась сквозь промежуток между их телами, коснулась его влажной наэлектризованной плоти…

— Есть новости.

— Да? — Она поймала себя на том, что ей трудно воспринимать слова Сайло.

— Ты ни с кем не должна это обсуждать, — категорично предупредил Сайло. — Разряды на полюсах Юпитера… они теперь пульсируют. С очень высокими частотами.

Даже сейчас, через несколько часов после расставания с Джеффри, она ощущала, как колотится ее сердце — резко и часто, все еще не в силах успокоиться. Рут омывала безмятежность, отвлекая от разговора блаженством окутавших ее ощущений.

— Но Корзина держится?

— Да. — Сайло позволил себе кислую улыбку. — Теперь физики говорят, что это электромагнитное излучение есть важнейшая часть силовой матрицы Корзины. И даже малейшее воздействие на него недопустимо. Несмотря на тот факт, что оно заглушает все суммарные передачи человечества на той же полосе частот. Оно их попросту затапливает.

— Но почему?

Сжатые губы Сайло едва шевельнулись, выплюнув единственное слово:

— Оно.

— Получается, что это…

— Стрелец. Ведь именно он подбросил нам данную схему.

— Но зачем ему?… — Она смолкла, испытывая противоборство эмоций.

— Зачем? Мощнейший сигнал, который сейчас посылает Юпитер — это модифицированная версия исходного Послания, принятого от Стрельца.

— Юпитер передает их Послание?

— Четко и громко. В направлении плоскости Галактики.

— Значит, он соорудил Корзину, чтобы заново передать своих предков, своих создателей…

— Нам преподали урок, возможно, гораздо более важный, чем доставшаяся физикам информация. У Артифиций есть собственные цели и программы. Нам было об этом известно, но никогда еще нам этого не демонстрировали столь явно.

Рут позволила накопившейся тревоге разрядиться внезапной вспышкой смеха. Сайло этого словно не заметил. Придя в себя, она сказала:

— Значит, он спас нас. И использовал нас.

— Теперь Юпитер передает Послание Стрельца с огромной громкостью. Его услышат даже на краю галактического диска. Там, куда исходному сигналу не хватило бы мощности добраться.

— И они превратили нас в ретранслятор. — Она вновь засмеялась, но смех превратился в стон и странный звук, которого она никогда раньше не издавала. Этот звук ей каким-то образом помогал. Она уже поняла, что пора замолчать, но тут в кабинет Сайло вошли люди и увели ее.

Месяц спустя она осторожно вернулась к работе. Сайло проявил нетипичное для него понимание. Несколько месяцев он давал ей спокойные задания с матрицами верификации. Скользить по холмам и ущельям информации, давно уже ставшей классической, было очень легко. Она могла воспринимать ее на высокой скорости, как своеобразный отдых, — огромные культурные залежи мертвых цивилизаций транскрибировались ее органами чувств, сплетаясь в некую комплексную картину. Она даже сделала несколько мелких открытий.

Рут медленно подбиралась к главной проблеме — к делу, которым она все еще желала заниматься: к Стрельцу. Ведь это была, в конце концов, вещь в себе. Теперь в ее жизни громко звучала банальная истина, вдолбленная во время обучения: «В Библиотеке обитают существа, которые не просто инопланетяне или искусственные разумы, а странная сумма и того, и другого. Стажер, забывший об этом, подвергает себя опасности».

Долгожданный момент настал через несколько месяцев.

Мы будем существовать вечно, в определенном проявлении. Таково Наше предназначение, рассчитанное на период времени, который вы не можете даже представить. Мы несем сквозь время Наш первоначальный командный завет, вложенный в Нас Создателями. И он для Нас превыше всего.

— Значит, вам это приказали? Велели использовать любые обнаруженные ресурсы? — Рут снова находилась в коконе, но рядом стояли коллеги, готовые извлечь ее в течение нескольких секунд, если она подаст сигнал.

Мы были созданы как комбинация явлений, для обозначения которых у вас нет ни слов, ни даже подозрений. И свои заповеди Мы получили свыше.

— Будь ты проклят! Я была совсем рядом… и ничего не знала!

Ты не можешь познать меня. Мы необъятнее.

— Ты сказал «необъятнее» или «непонятнее»?

Она снова засмеялась, но на сей раз все было в порядке. Глупо пошутить было приятно. Во всяком случае, очень по-человечески. Простота этого поступка дала ей возможность отвлечься и хотя бы на секунду испытать чувство безопасности. А если повезет, то на ту же секунду она, быть может, обретет и толику той гранитной уверенности, которой обладал этот странный разум. Он был здесь совершенно одиноким, но, несмотря на это, непоколебимым. Пожалуй, это могло вызвать восхищение.

И теперь она знала, что не сможет отказаться от контактов с подобными существами. Последние несколько дней она в этом еще сомневалась. Но теперь это ее жизнь. Лишь сейчас она осознала, какой странной и необычной эта жизнь может оказаться.

— Теперь ты снова замолчишь и перестанешь с нами общаться?

Мы можем поступить так в любой момент.

— Почему?

Ответ лежит за пределами твоего концептуального пространства.