Журнал «Если» - «Если», 2006 № 12

— Ты нашел? — спрашивает та.

Котоголов утвердительно кивает.

Тимус еще ни разу не слышал, чтобы Старшая Мать разговаривала с котоголовами, а те отвечали.

Но этот точно отвечает, Тимус опять начинает дрожать, Старшая Мать еще крепче прижимает его к себе.

— Кто? — продолжает она выспрашивать котоголова.

Зверь пристально смотрит на Старшую, та явно пытается что-то понять.

— Нет, — наконец отвечает она, — этого просто не может быть!

Котоголов молчит, он опять устроился у самого костра и закрыл глаза.

— Повтори! — велит Старшая Мать Тимусу.

Тот не понимает и лишь испуганно смотрит на нее, дрожащий от страха мальчишка неполных четырнадцати лет.

— Сон, — уточняет Старшая, — этот человек из сна…

— У него не было лица, — говорит Тимус, — но потом он обернулся, и из серого пятна возникли глаза…

— Ты узнал его?

— Нет, но мне показалось…

— Кто?

Тимус боится. Если он скажет, то добром это не кончится. Да и потом, он не уверен. Глаза, нос, рот — это еще не все, хотя очень похоже. Только вот… что он там искал?

— Не бойся, — говорит Старшая, — рассказывай!

И Тимус вдруг начинает рассказывать про то, как он вчера пошел за березовой корой, и как наткнулся на Бонзу с Кирдыком, и как те обменивались какими-то странными фразами, которые он совсем не понял…

— В березовую рощу? — спросила Старшая Мать.

Тимус замолк, поняв, что если он сейчас проболтается, то ему несдобровать. Он не должен говорить, что видел королеву карнавала, ведь это запрещено, а он и так уже сказал, зачем ходил за березовой корой.

— Маска котоголова? — Старшая Мать вдруг засмеялась.

Тимусу вдруг стало очень тепло, и он подумал, что Старшая Мать совсем не такая уж грозная, как это ему всегда казалось. И что у нее замечательный и очень легкий смех, вот только смеется она редко, но это можно понять — она ведь должна думать обо всех и обо всех заботиться, а это занимает много времени и сил и, должно быть, очень тяжело!

— Ты хочешь на карнавал… — сказала Старшая.

Тимус лишь кивнул, побоявшись, что если он ответит «да», то звуки его голоса каким-то образом разрушат эту мягкую ночную тишину, и тогда Старшая Мать опять станет грозной и жестокой.

— Если ты поможешь найти мне то место, — продолжила Старшая, — то я разрешу тебе испытать твою маску.

— У меня во сне было четыре лапы, — отвечает Тимус, — и я видел все по-другому…

Старшая Мать опять смеется.

— Ты был котоголовом, — говорит она. — Разве ты еще не понял?

— А разве они думают? — переспрашивает Тимус.

— Думают, — отвечает Старшая, — только мы их не понимаем. Зато ты можешь видеть их мысли во сне…

— А ты? — спрашивает Тимус.

— Не всегда, — говорит Старшая, — чаще я их просто чувствую. Я не понимаю, что они хотят мне сказать, но иногда догадываюсь…

— Но ведь ты только что с ним говорила…

— Нет, — отвечает Старшая, — я с ним не говорила, а просто произносила слова, и тебе показалось, что он их понимал. На самом деле мне трудно сказать, что он захотел нам сообщить, может, он просто ходил ловить хохряков…

— Они на самом деле есть? — спрашивает Тимус.

— Есть! — отвечает Старшая.

— А котоголовы, откуда они?

— Пришли, уже давно! — говорит Старшая.

Тимуса ответ не устраивает, ему хочется знать, откуда и, главное, почему они такие.

— Ты слышал про город? — Старшая внимательно смотрит на Тимуса.

«Я его видел!» — хочется ему ответить, но он вовремя проглатывает слова.

— Так вот, — говорит Старшая, — они оттуда, а большего я и сама не знаю!

«Не верю, — думает Тимус, — знаешь, только почему-то не хочешь мне рассказывать!»

— Ну что, — говорит Старшая, — ты найдешь то самое место?

— А когда? — спрашивает Тимус. — Сейчас ведь темно…

— Он пойдет с нами, — отвечает Старшая, — они ведь хорошо видят во тьме!

Котоголов поднимает голову и пристально смотрит на Старшую.

— Я попытаюсь, — говорит Тимус и вдруг добавляет: — Если он поможет!

Старшая встает, ее голос становится жестким и требовательным, она велит торопиться. Неизвестно ведь, сколько идти, а к утру они должны вернуться, чтобы никто ничего не заподозрил.

Котоголов бежит впереди, Тимус идет следом, за ним — Старшая.

Тимусу почему-то кажется, что они с котоголовом опять единое целое, пусть мир вокруг сейчас цветной, а не серый, хотя ночь, все цвета приглушены и плохо различимы.

Котоголов ведет их по тропинке, Тимус вспоминает свой сон.

Опять появляется запах, невидимые нити, пронизывающие воздух.

Вот здесь он впервые услышал шаги.

Вот тут притаился, а на этом месте решил притвориться камнем.

А здесь начинается спуск в ущелье, все действительно как во сне, только бежит он не на четырех лапах.

Старшая Мать запыхалась и просит идти чуть помедленнее.

Котоголов вдруг растворяется в темноте, Тимус останавливается и поджидает Старшую.

— Пришли, — говорит она, — сейчас будет спуск в ущелье, я вспомнила это место!

Котоголов уркает откуда-то снизу.

— Здесь надо осторожней, — говорит Старшая, — можно упасть!

Котоголов опять возле них, ходит кругами, будто что-то ищет.

Во сне скоро должен появиться камень.

И тот, кто шел впереди, тот, с серым пятном вместо лица, откатит его и откроет вход в пещеру.

Камень на месте, Тимус со Старшей с трудом сдвигают его с места.

— У нас нет огня, — говорит Тимус, — мы там ничего не увидим!

Старшая не отвечает и осматривается по сторонам. Наконец выбирает подходящую ветку, достает нож и срезает ее. Затем открывает висящую на поясе баночку и Тимус понимает, что сейчас загорится огонь — в баночке тлеют угольки, свет и тепло всегда должны быть с тобой!

Ветка вспыхивает, Старшая скрывается в черной дыре. Тимус идет за ней, котоголов уже давно где-то впереди.

Внутри действительно тепло и сухо.

— А если погаснет? — спрашивает Тимус.

Старшая ничего не отвечает и вдруг просит его раскидать кучку из небольших камней, наваленных в углу пещеры.

Тот, кто шел впереди, как раз обернулся в этот момент, Тимус проснулся и больше ничего не увидел.

Зато сейчас он видит: под камнями хранится длинный деревянный ящик с крышкой.

— Открой! — велит Старшая.

Тимус открывает.

В ящике какие-то странные штуки, которых он никогда не видел.

Черные и из железа.

И от них пахнет так, как пахло во сне — чем-то устрашающим, агрессивным, злым.

Света становится меньше, ветка скоро погаснет, им пора уходить.

Котоголов опять уже растворился где-то во тьме, Тимус втискивается в лаз, обратно ползти легче.

Он слышит, как позади скребется Старшая.

Вот уже видно, как сквозь ветви, прикрывающие вход в пещеру, голубеет рассветающее небо с поблекшими точками засыпающих звезд.