Журнал «Если» - «Если», 2006 № 12

Впрочем, есть и еще одна черта, объединяющая оба произведения — это резко критическая позиция автора по отношению к продажным политиканам и «акулам капитализма». Хотя ожидать чего-то иного от писателя-панка, который к тому же играет в панк-группе, вряд ли стоит.

Сергей Шикарев

Москва: АСТ — Хранитель, 2006. — 320 с. (Серия «Заклятые миры » ). 3000 экз.

Новая книга Натальи Резановой представляет собой сборник: роман о женщине по прозвищу Странник, на протяжении нескольких лет выполнявшей роль лазутчика и тайного гонца, а также три новеллы о монахине-бегинке Трините, по совместительству колдунье. Одна из этих новелл дала имя книге. Во всех случаях «подмостками» служит средневековая Европа-2: где-то существует королевство Франция, где-то — папский престол, а где-то нашлось место для никогда не существовавшего историко-фэнтезийного пятачка Натальи Резановой.

Все тексты сделаны знающим филологом, человеком, весьма внимательно относящимся к стилю, но при всем при том не забывающем о приключенческом аспекте книги. Основная же тема, объединяющая роман и новеллы — христианство. Фактически каждый текст представляет собой главу из религиозно-философского трактата о наиболее острых, наиболее спорных проблемах в истории Церкви. Причем написаны они, по всей видимости, в разное время. Роман жестко антицерковен. Епископ — глупец и садист, воинствующие монахи — алчные злодеи, с такими героями автору ничего не стоит расправиться: посмотрите, какие они мерзкие, какие они неприятные… А вот новеллы куда как сложнее и, пожалуй, мудрее. В них Резанова позволяет главной героине — «адепту», «человеку силы» — вести себя так, как подобает «доброй христианке». Но мир столь неудобно устроен, что приходится ей тяжко. Убила злого колдуна, убила за дело, убила с помощью своей особенной силы — и, совершив все это из милосердия к его жертвам, кается. Правильно кается, должен в таких случаях нормальный христианин каяться… И пусть позиция автора с ортодоксальным христианским мировидением сходится худо, но она дает пищу для умного спора, для доброй дискуссии: христианская этика сложнее квантовой физики, и без споров здесь не обойтись… Книгу Резановой стоит читать вдумчиво, не торопясь, философия в ней на порядок важнее острого сюжета.

Дмитрий Володихин

Москва: АСТ — Хранитель, 2006. — 764 с. Пер. с польск. В . И. Борисова, В. И. Язневича.

(Серия «Philosophy » ). 3000 экз.

Новый том в своеобразном собрании философских сочинений Станислава Лема в основной своей части содержит диалоги покойного писателя-мыслителя со Станиславом Бересем, которые велись с ноября 1981-го по август 1982-го и дополнены разговорами 2001 года. Круг тем не замкнут на литературе — Лем размышляет о немецкой и советской оккупации, бессилии футурологии и кинематографа, художественном и философском методе, грядущем науки, языковом эксперименте, тщетности славы… Лейтмотив диалогов — непонимание Лема современниками (подобные настроения знаменитого писателя изрядно озадачили собеседника), идейный вакуум, в который писатель был погружен и в советской, и в постсоветской Польше. Тотальная мизантропия, обыкновенно уравновешиваемая в лемовской прозе немалой долей иронии (в том числе и самоиронии), здесь предстает чуть ли не воплем отчаяния.

В классическом своем труде «Фантастика и футурология» Лем писал о современной фантастике как о безответственном псевдотворчестве, но всё же видел гипотетические способы исправления ситуации. Для Лема «научность» в двусоставном термине — не дополнительный, но важнейший элемент, и именно его усиление могло бы, по мнению писателя, придать НФ осмысленность как своего рода лаборатории моделирования. В разговорах с Бересем Лем уделяет фантастике не так уж много места, но и сказанного достаточно, чтобы увидеть неприятие жанра, чье величие обязано и его произведениям: «Я стал аллергиком, чувствительным к SF, и реагирую на нее так же, как мой организм реагирует на пыльцу цветущих растений, когда я не употребляю антигистаминные препараты. Такие книги я немедленно бросаю в угол». Впрочем, в черный список Лема попали и многие тексты «высокой» словесности: и реалистической, и модернистской, и постмодернистской. Не говоря уже об отвращении Лема к фэнтези как эскапистской литературе. Беседы с Лемом предстают завещанием скептика, его призывом к тотальному недоверию к любым общепринятым явлениям.

Данила Давыдов

Москва: АРМАДА — Альфа-книга, 2006. — 406 с.

(Серия «Фантастический боевик » ). 8000 экз.

Для первой книги этот сборник очень хорош. В нем еще кое-где чувствуется ученичество, но этот недостаток из тех, которые быстро проходят. В сборнике есть единая концепция: рассказы объединены в «шестерки», и в каждой группе — своя тема, сквозные линии. «Жесткая» фэнтези, боевая НФ, альтернативная реальность… Действуя в рамках жанровых канонов, автор не просто обыгрывает известные сюжеты, но и демонстрирует оригинальный почерк. Это заметно в композиции: «пишущее устройство» включается как раз в те моменты развития сюжета, которые обычно остаются за рамками повествования. Любую историю автор стремится развернуть с новой стороны, в неожиданном ракурсе. Так появляются люди в эльфийском обличье (разведчики с надломанной психикой) и гетто для вампиров, малолетние призывники в войне с железными драконами и Хозяин Медной горы.

Игра фантазии тут не замкнута сама на себя, она рассчитана на то, чтобы полнее вовлечь читателя в конструирование вымышленного мира. Этот мир убедителен, но в то же время остается очень литературным. Нет повода для упрека в эскапизме. Все фантастические образы, сюжетное напряжение и неожиданные трюки служат одному — более ярко выразить реальные проблемы, подсознательные страхи и иные чувства, не дающие покоя современному читателю. Здесь есть и поколенческая проблематика — страх перед будущим, тотальное недоверие к любым проектам его обустройства.

Шимун Врочек — из тех молодых писателей, которые пытаются сформировать новую линию в отечественной НФ. Ее особенность — стремление к эмоциональной насыщенности текста, использование фантастических образов как инструмента, вызывающего глубокие эмоциональные впечатления. Умение в известном находить неожиданное, сочетать фабульность и эмоциональный накал — вот качества, которые заставляют с вниманием отнестись к будущим книгам автора.